Вот она, туба. Марковцев увидел ее на внутренней стороне крышки контейнера. В ней было не меньше литра спецкраски. А с учетом того, что на дне находилась еще одна, то в общей сложности на деньги мог обрушиться «кислотный» ливень.
Марк кое-что знал о том, как доставляют в Россию наличные доллары. Зачастую на обычных рейсовых самолетах, в багажных кабинах. Порой по внешнему виду контейнера нельзя определить, что в нем деньги. О ценности груза знает только экипаж самолета. В аэропорту самолет встречает инкассаторский автомобиль. Насколько он знал, инкассаторские «КамАЗы» задействуют в основном в перевозке тяжелой мелочи. А за тремя сотнями килограммов присылают бронированную «легковушку». Страховка – западная. Случись что с деньгами, ни одна российская страховая компания не покроет убытков.
Что еще он мог сказать про любимые «зеленые»? Сотенные купюры печатаются только в Нью-Йорке. Тысячные и десятитысячные – для банковских расчетов, физические лица на таких купюрах, как правило, отдыхают.
И у него вдруг зародилось подозрение: вдруг в контейнерах тысячные или десятитысячные купюры? Впервые лишняя пара нолей не радовала его.
Деньги эти не пересчитывали. Они были в той упаковке, в которой их ввезли в страну. Собственно, он видел «покрытие» с аббревиатурой FED USA, а не саму упаковку. Она состояла из нескольких листов стандартного формата, покрывающих пачки с деньгами, и на каждом листе напоминание, как предостережение: «Федеральная резервная система США». Что натурально переводилось как «Мордой в землю! Не двигаться!».
Да пошли бы вы…
И только после того, как он послал американских финансистов подальше, убрал листы, Марк как завороженный уставился на содержимое сейфа-контейнера. Не видел, но чувствовал, как за спиной собираются его товарищи. Вот кто-то из них недоверчиво присвистнул, а кто-то конкретизировал:
– Блин… Глазам не верю… – Кажется, это был Тувинец.
Марку даже не пришлось прикрикнуть на команду, успокоить жестом, взглядом. Все были спокойны. А скорее, оказались на удивление терпеливы к ситуации. Но пройдет время, думал Сергей, и злость перекинется на конкретного человека. Неважно, что ключевая информация исходила от Катерины Майорниковой, а также ее носителем был Виктор Сеченов. Но объединил этих людей он, Сергей Марковцев, дал им надежду, но не гарантии.
Он открыл второй сейф – наскоро, небрежно, как будто вскрывал кошачьи консервы.
«Сколько бумаги…»
«Сколько ругательств можно написать на них…»
Он метнул тяжелый взгляд на Катю, потом натурально переместил его на Тувинца, фактического хозяина этих непролазных дебрей, и приковал его взглядом к месту. В его глазах стояла неприкрытая угроза: «Только дернись, щенок…»
– Гадать, что случилось, будем потом. Советую держать в голове и наслаждаться положительными моментами: парашюты раскрылись и мы приземлились без травм. Операция продолжается, – на военный лад отрезал Сергей. – От плана ни на шаг. Я знал, – подчеркнул он прошедшее время и еще раз акцентировал: – Я знал людей с горячими головами. – И чтобы как-то взбодрить команду, постучал рукой по контейнеру: – Эти сейфы еще не потеряли своей ценности, а бумаги в них… – Он цокнул языком. – Еще наступит пора, когда они станут ценными.
Марк заиграл желваками. Поначалу весь свой гнев он вылил на Виктора Сеченова, но быстро остыл. Здесь не пахло предательством. Сеченов был единственным в команде, который не знал места заключительного действия. То была перестраховка Марка, которому не раз приходилось работать в волчьей стае. Сеченов мог получить эту информацию от Кати, но она тоже рассчитывала на долю в этом предприятии и не могла не принять условия. Сергей умело объединил всех участников предприятия, про которых, однако, не мог сказать, что они большая и дружная семья.
Если это не подстава, то что? Случайность? Марк рассчитывает взять куш, а кто-то случайно опережает его? Опережает. Пожалуй, это то, от чего следует плясать.
Контейнеры опускали в землю так бережно, как не хоронили ни одного генсека. Дно ямы было выстлано парашютной тканью, на нее и встали сейфы. Сверху их прикрыли купола других парашютов. Только после этого яму завалили землей и забросали сухими ветками и лапником. Тувинец, невольно трогая телефон на груди, обронил:
– Даже я с трудом найду это место.
– Да, это все равно что давать взаймы другу на пластическую операцию.
Только теперь Марк обратил внимание на Хусейна и Игоря. Они покинули пост. Но в сложившейся ситуации Сергей не стал распаляться.
Когда они сели в машины и выехали на трассу, в месте, где связь была на приемлемом уровне, Марковцев позвонил Сеченову.
– Нас опередили, – сказал он, опуская приветствие.
– То есть… к-как опередили? – запинаясь и заикаясь, переспросил Виктор.
– Молча. В «ящиках» бумага. Кому и для кого она предназначалась, нам и предстоит выяснить.
Марковцев слушал фон в трубке, через который еле различимо прорывалось учащенное дыхание Сеченова. Он на взводе, легко угадывал его состояние Сергей. Он понимает, что в этой ситуации его могут выставить крайним. Он же вправе пойти в контрнаступление: «Ребята, не играйте со мной. Лучше отдайте мне мою долю». Он верит и не верит, что денег в сейфе нет. Он проклинает себя за то, что принял условия Марка и до сей поры не знает, с какой точки выходит тот на связь.
– Катя рядом?
– Думаешь, она сообщит тебе другую новость?
– Да-да, ты прав… Как же так?.. Я своими глазами видел, как деньги загружали в контейнеры.
«То же самое читалось и в глазах Романа Кудрявцева, – подумал Марк. – Роман не актер. Тем более он не самоубийца. С такой убежденностью, которую он продемонстрировал на борту самолета, защищают действительно нечто ценное. Выдержка инкассатора затрещала бы по швам, если бы он знал о бумаге в сейфах. Это стало бы его козырем. И он, вместо того чтобы говорить о степенях защиты сейфов, посмеялся бы в лицо: „Вы из клуба самоубийц и вам не хватает бумаги, чтобы нашлепать агиток?“
– Значит, деньги загрузили в другие сейфы. А в этих двойного дна нет. Я проверял, – с нарастающим раздражением сказал Марк. – Разбирайся, что к чему, у себя. У нас тоже работы по уши. У нас одна задача – ноги унести. Кто знает, может быть, Роман нашел глушилку и вырубил ее, а экипаж сообщил на землю о причинах своих кульбитов. Все.
Спустя два часа в центре города, где Тувинец снял для гостей квартиру, раздался звонок от Сеченова.
– Да.
– Марк, самолет разбился…
– Наш?
Этот вопрос задал не Марк, а Катя, уже после того, как Сергей накоротке пообщался с Сеченовым и озвучил его.
– Наш, – подтвердил он и выругался. – Экипаж «оглох», но не ослеп же!
– Думаешь, кто-то заметает следы? – Эти слова Кати прозвучали как откровение.
– Не знаю, – Сергей покачал головой. – Ясно одно: мы встали на пути серьезных людей, которые ведут большую и грязную игру. Просто так самолеты с ценным грузом на борту на землю не падают. Если я правильно мыслю, контейнеры не должны всплыть, иначе потянут за собой очень нехорошее дело. У нас появился козырь.
