— Что?
— Вам почти тридцать. И вы не против такой работы? — Я скрестила под столом пальцы. — В семье с детьми? — Я не хотела говорить этого вслух, не хотела напоминать ему, что у него магистерская степень, а его интервьюируют на должность няня на Парк-авеню. Но в то же время я не хотела, чтобы он бросил нас через неделю, когда поймет, на что согласился. — Я не хочу сказать, что это несерьезно, и для многих работать с детьми — это призвание… Вы когда-нибудь слышали слово «нянь»?
— Нет. Хотя теперь, когда вы сказали, я вспомнил. — Он рассмеялся. — Теперь я припоминаю, у Бритни Спирс такой есть.
— Ну да, то есть у нее это скорее телохранитель. Мне кажется, слово «нянь» звучит как-то…
— Как?
Я подумала «унизительно», но не сказала. Он наклонился поближе.
— По-моему, слово «нянь» очень смешное.
— То есть вам оно не мешает?
— Ну, прежде всего, я никогда не буду работать в офисе.
— Но вам уже приходилось этим заниматься.
— Да, и без особого желания.
— Например, в Образовательном союзе Денвера? Вы не представили рекомендаций оттуда.
— Я там четырнадцать месяцев работал, проводил исследование. И рекомендацию мне там не дадут.
— Если не секрет, почему?
— Да ничего интересного. Они делают хорошее дело, но основатель слишком пассивно-агрессивен, любит доводить коллег, и я ему об этом сказал.
— Вы ему сказали, что он пассивно-агрессивен? — А что он подумает обо мне? Что я нелепая мамаша с Парк-авеню, которая пытается добиться всего сразу, а у нее ничего не получается?
— Ну, не такими словами. Нет, может, я и употребил этот термин, но выражался при этом вежливо. Знаете, кто-то же должен был это сказать. Мой начальник был полный урод. Один раз мы сидели на совещании, и он как всегда наезжал на одну сотрудницу, женщину, которая всегда прекрасно работала. Я и не выдержал. И высказался. На самом деле я сказал вслух то, что все остальные думали про себя.
— Да-а… Серьезно.
— Знаете, я не затем это вам рассказал, чтобы произвести впечатление. Просто хотел показать вам, что я не терплю всей той чепухи, которая неизбежна в офисе. Вот поэтому я люблю детей. Дети говорят вам именно то, что имеют в виду, сразу. И если вы к ним прислушаетесь, то поймете, что в них есть врожденная честность, которая мне близка.
— Понятно.
— И еще я люблю работать самостоятельно. Честно говоря, ваша работа меня заинтересовала. На полный день я сейчас устраиваться не могу, а так я смогу работать над программой, когда я не нужен днем, пока Дилан в школе. Когда Дилан ляжет спать, можно будет идти домой, да?
— Да, Каролина живет с нами, так что она присмотрит за детьми, если нас не будет дома.
— А остальные дети?
— Ну, иногда мне может понадобиться ваша помощь. В семье с тремя детьми сложно сосредотачиваться на одном из них.
— Логично, но с маленькими детьми у меня мало опыта.
— С ними все время будет обычная няня. Иногда вы мне понадобитесь и по утрам, в основном, чтобы отвести детей в школу, если я в командировке.
— Если смогу, конечно. Это будет зависеть от того, как пойдут дела с программой. Насколько часто это будет?
— Ну, пару раз в неделю.
— Хорошо. Если я смогу. — Да, в обслугу этот парень не очень-то годился.
— И вы уверены, что эта должность для вас…
— Честное скаутское, — он отсалютовал мне двумя пальцами. — Слушайте, если все пойдет по плану, мой проект заработает через полтора-два года. К тому моменту с Диланом все уже должно быть в порядке.
Я рассмеялась.
— Неплохой план. Вам нравится Нью-Йорк?
— Нравится. Но мои спонсоры тоже тут, и научно-технологические фонды… — Он опустил голову. — Ну и дома сложилась ситуация, от которой мне лучше быть подальше, какое-то время.
— Ситуация? Что-то, чего мне не следует знать?
— Да нет, ничего особенного. — Он поднял голову и криво усмехнулся. — Извините, это личное.
Чарльз тщательно проверил его прошлое, включая наличие судимостей, и ничего не нашел. И потом, я не хотела лезть не в свое дело. Во всяком случае, не на тот момент.
— Но одна проблема у меня есть.
— Это собеседование. Вам пока разрешается иметь проблемы.
Он улыбнулся.
— Вы мне сказали, что отец Дилана почти постоянно отсутствует. Вы можете купить чье-то время и внимание, но это не то же самое, что внимание отца. А за такие деньги я не хочу с самого начала разочаровывать вас и его. Дилан сразу поймет, что меня пригласили, чтобы заменить отца. Как, по-вашему, он на это отреагирует?
Я знала, что так и будет. Но еще я знала, что Дилану будет так весело с этим дружелюбным парнем, что он не станет на этом сосредотачиваться.
Дверь распахнулась, и влетело нечто яркое и канареечно-желтое. Эбби в новеньком костюме, запыхавшаяся и похожая на агента из бюро проката.
— Ты не поверишь! Там, черт побери, еще одна пленка Терезы Будро!
Ого. Может, мою карьеру еще можно спасти.
— Я знала, что не все кончено! Я знала! Ты уверена? Откуда ты знаешь?
— Чарльз.
Вошел Чарльз и прислонился к косяку двери. Он посмотрел на Питера, потом на меня, не желая говорить о деле перед очередным кандидатом в няни.
— Питер, извините, у меня тут проблема. Вы не могли бы подождать в коридоре? Рядом с моим кабинетом есть стул.
Он махнул рукой Эбби и Чарльзу и закрыл за собой дверь.
— А парнишка симпатичный, — заметил Чарльз.
— Слушай, мы все-таки на работе.
— Ага, и именно поэтому ты сюда няней на собеседование приглашаешь.
На это я не обратила внимания.
— Так что ты слышал?
— Я слышал, что предыдущие пленки этим в подметки не годятся. — Чарльз сжал руки. — То, что она дала Сибрайт, вообще ерунда. Там ничего не было слышно. А эти, говорят, настоящие.
— Ерунда какая-то. Если собираешься все рассказать, рассказывай в первом же интервью.
— Может, ей понравилась известность, но она застеснялась. Может, у нее были сомнения, которые теперь развеялись.
— Да какие еще сомнения!
— Суть в том, что история разрастается. Может, она хочет наделать побольше шуму? Получить контракт на книгу, продать права на экранизацию своей жизни.
Чарльз сел на край кушетки.
— Джейми, ты их обставишь и покажешь Эй-би-эс что почем. Звони скорей ее юристу.
Эрик и Гудмэн почти со мной не разговаривали с тех пор, как Тереза обратилась к нашим соперникам, пусть даже она не сообщила им ничего нового.
