Саманта повернула голову и снова взглянула ему в лицо. Синие глаза ее сверкнули, и у Джека перехватило дыхание. Это просто нечестно. Такие глаза убийственны сами по себе, а если она еще и сверкать ими будет… куда прикажете девать все пробудившиеся мужские инстинкты?
– Наверное, вам стоило что-нибудь разузнать про меня, прежде чем представлять окружающим как будущую миссис Джек Толливер.
Джек ухмыльнулся и подумал: «Если бы ты знала, как тебя проверяли!»
– А игра неплохая, правда? – неуверенно спросила Саманта, глядя на поле и отводя прядь волос, упавшую на лицо.
– Ничего. А ты когда-нибудь видела, как я играл?
– Нет. К сожалению, в то время, когда ты играл за «Колтс», я кормила грудью… а когда не кормила, тогда работала сверхурочно. И у меня совершенно не было времени на занятия спортом или на посещение спортивных матчей.
Да что же это такое? Теперь он никак не мог оторвать взгляд от ее груди. Кормление явно не повредило эту ценную и совершенную по форме часть тела. Похоже, Саманта Монро вовсе не испытывает смущения, говоря о всяких естественных вещах типа кормления грудью или приучения к горшку, – размышлял Толливер. Должно быть, это результат троекратного материнства. Впрочем, его собственная мать никогда в жизни ни единым словом не упоминала о подобных вещах. Напротив, всячески избегала такого рода тем.
А вот интересно, сможет ли Саманта с такой же непосредственностью обсуждать секс? В конце концов, интимная жизнь – вещь тоже вполне естественная. Было бы здорово.
– Как же ты умудрялась работать сверхурочно, имея грудного ребенка? – спросил Джек и сам удивился своему вопросу. Наверное, это подсознательная попытка удержаться на теме груди или хотя бы грудного вскармливания.
– У меня не было выбора, – отозвалась Саманта, отводя взгляд. Она рассеянно наблюдала за происходящем на поле. – Митч пытался раскрутить свою стекольную мастерскую, а я должна была содержать семью. Митч – это мой бывший муж, – пояснила Сэм. – Он был стеклодувом. То есть я надеюсь, что он и сейчас работает, если жив, конечно. Честно сказать, я ничего о нем не знаю.
Джек промолчал, не желая признаваться в своей осведомленности, и Сэм, задумчиво улыбнувшись чему-то, добавила:
– А кроме того, я использовала молокоотсос для сцеживания грудного молока. Слыхал о таком полезном изобретении?
– Конечно! – Он опять уставился на ее грудь и ничего не мог с собой поделать. Как мальчишка.
– Я так кормила всех детей. Но Дакота оказался самым упорным. Он никак не желал отвыкать от груди, и мне приходилось кормить его утром и вечером, даже после того как ему исполнился годик.
– Похоже, он любит все делать по-своему, – заметил Джек, с уважением подумав о том малыше, который так шустро избавлялся от штанов. «А малый-то совсем не дурак. Он знал, за что стоит подержаться подольше. Похоже, у нас с ним есть нечто общее».
Теперь Сэм смотрела на Джека с улыбкой и глаза ее сияли, зубы сверкали, а на щеках появились чудесные ямочки. Она так искренне отвечала и так непосредственно живо реагировала на его вопросы, что Джек расстроился: кругом слишком много народа и он не может сделать ничего – только шептать ей на ухо и любоваться. Теперь Саманта держалась значительно спокойнее: плечи расправились, нога больше не качалась, а из горла опять вырвался тот сексуальный полустон, от которого у Джека учащенно забилось сердце.
Надо же, он всего-то сделал вид, что ему интересны разговоры о детях.
– Дакота несомненно обладает большой индивидуальностью, – сказала Саманта, но Толливер не слышал. Его вдруг посетило видение. Он увидел миссис Монро в своей постели. Она вытянулась на белоснежных простынях, и на ней не было ничего, кроме того ярко-алого бюстгальтера и трусиков, которые он просто обязан ей купить. И как можно скорее! Вот она сгибает колено, и нога скользит по простыне, сводя его с ума. А Руки Саманта закидывает за голову. Она улыбается, а ее рыжие волосы огнем разметались по подушке. Он бы начал с легкого Поцелуя за ухом, а от него проложил бы из поцелуев дорожку вниз по ее трепещущему горлу. И Саманта издавала бы тот самый волнующий звук. Потом ниже, ниже – к восхитительным возвышенностям груди, поднимающейся из пены красных кружев.
Сэм замолчала и смотрела на Джека, явно ожидая ответа на какую-то фразу. Толливер был слишком занят, занимаясь с ней любовными играми в собственном воображении, а потому не слышал, что она говорила. Джек рискнул предположить, что это было нечто связанное с Дакотой и его приучением к горшку, а потому ляпнул:
– Знаешь, я бы, может, тоже писался в штаны, если бы родителям пришло в голову назвать меня Дакотой…
Черт, да что это с ним! Он же не собирался говорить этого вслух.
– Что?! – Брови Сэм поползли вверх.
– Я говорю, у мальчика весьма необычное имя. Есть целая теория о том, что личность каждого человека неразрывно связана и даже до некоторой степени определяется его именем. Возможно, это верно и в данном случае, и имя добавляет мальчику индивидуальности.
– Честно сказать, на имени настоял Митчел. – Саманта пожала плечами. – Кто-то из знаменитостей назвал так своего сына, и муж считал, что это чертовски круто.
Со знаменитостями всякое бывает, подумал Джек. Они могут назвать ребенка как фрукт или овощ. Этому малышу еще повезло. Но последнее замечание Джек благоразумно не стал озвучивать и вместо этого спросил:
– А какое его второе имя?
– Бенджамин, – со вздохом ответила Сэм.
– Ну вот! Это прекрасное и достойное имя. Может быть, он станет менее асоциальным, если ты начнешь звать его Бен?
– Ты так думаешь?
– Ну, это просто предположение.
Сэм несколько секунд рассматривала невинную физиономию Джека, потом расхохоталась. Она смеялась так заразительно, что Толливер не удержался, и скоро они оба хохотали, как ненормальные. Привычным для публичного человека боковым зрением он отметил, что кое-кто из зрителей обернулся и посмотрел на них с искренним интересом. Где-то рядом мелькнули вспышки фотокамер.
– А скажи-ка мне, Джек Толливер, какой у тебя опыт воспитания детей? Или хотя бы просто общения с ними?
Джек усмехнулся и решил, что сейчас самое время для первого запланированного поцелуя в щечку.
– Нет у меня совсем никакого опыта, – покаянно произнес он и наклонился, касаясь губами ее гладкой кожи.
Вспышки. Вспышки. Вспышки. Как она чудесно пахнет!
– Кстати, Сэм, я хотел кое-что спросить… Ты тут упоминала про отсутствие практики. И как давно ты последний раз с кем-нибудь встречалась?
Честно сказать, Джек уже знал ответ. Он помнил, что в досье было черным по белому написано: восемнадцать месяцев назад Саманта Монро встречалась с архитектором, которого наняли, чтобы он сделал перепланировку и ремонт в салоне. Свиданий было два. Первый раз они вместе обедали, а второй раз встречались у него дома.
