Он не обратил на меня внимания.
— Джейсон, тебя ведь так зовут? Что ты делаешь?
— То есть эти ребята…
— Если ты так пойдешь ладьей, игра закончена, приятель! Ты с ума сошел! Попробуй-ка еще раз.
Ну, ладно. Он занят. Я подождала две минуты и совершила еще одну попытку.
— Извините, что беспокою вас, но мне действительно очень интересно. Это школа?
На этот раз он посмотрел мне прямо в глаза.
— Вам на самом деле интересно?
— Да.
— Это не школа. Это группа из летнего лагеря для детей, нуждающихся в помощи или оказавшихся в особых ситуациях.
— В сложных ситуациях?
— Иногда просто ужасных, да.
— А почему шахматы?
— Наверное, потому, что это сложно. Это помогает им почувствовать себя умнее. Вы что-нибудь знаете о детях и шахматах?
— Моему сыну девять.
— И он играет в шахматы?
— Ребята в школе играют, но он не увлекся.
— Может быть, вам стоит его увлечь? — Он улыбнулся широкой сияющей улыбкой.
Вот оно!
— А вы учитель? — Я разволновалась. Кажется, он мне подходит. — У вас постоянная работа?
— Я вовсе не учитель.
Черт. А я думала, он профессионал. Может, он мне и не подходит.
— У меня что-то вроде каникул, пока я решаю, как быть дальше.
Он помахал ребятам.
— Так, ты, с широкой ухмылкой, — крикнул он в сторону одной из девочек. — Ты руководишь белыми, а Уолтер — черными. Ты можешь оспорить их ход, но, в конечном счете, решают они. — Обнаружив, что я все еще не ушла, он остановился, положив руку на калитку, и посмотрел мне в глаза.
— Я просто заменяю приятеля. Мой сосед по квартире — учитель в государственной школе, а летом он работает вожатым в лагерях. В отличие от него, я не специалист по детям. — Он подобрал с земли ворох ткани и улыбнулся. — Извините, я отвлекусь. — И все же получалось у него здорово.
Один из ребят сошел с доски и сгорбился, повернувшись к игре спиной. Режиссер попытался накинуть ткань на плечи мальчика, но тот стряхнул ее. Он сунул пригоршню конфет ему за шиворот, но мальчик не засмеялся. Тогда режиссер бросил ткань на землю и занялся расстроенным мальчишкой, отведя его в сторону, чтобы поговорить, как следует, наедине.
Я невольно заметила, как поношенные хаки подчеркивают его накачанную задницу. Поставив сумку с газетами на землю, я принялась ждать.
Режиссер задрал козырек кепки мальчика.
— Пойдем-ка, Даррен. — Обняв парнишку за плечи, он попытался отвести его обратно в группу. Даррен медленно покачал головой и снова опустил козырек. Режиссер смахнул с него кепку. Даррен явно считал, что это не смешно. Он снова надел кепку и, как следует, ее натянул. Что-то было явно не так.
Режиссер присел и заглянул под кепку мальчишки, потом пососал леденец, будто это помогало ему сосредоточиться.
— Ну же, поговори со мной, приятель.
Даррен покачал головой.
— Рассел, заменишь меня? — Рассел, стоявший рядом с доской парень постарше, помахал ему рукой.
Режиссер обнял Даррена за плечи, взял его за руку и подвел к парковой скамье в сотне метров от них. Даррен — на вид ему было лет одиннадцать — вытер щеку тыльной стороной руки. Я не могла оторвать от них глаз. Прошло несколько минут, и режиссер уже явно достучался до парня. Он бурно жестикулировал; Даррен засмеялся, и режиссер снова смахнул с него кепку. На этот раз они оба засмеялись, и Даррен, побежав обратно, и занял свое место на доске.
«Ну, хорошо, — подумала я, — на психопата он не похож. Дурных наклонностей вроде бы тоже нет. И детям он явно нравится. Попробуем еще раз».
— Простите…
Он посмотрел на меня вежливо и прямо. Наверняка родом не из Нью-Йорка.
— А, это опять вы? — Он улыбнулся мне.
— Да, опять я. У меня вопрос.
— Хотите вступить в игру? — Он вопросительно приподнял бровь.
— Нет…. то есть… да. Сыну, наверное, понравилось бы.
— Боюсь, эта группа уже довольно сплоченная. Они провели вместе все лето…
— Нет-нет, я вообще-то не это имела в виду, — сказала я. — У вас есть постоянная работа?
— Ну да, я финансовый директор «Сити труп», а это как раз отдел инвестиций.
Я рассмеялась.
— Нет, серьезно. Вы тут работаете?
— Нет.
— А у вас есть работа?
— Я похож на человека, у которого есть работа?
— А вы хотите работать?
— Вы что, нанимаете?
— Может быть. Вы знаете, что такое нянь?
— Что?
— О господи, простите. Давайте я начну сначала. Меня зовут Джейми Уитфилд. — Я достала визитную карточку и протянула ему. — Я работаю в новостях Эн-би-эс. У меня трое детей, и я живу неподалеку отсюда. Вы вообще часто работаете с детьми?
Одним глазом он продолжал приглядывать за группой.
— Да нет.
— То есть вы вообще не работаете с детьми?
— Ну, то есть я могу подменять учителей. Здесь им ничего не угрожает, разве что конфет переедят, и все.
Он был похож на человека, который не станет терпеть глупости от Дилана и сможет изменить ситуацию. Есть ли у него свободное время? Очевидно, если настоящий учитель доверил ему такую группу…
— А как вас зовут, и, если вы не против, у меня еще один вопрос…
— Питер Бэйли.
Я не знала, с чего начать, так что просто выпалила:
— Мне нужен человек на хорошую высокооплачиваемую работу. В послеобеденное время и по вечерам.
— Ну, хорошо, может, высокооплачиваемая хорошая работа меня и интересует. Что за работа?
Я глубоко вздохнула.
— Это сложно. — Мне требовалась пара секунд, чтобы выработать стратегию, как его убедить.
— Рассказывайте.
— У меня есть сын, ему девять лет. Он сейчас… ну, ему трудно. Может, у него даже депрессия.
— Клиническая депрессия? — Теперь он слушал меня внимательно.
— Нет, формального диагноза нет, но у него были приступы паники. И теперь он не может из-за этого заниматься спортом.
— И как со всем этим связан я?
— Ну, я не знаю, может, шахматы…
— Я знаю, как играть в шахматы, но я не тренер по шахматам. Хотя высокая оплата, конечно, может превратить меня в хорошего тренера. — Он усмехнулся.
— Ну, мне не просто шахматный тренер нужен, но отчасти и это тоже.
