Остановив проходившую мимо девушку, я поделился с ней накопленными знаниями о сектах и ересях, но она вместо ответа протянула мне наполовину выкуренную сигарету. Грудь у нее просто супер! Я так долго глядел на эти волшебные холмы, что у меня защипало в глазах. Чтобы показаться крутым, затянулся подаренной сигаретой. В глазах сразу перестало щипать – наверное, потому, что они начали вылезать из орбит. И вдруг закружилась голова. Я выбрался из толпы, привлеченной моим оранжевым одеянием, и подумал, что мне запросто могли подсунуть наркотик. Вот это будет штрих в моей биографии! С самых низов наверх, как Микки Рурк!
Чтобы спасти свой несчастный организм от действия одуряющего вещества, я двинулся к подносу с маленькими пирожными. С трудом мне удалось найти свободное место у стены и приступить к еде. Тут какой-то волосатик объявил, что пора начинать. Наконец-то! И тут я отключился.
Несколько часов спустя
Лежу в собственной постели. Минуту назад закончился семейный консилиум. Врача ко мне не вызвали только потому, что Гонзо безошибочно распознал окутывающий меня запах. Оказывается, пирожные были с марихуаной, а я находился под действием наркотиков!
– Хотя ганджа остается в организме в течение тридцати дней после употребления, ее действие слабеет уже через двадцать четыре часа. Волноваться не из-за чего. Надо дать ему молока и дождаться фазы гастро, после которой все быстро придет в норму. – Голос моего кошмарного пятилетнего племянника доносился издалека, будто с того света.
Однако должен признать, на Гонзо в таких делах положиться можно. Будучи отпрыском моего сумасшедшего брата Филиппа, он, несомненно, выходец из патологической семьи. Хеля то и дело устраивала дома сборища подозрительных экологов, поклонников Святой Травы. Постоянное пребывание в парах марихуаны оказало пагубное влияние на юного Ганнибала Лектора. Поэтому он и нашел общий язык с бабушкой. Один раз я застал их сидящими рядышком на подоконнике, у обоих был очень хитрый вид. Подозреваю, они обливали водой прохожих!
Лежа в постели, я разглядывал потолок, на котором внезапно обнаружил художественную роспись в стиле Поля Синьяка. Нужно только подсчитать плотность точек на картине, и вот вам, пожалуйста, шедевр! За подсчетами не заметил, как съел банку соленых огурцов и две шоколадки с орехами.
Вечером мама позвала меня к телефону:
– Звонят из какого-то рекламного агентства.
О черт, как же я буду вести разговоры о карьере, одетый в пижаму! Но потом напустил на себя развязный вид и взял трубку. На другом конце спросили:
– Пан Гонбчак? Пан Рудольф Гонбчак?
– Собственной персоной.
До меня донесся приглушенный шепот, вслед за ним сердитое бормотание, будто кто-то вырывал трубку, а затем раздался полный бешенства голос Элькиной мамы:
– Значит, ты не в Кракове? Я так и знала, что с экскурсией дело нечисто.
О боже! Я выдал Эльку! Из последних сил я изменил голос и прохрипел в трубку:
– Это ошибка. Вы попали в рыбный трест.
Мать Эльки заорала, что я сейчас получу по шее мороженой селедкой, и разговор прервался. Я так запутался, что уже и не знаю, на чьей стороне я должен быть.
Из-за всех этих волнений я совершенно забросил уроки дикции. Пани X. уже трижды звонила. Я пообещал ей наверстать упущенное и сказал, что в данный момент прохожу ускоренный курс полового созревания. Пани X. в свою очередь предупредила, что жизнь еще не раз преподнесет мне скверные сюрпризы, и заставила повторить по телефону десять раз: «Пан Гжегож Скврадыш выломал не выламываемый вкладыш».
В эту ночь мне приснилось, что я превратился в огромную рыбу и Элька спорит со своей мамой, кому меня потрошить.
Понедельник, 15 мая
В школе все рассказал Эльке. После уроков договорились провести военный совет, но Элька твердит, что теперь ей все равно. Настроена она очень мрачно. Романтическая поездка окончилась тем, что Элька полностью разочаровалась в мужчинах. Страховой агент все время расспрашивал про ее маму, расхваливал привлекательность этой женщины и просил Эльку поспособствовать их сближению. Якобы он уже три раза приглашал Элькину маму на чашечку кофе. На прощанье агент подарил Эльке электрический депилятор, который отлично годится и для сбривания усиков над верхней губой. Вместо «спасибо» Элька укусила его за ногу и вернулась домой автостопом. Очень глупо с ее стороны отказываться от такого практичного подарка!
Все уроки я думал о своем катастрофическом везении, пока на физике меня не ударило током при тестировании реостатов и конденсаторов.
Из школы мы с Элькой пошли ко мне и обнаружили в гостиной наших мам! Ноги подо мной подогнулись, когда я увидел наполовину выпитую бутылку джина. Давно известно, что употребление алкоголя ведет к рукоприкладству! К счастью, номер телефона спасения я помню наизусть. Элька сразу расплакалась. Впервые я видел ее в таком тяжелом положении и, если бы речь не шла о моей безопасности, то, наверное, оказал бы ей моральную поддержку. Но я забаррикадировался в своей комнате. Чтобы спастись от возможного насилия, я попробовал придвинуть к двери мебельную стенку в стиле позднего социализма. Чуть не порвал мышцы от натуги, но стенка не сдвинулась ни на сантиметр. К тому же я вовремя вспомнил о грыже. Из движимого имущества еще имелись: горшок с лимоном (сам вырастил из зернышка), китайские колокольчики у двери, старый ковер и зеркало – но для строительства баррикады все это не годилось. Когда я в очередной раз пыхтел под мебельной стенкой, с размаху открылась дверь и в комнату влетела мама.
– Или ты скажешь всю правду, или я тебя убью, – прошипела она.
С мамой плохо иметь дело, потому что никогда не знаешь, шутит она или нет. Вот с таким же выражением лица она обычно приветствует пациентов на первом сеансе терапии.
– Мама, я подвергся эмоциональному шантажу. Прошу учесть это при вынесении приговора.
– Рудольф, будь мужчиной хотя бы раз в жизни!
Я согласился спуститься вниз, только когда мама пообещала вести себя как перед телевизионной камерой. Внизу мама Эльки красила губы, а Элька теребила висюльку на шее.
– Отныне мы будем вести себя как цивилизованные люди. Пусть каждый расскажет свою версию событий, – предложила моя мама.
Тут все заговорили одновременно, а Элька все туже наматывала висюльку на палец. Сейчас задушится! Я начал лихорадочно припоминать, как делают искусственное дыхание. Весь взмок от напряжения. Сказано же, месть женщин страшна. Я глубоко вдохнул и решил заслужить их уважение. Надо же было что-то делать: Элька как-никак мой единственный друг!
– Дорогие пани, я виноват не меньше Эльки. И ничего удивительного, что Элька поехала с этим проходимцем. С ее внешностью такой шанс выпадает раз в жизни. Когда еще с ней такое случится!
Шея Эльки побагровела, висюлька лопнула, и бусинки с дробным стуком рассыпались по полу. И тут началось! Мама Эльки посоветовала мне посмотреть на себя в зеркало. В ответ моя мама заявила, что в нашем доме столь неприглядных особ, как Элька, сроду не водилось.
