– Отлично, – одобрил Марк, – я возьму все. Плюс четыре пистолет-пулемета.
– Есть чешские «Скорпионы»…
Марк покачал головой, отказываясь от этого оружия, которое было в ходу у террористических группировок, особенно в 70– 80-х годах.
– «Спектр», – продолжил Дмитрий.
Сергей остановил его, сделав выбор в пользу этого итальянского оружия, разработанного фирмой «SITES», еще и по той причине, что схема автоматики «Спектра» была более схожа с пистолетной, чем с типичной для пистолет-пулеметов. Он имел рычаг безопасного спуска курка и мог носиться с патроном в патроннике и со спущенным курком. Все, что оставалось для открытия огня, это нажать на спусковой крючок.
– Что-нибудь еще? – спросил Дмитрий. И добавил: – К этим восьми стволам.
– К этим восьми стволам, – повторил Марк, припоминая слова Сеченова: «Свидетелей на борту будет достаточно», – я бы взял килограмм тротила… Когда я смогу получить товар?
– Через полчаса могу устроить.
Дмитрий ушел. Марк остался на месте. Он перехватил взгляд Адама, человека, который входил не только в немногочисленную команду Марковцева, он оставался членом огромного отряда пилотов, и этим все было сказано. Он покачал головой и допил холодный кофе. Сморщился, как если бы отхлебнул из помойного ведра. Поделился своими мыслями с Гиевым:
– Знаешь, Адам, если бы лет десять назад я открыл ресторанчик, то назвал бы его «Полно народу». Времена изменились, я тоже, и теперь вижу другую вывеску на моем заведении: «Ни души».
– Экипаж самолета обречен, да? – спросил Адам после того, как кисло улыбнулся на лирическое отступление собеседника.
– А то ты с самого начала не догадывался, – огрызнулся Марк. Он сам был виноват, потому что деликатно (другого слова он не подобрал) на протяжении долгих дней обходил эту тему. – Можешь отказаться, – Сергей махнул рукой и выразительно присвистнул, – и катить ко всем чертям.
Он оставил Адама в кафе, а сам, прикурив, решил размять ноги. Он думал о летчике по имени Адам, который не мог перешагнуть через чью-то жизнь. Поэтому, наверное, дела его шли так плохо. Настолько плохо, что он даже решился распилить свой самолет, который кормил его на протяжении многих лет, или взорвать его, подпалив десятитонный заправщик. Он походил на библейского Авраама, который был готов принести в жертву своего сына. Это бог испытывал его веру таким изуверским способом. И дождавшись, когда Авраам проявит ее, показал свою власть и… заменил один языческий ритуал другим.
Прикуривая очередную сигарету, Марковцев остановился напротив зеркальной витрины. Поначалу он не понял, что его привлекло на ней. И он пробежался глазами по товарам, которыми забиты прилавки в любом другом схожем киоске. Горы наручных часов, бижутерии, светящихся в темноте статуэток, масок… Маски. Точно, его внимание привлекли маски. Их можно было бы назвать посмертными, если бы не одно «но»: половина людей, которых изображали маски, оставались живы. Дольше всего Марк смотрел на добродушное латексное лицо Леонида Ильича Брежнева. Он усмехнулся, подумав: «Вот уж никогда не думал, что так легко смогу купить наших правителей».
Но он прошел бы мимо витрины, если бы не вспомнил американский фильм «На гребне волны» с Патриком Суэйзи и Киану Ривзом в главных ролях. Дерзкая четверка бандитов грабила банки в масках президентов США, и смотрелось это весьма эффектно.
Похоже, «На гребне волны» смотрел и продавец этого киоска. Он вскинул глаза на покупателя, который пожелал купить четыре маски и назвал поименно: Брежнев, Горбачев, Ельцин, Путин. Он только спросил: «Вам в разные пакеты?» «Сваливай всех в один», – отозвался Марк, и это замечание вызвало на губах продавца улыбку.
Он вернулся за столик, бросив на него покупку. Адам даже не взглянул на пакет, через который, правда, нельзя было ничего разглядеть. Он собрал всю свою волю в кулак. Он принял допинг, представив себя, безработного, в кругу семьи. Он не мужчина, если не может прокормить семью, встать на защиту ее чести. Именно в таком ключе думал он в отсутствие Марка. Он не мужчина, если готов отказаться от слова… которое пусть даже вертелось у него на языке. Он же поставил свой корявый росчерк на джентльменском договоре, и все джентльмены, включая леди, тому свидетели. Да, он что-то расклеился в этой душной Москве; что-то много птиц село на его антенну. Оттого такие мысли и настроения. Кто они такие, эти безымянные летчики с грузового самолета? Да на все самолеты слез не хватит, что уж там говорить про тех, кто управляет ими в две-три смены; а сколько еще желающих?.. Э-э… Он махнул рукой.
– Слушай, Сергей, я…
– Ну-ну, – подбодрил его Марковцев, выступая в роли местечкового идола.
– Я забыл, с чего хотел начать. – Похоже, он начал забывать русские слова. Он говорил нескладно, часто запинаясь. – Знаешь, нельзя давать животным имена – конечно, если ты хочешь их зарезать. Вот ты назовешь теленка Амуром, да? С рук поить его начнешь: обмакивать пальцы в молоко и давать ему. Потому что он оторван от матери и твою руку за вымя будет принимать. А потом ты его убьешь и съешь.
– В чем проблема, Адам? Не хочешь знать имена пилотов?
– Даже не хочу видеть их лиц. Но, видно, придется… заглянуть им в глаза.
– Значит, ты дозрел и согласен на жертву?
Адам развел плечами: «А куда деваться?»
– Жаль, жаль, – деланно вздохнул Марковцев. – Короче, чем ближе финал, тем больше вопросов.
– Каких вопросов?
– Например, на фига мне это? Не принесет ли это еще больше проблем?.. – Марк немного помолчал. – Тебе не двадцать пять, Адам, и с тобой поздно вести душеспасительные беседы на тему «Познай себя и свой путь». Так говорят на Востоке, да?
– Да, Марк, я понял тебя. Ты, как это сказать… опираешься на все привычное. – Адам остался доволен удачно подобранной формулировкой – она виделась лебедем по сравнению с его недавним лепетом, когда он и двух слов связать не мог. И он просто не мог не развить тему: – Ты не способен сотворить что-то новое, ну… не такое, как раньше. Потому что тебя пугают новые мысли, но принять их – большой риск. И труд.
– Все сказал?
– Нет, – энергично покачал головой азербайджанец. – Не обижайся, но я заметил: ты долгое время ездишь на дохлой лошади.
– Как тебя понимать, Адам?
– Я говорю про экипаж самолета, который мы собираемся захватить. Тебе проще и привычней убить его. У нас на Кавказе говорят: «Если у тебя что-то не получается, сделай это по-другому».
– Ты договорился до следующего: я не смогу убить членов экипажа. Посмотрим, Адам. – Голос Марковцева стал жестким, как если бы его задели за живое. – На борту самолета и увидим, способен ли я сотворить что-нибудь новенькое.
Азербайджанец хотел было что-то сказать, но Марк остановил его, увидев Дмитрия. Его оперативность была напрямую увязана с Сеченовым и последней темой разговоров, содержащей рекомендации. Фактически «хорват» работал на доверии, и в данном случае его работа упростилась на нет. Он не стал пересчитывать деньги – только приоткрыл конверт и наскоро пролистал стодолларовые купюры большим пальцем. Потом пододвинул ногой багажную сумку поближе к Марковцеву.
