Я пришла в себя.
— Значит, наш мистер бывший священник, бывший владелец христианской телестанции и нынешний конгрессмен от консервативного штата, верный муж и отец четверых детей Хьюи Хартли говорит в записи своей подружке-официантке, что любит заниматься сексом в позе по-собачьи?
Я посмотрела на Эбби, но на стуле ее не было; я предположила, что она уже валяется на полу. Я перегнулась через стол. Предположение было верным.
— Джейми. Не просто по-собачьи. Ты хорошо сидишь? Тогда я объясню поподробнее — для недогадливых вроде тебя. Этот несчастный ублюдок так и говорит на пленке, что любит заниматься анальным сексом. Через задницу. Лучше всего — через Терезкну аппетитную южную задницу. Он говорит о том, как в следующий раз поимеет ее в задницу. Он говорит о том, как ему понравилось, когда он в прошлый раз поимел ее в задницу.
— Леон, вы что, серьезно?
— Да.
— Да нет, вы шутите. Что, так и говорит «в задницу»?
Эбби на полу сладострастно застонала.
— Ага.
Я почесала в затылке.
— Хартли руководит движением за то, чтобы присоединить референдум о введении законов против содомского греха к президентскому голосованию 2008 года…
— Именно.
— И он сам при этом занимается содомским грехом?
Леон усмехнулся.
— Да. Мне это тоже нравится.
— Такой борец за права семьи, вечно всюду показывается с женой-блондинкой с начесом в стиле пятидесятых, окруженный четырьмя детьми…
— Ага.
— Ну и лживый святоша. Помните, как он вел передачу на своем канале и вечно распространялся о значении семьи?
— Да.
— Ну и семьянин.
— Ага.
— И Будро готова это обсуждать? Грязные сексуальные детали?
— Именно так.
Я покачала головой.
— Ну ладно, Леон. — Я невольно усмехнулась. — Похоже, вы правы насчет нас и серьезных новостей. Я пыталась удержать серьезное выражение лица и сказать вам, что вы ошибаетесь, но у меня ничего не получилось.
Леон рассмеялся.
— Да-да, к тому же там такого полно, все как на тарелочке. Она готова расколоться. Под запись. Все об этом подробно рассказать. И все достанется Гудмэну.
Я положила трубку, упала на колени и закрыла глаза, вознося благодарственную молитву: мне, Джейми Уитфилд, только что достался сюжет, который принесет нам серьезное повышение рейтинга. И пусть это будет самый непристойный бред, когда-либо звучавший на крупном телеканале, но как же это здорово!
Через пять минут после того, как Чарльз и Эбби ушли, в мою дверь постучали. Питер. Он заглянул внутрь.
— Вы… э-э-э, закончили то, что вам нужно было сделать?
— Ох, простите! — Я выбежала из-за стола и затащила его в кабинет. — Простите меня за невежливость, ради бога! Я тут отвлеклась на совершенно невероятную историю!
Похоже, он догадался, что я была слегка не в себе.
— Похоже, хорошая история, в чем бы она ни заключалась.
— Не знаю, подходит ли тут слово «хорошая». Скорее, она невероятная в буквальном смысле этого слова. Если бы вы это услышали, то, наверное, простили бы меня за грубость.
— Понятно. Ну, так вот, работа меня интересует.
О господи.
— Правда?
Глава 7
Нянь выходит на сцену
Я присела на край постели Дилана и убрала прядь волос у него со лба.
— У меня для тебя хорошие новости.
Он посмотрел на меня.
— Какие?
— Угадай.
— Ты выиграла в лотерею?
— Нет.
— Ты уходишь с работы?
— Дилан!
— Ну, так что?
— Дилан, я и так провожу с тобой много времени.
— Нет, не проводишь.
— Милый, ты же знаешь, что мне надо работать, но это всего несколько дней в неделю. Мы с тобой обедаем почти каждый…
— Неправда. Ты все время работаешь.
— Ну, хорошо. Признаюсь, я сейчас очень занята новым сюжетом. Я никогда ничего важнее не делала. И я хочу сделать это хорошо и гордиться своей работой.
Он закатил глаза и отвернулся к стене.
— Дилан, я люблю тебя, и быть твоей мамой все равно самое главное занятие в моей жизни.
Он залез под одеяло с головой.
— Знаешь что? Я не стану сейчас с тобой спорить об этом. Я знаю, как это трудно, когда мама много работает. Я знаю, что ты бы предпочел, чтобы я больше с тобой общалась. Обещаю, что через несколько недель все будет лучше. Но у меня новости, которые тебя порадуют.
Явно заинтригованный, он повернулся на спину и пододвинулся ко мне поближе. Я выключила свет и прилегла рядом с ним, положив голову на согнутый локоть. Погладила его по лбу, как всегда перед сном, и откинула назад волосы.
— Мобильник? Мой собственный мобильник? Ты сказала, придется подождать, пока мне…
— Нет, совсем нет. Это не вещь, а человек. — Я начала массировать ему брови, проводя по ним большим и указательным пальцами. Он сонно закрыл глаза, позволяя своему гневу улетучиваться.
— Говори, — прошептал, он.
— У тебя будет новый друг, с которым тебе будет очень весело.
От возмущения он даже сел в кровати.
— Ой, фу-у-у-у-у. Ты же обещала, что к доктору Берпстайну больше можно не ходить! Я не хочу к другому доктору по чувствам! Это глупо!
— Нет-нет, я не это имела в виду, Дилан.
— А кто? Кого-то в школе?
— Нет, не…
— На тренировках? В…
— Дилан, ляг. — Я взяла его за плечи и уложила обратно в кровать. — Ты все равно не угадаешь, так что дай мне объяснить.
— Ладно.
— Его зовут Питер Бэйли. У тебя будет собственный друг, который все время будет дома. Ну, после уроков и до вечера. Он придет завтра после школы.
— Вроде как мой собственный мальчик-бэбиситтер?
— Даже лучше.
— Сколько ему лет?
— Примерно двадцать девять. Он из Колорадо. Здорово на лыжах катается и на сноуборде. Он любит шахматы и занимается шахматными компьютерными играми и другими играми, чтобы домашние задания для школьников были поинтереснее. И он крутой. На самом деле крутой. У него длинные волосы.
Мой сын снова переключился на нейтральное отношение. Я думала, он будет вне себя от радости, представив, сколько интересного они смогут делать вместе с Питером. Конечно, потом я поняла, что все это не более чем моя фантазия, мои представления о том, как Питер войдет в нашу жизнь.
