Чеченцы, насколько я знаю, — психи. — Она бросила короткий взгляд на Боровича и акцентировала:
— В любой момент могут убить заложника.
— Сколько у вас осталось времени?. — продолжил опрос полковник.
— Максимум неделю можно потянуть.
— Ну что ж, тяните. Желаю удачи.
— И все? — удивилась Марта.
— А что, вы ждете моего разрешения? — спросил Артемов, уже с этого момента начиная тянуть резину.
И повторил то, что минуту назад сказал Боровичу:
— Я посмотрю, что смогу сделать. Потребуется время, чтобы найти нужного человека. Оставьте мне контактный телефон для связи.
Марта протянула полковнику визитную карточку.
— Подчеркнутый номер — сотового телефона, — пояснила она. Потом как-то совсем по-русски, пряча взгляд, вынула из полиэтиленового пакета две бутылки вина.
Одну пододвинула ближе к Боровичу, другую — к Артемову.
Вообще полковник не любил таких жестов. Не глядя на бутылку, спросил:
— Грузинское?
Марта удивленно вскинула брови:
— Почему?.. Ах да, простите… Нет, бургундское — «WeiBherbst». — И взяла на полтона тише, но, как и прежде, с едва уловимым ударением:
— Я же не все это время была в Грузии. Разумеется, не раз приезжала в Германию.
6
Альянс полувоенная организация — полувоенный же человек-консультант от военной разведки — это только начало, обнадежил Борович. Не беда, если с немцами ничего не выгорит. Когда за гостями закрылись двери роскошного офиса, Борович в лоб спросил:
— Хочешь вернуться на службу, Михаил Васильевич?.. Обещаю походатайствовать на самом высоком уровне.
Не в военную разведку вернуться, сделал дополнение Артемов, а к Боровичу, в одно из подразделений Минобороны. Вообще Артемов ожидал пусть не множества, но достаточного количества предложений. Но все они не могли быть желанными, что ли. Он потерял в качестве — и это был самый главный мотив. Он навсегда ушел из военной элиты — ГРУ. А роль человека со связями в управлении военной разведки его не могла устроить по определению.
— Минэкономразвития собирается обзавестись своей внешнеэкономической разведкой, — заикнулся было он.
Генерал даже не дослушал собеседника.
— Мировая экономика, торговые войны, предпринимательство, — с усмешкой перечислил он. — Нудно, во-первых; а во-вторых, все это в проекте. И кто рискнет переделать действующую «милитаризованную» систему внешней разведки на «сбалансированную»? Ну так как, Михаил Васильевич?
На упорство Боровича по вопросу трудоустройства полковник откликнулся стандартно:
— Дайте подумать.
Начальник управления дал — сразу же сунув несколько листов-опросников.
Анкета, которую Артемов пробежал глазами, была стандартной, во всяком случае, он видел всякие, даже такие, в которые были «вмонтированы» пара-тройка провокационных (зашифрованных) вопросов. Сами по себе они безобидны, но вот ответы на них вкупе давали единственный результат — вне зависимости от качества данных ответов. И это был один из излюбленных приемов спецслужб, особенно — контрразведки. Боровича же можно было назвать специалистом в этом направлении.
Собственно, писать, отвечать на любые вопросы бывшему полковнику ГРУ было ни к чему, проще запросить его досье (если дадут, конечно) и как бы устно или в той же письменной форме восполнить пробелы.
И все же Артемов согласился — отчасти из любопытства. Ему не отвели специального кабинета, а оставили у Боровича; сам генерал-майор сновал из кабинета в кабинет, по-деловому суетясь.
Артемов снял пиджак и повесил его на спинку стула, вооружился шариковой авторучкой. В тест-анкете на каждый вопрос нужно было выбрать один из трех вариантов. Она отличалась от стандартной: в ней именно задавались вопросы от второго лица, а не от первого.
1. Вы интересуетесь политическими событиями современной международной жизни?
Да, постоянно; время от времени; нет.
На первый вопрос, «набирая очки», полковник, вооружившись еще и очками, ответил: да, постоянно.
2. Круг ваших интересов и увлечений?
Достаточно широк.
3. В профессиональной деятельности вы предпочли бы:
Работать с людьми.
4. При возможности выбора вы предпочли бы работу, которая дает:
Умеренный, зато стабильный заработок.
5. Вам легко дается иностранный язык?
И тут Артемов ненароком скаламбурил. Трудно сказать.
6. Вы проявляете устойчивый и глубокий интерес к истории, культуре, образу жизни в зарубежных странах?
Да.
7. Работа, связанная с риском и опасностью:
Для меня привлекательна.
8. У вас хорошо развита память на лица и имена?
Да.
9. Вы уверенно и практически безошибочно ориентируетесь в незнакомой местности?
Да.
10. Вы умеете быстро переключаться с одного вида деятельности на другой?
Когда как.
11. У вас есть все основания сказать о себе, что вы человек физически выносливый?
Сомневаюсь.
12. Вы наблюдательны, т.е. замечаете существенные детали чего-либо, на что другие не обращают внимания?
Тут Артемов впервые отошел от формы (вообще форма вопроса показалась ему непрофессиональной, корявой, что ли) и написал: насчет других не знаю.
13. Вы умеете четко, ясно и кратко излагать свои мысли?
Да.
14. При прочих равных условиях вы скорее стали бы работать:
И снова удивление Артемова: на выбор было три варианта и все явно не равные: таксистом; не уверен; программистом. Он написал: не уверен.
15. Если по условиям работы вам будет нужно вместе с семьей на длительный период переехать на жительство в другой город, то это:
Вызовет определенные неудобства.
16. Вы легко можете найти повод для вступления в контакт с незнакомым человеком, провести с ним беседу по важному вопросу и произвести на него при этом приятное впечатление?
И снова Артемов ушел от ответа «в лоб». Его ответ был таким: Для меня всегда это важно.
17. Думаете, что сможете легко общаться с иностранцами?
И снова Артемов, невольно вспоминая немцев, не «набрал очков», снова «отсебятина»: Не думаю.
18. Располагая минимумом справочного материала, вы можете в короткий срок подготовить важный документ для доклада руководству?
