— Наш человек в Джексоне, в штате Миссисипи, пытается получить новые пленки; репортеры местных газет там с ума сходят, — продолжил Чарльз, — но пока ни у кого ничего нет. Управляющий станцией позвонил Гудмэну проверить, не сможет ли он, пользуясь своей известностью, воздействовать на Терезу Будро. Наверное, они знали, что мы вот-вот получим интервью, хоть мы его и не получили. Или ты не получила.
— Спасибо, что напомнил мне, Чарльз. Как думаешь, что на этих пленках? Что может быть на уме у этой женщины?
— Да позвони ты, наконец, Леону Розенбергу и перестань задавать дурацкие вопросы, на которые мы не знаем ответа, — завопила Эбби.
Я набрала номер Леона Розенберга, вспоминая, как повесила трубку в конце нашего последнего разговора. Мне снова ответила его невозможная секретарша.
— Это Джейми Уитфилд из вечерних новостей Эн-би-эс. Мне нужно немедленно поговорить с Леоном Розенбергом.
— Здравствуйте, миз Уитфилд. Мне нужно…
— Только не говорите мне, что вам нужно посмотреть, на месте ли он. Санни, я знаю, что он на месте, поэтому, я ему и звоню. Миз Будро вот-вот выйдет на первые страницы новостей.
— Миз Уитфилд, нам это прекрасно известно, но, к сожалению, до вас сегодня звонили уже человек двадцать репортеров. Так что будет честно, если…
Пытаясь сохранять вежливость, я произнесла:
— Скажите Леону Розенбергу, что я лично его придушу, если он не снимет чертову трубку.
— Не стоит снова так волноваться, миз Уитфилд, Я внесу вас в список звонивших в порядке…
— Нет, вы меня послушайте. — Я встала и заговорила как можно более холодно. — У меня здесь наш ведущий Джо Гудмэн и юристы Эн-би-эс, и мы готовы показать сюжет о вашем неэтичном поведении, который прикончит вашу дерьмовую фирму. Я лично прослежу, чтобы вас, Санни Уилсон, в этом сюжете назвали по имени.
Молчание.
Через пять секунд:
— Здравствуйте, Джейми, — сказал Розенберг, снимая трубку. — Не стоит каждый раз так пугать мою секретаршу. Она всего лишь делает то, что ей сказано. Вы действительно снимаете про нас сюжет?
— Нет. — Я невольно усмехнулась. — Конечно, нет.
— Черт, на этот раз вы даже меня напугали.
— Простите, Леон. И я хочу извиниться за то, что повесила трубку во время нашего последнего разговора. Это было очень грубо с моей стороны. Как я могу загладить свою вину? Знаете, все в Эн-би-эс считают, что вы потрясающе работаете. И мы знаем, как вы стараетесь защищать репутацию своих клиентов.
— Хватит говорить ерунду, Джейми. Я знаю, что в долгу перед вами. Я всегда играю по-честному, особенно с симпатичными женщинами вроде вас.
Ну и свинья.
— Конечно, то, что вы продюсер Джо Гудмэна, тоже делу не помешало.
Я раздраженно закатила глаза.
— Ну, хорошо. Что у вас есть для меня?
Молчание. Он что, играть со мной вздумал? Может, у него вообще ничего нет? Да и существуют ли на самом деле новые пленки?
— И не забудьте тот удачный кадр, где вы в костюме от Бриони выводите свою клиентку из кафе, в котором она работает. Другие сети показали одну Терезу, но только не Эн-би-эс. Эн-би-эс не только двенадцать секунд показывала вас в шикарном костюме, но и упомянула по имени. — Я изобразила низкий голос Гудмэна, комментирующего кадр. — «А здесь вы видите, как Будро и ее влиятельный адвокат Леон Розенберг покидают кафе, где она работает, в Перл, штат Миссисипи». Гудмэн считал, что это ни к чему, но я решила, что вам будет приятно. Правда, тогда я считала, что мы уже окончательно договорились насчет интервью с ней.
— Я понял. Я все понял. Я вам обязан.
— Здорово, я тоже так считаю.
— А почему бы вам не встать на колени и не попросить как следует?
Я изобразила громкий поцелуйный чмок. Чарльз в знак солидарности безмолвно показал, как его тошнит. Молчание, никакого ответа.
— Я все еще жду, Леон.
— Мы одни на линии?
— Да, я обещаю. Сейчас, я на секунду переведу вас в режим ожидания. — Я посмотрела на Эбби и Чарльза и сильно сощурила глаза. Ну вот, я никого не вижу, можно считать, что я сказала чистую правду. Чарльз повернулся, снял трубку второго телефона и нажал на кнопку беззвучного режима, не выходя пока из режима ожидания. Эбби так нервничала, что чуть на потолок не лезла.
Мы с Чарльзом беззвучно отсчитали: «Три, два, один», чтобы одновременно подключиться к разговору снова. Я не впервые подключала его к телефонным разговорам в качестве свидетеля — мы уже сто раз так делали. Наконец, Леон тихо сказал:
— Есть еще пленки.
— Еще пленки? Тоже с Терезой Будро и Хьюи Хартли?
— У-гу.
Есть! Я подняла большой палец, давая Эбби знать, что у Леона и правда были пленки. Чарльз зашевелил бровями.
— И никто их не слышал, кроме меня, — продолжил Леон.
Эбби передала мне карточку с надписью: «Пусть подтвердит, насколько они хороши».
— Насколько они хороши?
— По сравнению с ними записи, что прозвучали у Сибрайт, — это просто полдник Телепузиков.
Еще одна карточка: «Спроси, что именно на этих пленках».
— Мне нужны подробности, Леон. Мы здесь серьезно занимаемся новостями. Я не могу пойти к Гудмэну с намеками.
— Да, пожалуйста. Только если бы вы серьезно новостями занимались, вас бы так не волновала Тереза Будро. Не задавайся, красотка.
— Я жду, Леон.
Молчание.
— Леон?
— Как насчет того, что конгрессмен Хартли любит ходить через заднюю дверь?
— Заднюю дверь ее кафе? — спросила я. Чарльз замотал головой, закрыл лицо рукой и повалился на кушетку.
— Что? Что? — беззвучно спрашивала Эбби.
— Может, я не дал тебе те первые пленки потому, что ты тупа, как все красотки? Может, тебе, вместо того чтобы работать продюсером, лучше вести прогноз погоды? Никогда об этом не задумывалась?
— В заднюю дверь ее дома? — Я не понимала, о чем он, Чарльз замахал руками и отчаянно затряс головой: мол, нет, нет, не то!
Леон медленно сказал:
— По-собачьи. Через зад. В буквальном смысле слова, если ты еще меня не поняла.
— По-собачьи, — повторила я на удивление деловым тоном. Я начала ходить по кабинету кругами, пытаясь обдумать новости.
У Эбби глаза были выпучены; уровень напряжения был предельным.
— Леон, дайте мне пару секунд. — Я посмотрела на Чарльза. Он кивнул, безмолвно уговаривая меня сохранять спокойствие. В одну из поездок к Терезе я сходила на «завтрак с молитвой», на котором присутствовал Хьюи Хартли. Он все время говорил, как проповедник, читающий проповедь во время шторма. «Элита нашей страны не должна больше заниматься прославлением прелюбодеев. Бог создал пару из Адама и Евы, мужчины и женщины, а не из двух мужчин. Пока либеральные средства массовой информации борются за право гомосексуалистов жениться, пока они продолжают нападки на семью, нерожденных детей, на десять заповедей и даже на рождественские ясли, мы с вами, мои друзья из штата Миссисипи, изменим ход мыслей нашей великой нации.
