Кайл только головой покачал, когда я вызвалась пойти в отель и все разузнать, но Трисия и Кэссиди с энтузиазмом откликнулись. Адам смотрел мрачно — вероятно, его снова мутило.
Кэссиди с Трисией в очередной раз прочесали мой гардероб — на этот раз в поисках шмоток для одурелых фанаток рока, и тщетно я заверяла, что в моем шкафу ничего подобного не водится. Быстро выяснилось, что одежда (как и шутки ниже пояса) зависит от того, как ее подать: опустить пояс пониже, расстегнуть ворот (и еще половину пуговиц), хищный оскал — и самый пристойный костюм обернется откровенной провокацией. Мы явно преуспели, судя по гримасе ужаса на лице Кайла.
— Дурацкая, во всех отношениях дурацкая затея, — бормотал он, а я между тем стягивала юбку еще ниже.
— В смысле спустить юбку дурацкая затея или все вообще? — спохватилась я, почувствовав вдруг ледяной ком в животе, и подтянула юбку на место.
— Да.
— Мы только выясним, кто был вечером с Адамом, это поможет ему вспомнить, — заныла я.
— Вполне может быть, что кто-то пытался его убить, — осипшим голосом выговорил Кайл. — Вы сами напрашиваетесь на неприятности.
— Никто ничего мне не сделает, пленок-то у меня нет. — Я постаралась убедить разом нас обоих.
— Этого убийца не знает. Вам нужно прикрытие.
Зря он высказал сразу две мысли — они столкнулись в лобовую у меня в мозгу (надеюсь, это не каламбур), и запомнилась мне только вторая. Я не была вполне уверена, предлагает ли Кайл свою помощь, а переспрашивать не хотелось. Я стремилась сохранить наши отношения — романтические, отнюдь не профессиональные.
— Я просто задам пару вопросов — и сразу домой.
— Когда у тебя что выходило просто? — Он уже натягивал рубашку, и стало ясно, что Кайл собирается полностью одеться и идти вместе с нами.
— Кто-то должен остаться с Адамом, — замельтешила я. — Если мы втроем поболтаем с людьми в баре отеля, будет гораздо лучше, чем если ты явишься с вопросами. Мы не так бросаемся в глаза.
— Ага, совсем не бросаетесь. Особенно в таком прикиде, — сощурился он.
— Спасибо, — проворковала я, выманив у него улыбку и поцелуй.
Вообще-то мы и правда отлучились ненадолго. Мы точно угадали «гламур» в стиле «Сохо Гранд бара», прямо посередине спектра угодили. Большая, очень теплая комната с глубокими мягкими креслами и пышными драпировками позиционируется как «гостиная» и с архитектурной точки зрения даже похожа на гостиную, вот только у меня в гостиной не собиралась столь пестрая — как внешне, так и по содержанию — толпа. Наши яркие перышки и расстегнутые пуговицы тут вовсе не казались неуместными.
Мы бы не выделялись из толпы, но Кэссиди выделяется всегда и везде. В тот вечер она раскрыла декольте и обнажила бедро, и тут же набежали ухажеры, чуть ли не на руках понесли ее в бар. Мы с Трисией поспешали следом, я умеряла шаг, опасаясь остаться без юбки.
Официантку звать не пришлось, она примчалась с тремя танжериновыми мартини от (временно) неизвестных поклонников, — еще одно преимущество охоты в компании Кэссиди, и нечего ей смотреть на меня жалобным взглядом девочки, мечтающей о десерте, когда на тарелке еще полно гарнира:
— Нам лучше отказаться, да, Молли?
— Если вы откажетесь, я столько неприятностей огребу от парней, которые вас угощают, — с неизменной улыбкой пожаловалась официантка. Симпатичная, средиземноморского облика, ярко-оливковая кожа и сильные руки — поднос даже не дрогнул, пока мы принимали решение.
— Нельзя причинять человеку неприятности! — постановила Трисия, составляя бокалы с подноса на стойку бара.
— Спасибо. — Усталая улыбка сделалась более искренней. — Спасли мне вечер.
— Отплатите нам услугой?
Официантка чуть морщила носик:
— От кого угощение, говорить не…
— Нет, другое. Говорят, Адам Кроули, тот самый, рок-певец, сюда часто заглядывает?
Теперь улыбка сделалась сочувственной, официантка внимательнее оглядела нас. Я затаила дыхание в надежде, что она примет за чистую монету наши костюмы фанаток.
— Ага, заходит, но сегодня вы с ним разминулись.
Она двинулась было прочь, но Трисия уронила на поднос двадцатку, и это заставило девушку остановиться и дополнить информацию:
— Обычно он приходит по понедельникам и четвергам. Возвращайтесь к нам в понедельник.
— Простите, вы не представились, — вмешалась я.
И снова усталая улыбка.
— Точно. — Она спокойно глядела мне в глаза, и я глядела, выжидая. Обе мы досчитали до тридцати, и улыбка согрелась.
— Викки.
Вряд ли это было ее настоящее имя, но для задушевного разговора сойдет.
— Викки, сегодня он был один? — спросила я.
Викки задумчиво надула губы:
— Вообще-то Адам такой клевый…
— Это мы знаем! — с энтузиазмом подхватила Трисия.
— Я что хочу сказать — я с людьми из таблоидов дела не имею. Особенно когда хотят вызнать про клевых парней, — уперлась Викки.
Счет в партии «Викки против наших прикидов»: один — ноль. Но я так легко не сдаюсь.
— Мы не из таблоида, Викки, — заговорила я, — мы просто… — Я огляделась по сторонам, как будто опасаясь, что кто-нибудь подслушает, и продолжала, доверительно понизив голос: — Подруга сказала, что сегодня ухитрилась его зацепить, а мы думаем, врет.
Викки, похоже, обиделась за Адама:
— Врет-врет. Он зашел, выпил с парой друзей и ушел. Не было тут больше никого.
— Так, может быть, наша подруга была в этой «паре друзей»? — вступилась Кэссиди.
— Нет, я знаю обоих. Во-первых, с ним была Оливия Эллиот, они очень дружны и часто приходят сюда вместе.
Тут я не сдержалась:
— Говорят, более чем дружны, — и я выразительно задвигала бровями. Подмигнуть не получилось.
Викки вздохнула:
— Она бы, может, и не прочь, но — уж поверьте мне, на моей работе сразу видишь, что к чему.
Теперь задвигала бровями Кэссиди, у нее это получалось лучше, тем более что подмигивала она мне, а не официантке.
— Думаете, Оливия влюблена?
— Не мое дело. — Викки уперлась каблуками в пол, собираясь покинуть нас.
— Ладно, а второй-то человек кто? — поспешно спросила я.
— Никак не ваша подруга — или вы имели в виду друга? — невинно осведомилась Викки.
Я бросила на поднос вторую двадцатку — подкупать так подкупать.
Викки покачалась на каблуках и решилась:
— Мужчина постарше. Скулы такие здоровые. Хорошо знаком с ними обоими. Похоже, был знаменитостью, но все в прошлом.
