Паша вздохнула с облегчением и благодарностью. Маман права, и она не упомянула очевидный факт, что даже в самом роскошном туалете Паша ни за что и никогда не сможет не только затмить Маню, но даже хоть как-то ее «оттенить».
И тут Машка сказала замечательную вещь. Пускай Паша съездит к этой артемовской жерди, предложила сестра. Кажется, они обе любят «стильные вещи», значит, поймут друг друга. Маман подумала и сдалась. «Но постарайся, чтобы мне не было стыдно за нашу фамилию», – напомнила она.
Чтобы Паша не передумала и не улизнула, маман поручила ее Артему. Паше было очень неловко возвращаться в студию, отставная «портниха» склерозом явно не страдала, и выступление маман наверняка отлично помнила.
– А может, куда-нибудь еще? – осторожно спросила она Артема, сев к нему в машину.
– Тебе Лена тоже не понравилась? – прищурился он.
– Понравилась, но после того визита…
– Забудь. Я уже за это получил по полной программе, так что Ленка пар выпустила. И все дела.
– А ты ее давно знаешь?
Артем рассмеялся и помотал головой.
– Я ее всю жизнь знаю. Моя сестренка, младшая, между прочим. Только гоняет меня почем зря – и то не так, и это не по ней. «Опять ты в этой куртке… опять ты туда ходил… опять ты так сказал!» Короче, строит меня постоянно. И главное, говорит – не лезь в мои дела, я сама. Как же, сама она, а то буду я спрашивать, помогать мне или нет. Конечно, характер будь здоров, но все равно пацанка еще, соплей перешибить можно. Ну ты видела.
Паша подумала было, что это еще одна из артемовских шуток, так нелепо прозвучали его слова. Но почему-то Артем в этот раз на шутника не тянул, и тон у него был такой, как будто он говорил… ну хотя бы про любимого щенка, которым очень гордился. Паше стало совершенно очевидно, что «пацанку» он обожает.
– Вы совсем не похожи, – дипломатично сказала она, вспомнив, что младшая сестренка едва ли не выше братца, не говоря уж про все остальное.
– А то вы с Маней похожи, хотя и близнецы. Если бы не знал, ни за что не поверил.
– Мы двойняшки.
– Да какая разница, один черт.
Паша не стала спорить, пожалуй, в их случае Артем был прав.
– У меня все очень плохо получается, – вдруг вырвалось у Паши. Она прикусила язык – нашла, у кого искать сочувствия, да только поздно. Артем быстро на нее взглянул и снова уставился на дорогу.
– У меня тоже не очень получается. – Меньше всего Паша ожидала от него таких слов. – Меня Толя просил помочь, я его должник, вот и согласился, а так бы ни за что, не мой формат.
Толя попросил… У Паши прилила кровь к щекам, но Артем как будто ничего не заметил.
– Но я ей прямо сказал, что при таком отношении к работе в первый эшелон никогда не пробиться, да и во второй тоже. И все дела.
Теперь Паше стало очень интересно.
– Но ведь у Мани есть будущее?
– А як же, у такой гарной дивчины да не быть. Конечно! – Артем хохотнул в своей обычной манере.
Но Паша на сей раз не стала обращать внимания на его дежурные штучки.
– Ты понимаешь, про что я говорю. Что она тебе ответила, ну про эшелоны?
– Ну что Маня скажет? «А кто говориит про рабооту»? – Артем передразнил Машку так похоже, что Паша невольно прыснула. – Я так считаю, хочешь отхватить олигарха, так и занимайся охотой, а при чем здесь бизнес? Да еще Марина Андревна: «Артем, провинция нас не устраивает». Ясное дело, только я тут с какого бока? Мне некогда девок замуж пристраивать, тут эта нужна, которая всех женит. Сваха, короче. Я Маню предупредил. И все дела.
Да, так и есть, все это не имело смысла. Артем озвучил то, о чем Паша только смутно догадывалась. Ей очень захотелось вернуться домой, она даже сказала это вслух, но Артем, наверное, не расслышал. На Пашино счастье.
– Знаешь, твой стиль – это даже не «гранж», – сказала ей сестрица Аленушка. – Впрочем, это вообще не стиль, это неизвестно что. Тебе не нравится быть девочкой?
Паша смотрела на длиннющие нитки бус, украшавшие модельершу. Новогодняя елка, нет, правильнее сказать, сосна. Вот зачем Паша сюда притащилась? Чтобы выслушивать дурацкие вопросы?
– Я, пожалуй, пойду, извините, – сказала она бусам.
– Да никуда ты не пойдешь. Давай обсудим, чего ты хочешь и чего не хочешь, а потом вместе решим, как нам с этим быть. Только сначала кофейку попьем, Катя печенья домашнего принесла, ее бабуля печет – язык проглотишь… Я с семи утра на ногах, голодная как собака. И поболтаем заодно.
Может быть, именно домашнее печенье, испеченное бабулей, и сделало свое дело. Пока они с Леной пили кофе, Паша совершенно неожиданно для самой себя рассказала всю свою биографию. Про отца и про сына Пашу, который всех подвел. И даже про Костю. Все-таки эта заноза сидела в ней, оказывается, и вот только теперь стала рассасываться.
– Ты можешь меня убить, но я скажу тебе правду, – трагическим голосом начала Лена, и Паша даже замерла. – Ты девочка, причем девочка совершенно прелестная. Увы! – И она покаянно закатила глаза.
Паша засмеялась так, как лет сто не смеялась, и даже вспомнила слова Анатоля.
– Ага, я пока, как сказал один дядька, несозревший плод. Вот, погоди, созрею, тогда… – Она понятия не имела, что будет тогда, но ей было по-настоящему легко и весело.
– Дядька не дурак, знает, что говорит, – серьезно сказала Лена и закричала в сторону, глядя на открытую дверь: – Кать, оттащи меня от стола или печенье это убери, сама я не остановлюсь!
В общем, поговорили они прекрасно, Лена все поняла про роль аккомпаниатора и в лучшем и в худшем случаях, но развеселившаяся Паша тем не менее железно стояла на своем. Она в платье?! С макияжем?! Ой, держите меня… Так и быть, она наденет брючки, те, с пуговичками и топ, но самый простенький. Да нравилось Паше то, что предлагала Лена, очень нравилось, только такие вещи не для нее.
Лена тяжело вздыхала и говорила, что так нельзя, что Паша абсолютно ничего не понимает, и качала своей жреческой прической и смотрела на нее гневно, но та как раз все поняла и совершенно перед модельершей не робела. Она знала эту девчонку сто лет назад, только забыла об этом, а теперь они встретились, и все встало на свои места.
В конце концов, сошлись на двух топах – один с небольшой вышивкой, а второй без, но все равно очень симпатичный. Поразительно, но эти абсолютно девчачьи вещи Паше очень шли. Только Лена считала, что «для концертной деятельности» – кажется, она процитировала маман – нужно что-то поэффектнее. Глупая строптивая клиентка отказалась наотрез.
Через несколько дней Паша зашла в студию еще раз, придумав какой-то дурацкий повод, а потом стала приходить просто так, когда было время, заваривала чай и ждала, пока Лена освободится. Ну тянуло Пашу сюда, и точка. Между прочим, не только ее.
