— Эй, Рассел, смотри, кто пришел! — крикнул Питер.
Высокий тощий чернокожий паренек в спортивном костюме махнул рукой с поднятыми указательным пальцем и мизинцем. Я вдруг узнала его — он был одним из участников шахматной игры в Центральном парке, и в горле у меня встал комок.
— Йо, Ди, как дела? Будешь играть? — крикнул Рассел.
— Дилан, я думала, ты больше не играешь в баскетбол. Ты мне сам говорил.
— Я тебе сказал, что не хочу играть с ребятами в Сеит-Генри. Они придурки. Друзья Питера куда интереснее.
— Йо, Ди, давай сюда!
— Мам, давай ты будешь смотреть, только не хлопай, не кричи, ничего такого. Как будто ты даже и не смотришь.
— Поняла.
Он выпрямился и вдохнул так, будто готовился поднять тяжелую штангу. Питер прошептал ему на ухо какой-то совет. Дилан кивнул и пошел прочь вразвалочку, как настоящий мужчина. Потом он развернулся и подбежал ко мне, словно взволнованный щенок.
— Мам, после игры не подходи, ладно? Не обнимай меня, даже не трогай.
— Я и не думала об этом.
Он побежал к ребятам, потом остановился и последние метров пять прошествовал, как крутой парень. Они с игроками обменялись приветствиями. Рассел приобнял Дилана и дал ему мяч.
— Сколько лет этому парню? — спросила я у Питера.
— Тринадцать. Нет, у него только что день рождения был, четырнадцать. Они в девятом классе.
— И они тратят время на Дилана? Никогда не видела ничего похожего, это так мило с их стороны.
— Вовсе это не мило. Просто он им нравится. Дилан славный.
— Питер, они это делают из привязанности к вам.
— Ну, хорошо, но они все равно считают, что он славный парнишка.
Остальные восемь ребят из его компании перестали играть и принялись обмениваться с Диланом рукопожатиями, хлопать по спине и по плечам.
— Тут вся компания уже собралась, так, что ты не дергайся, Дилан, — сказал Рассел. — Покидай немного, как получится. — Восьмерка ребят выстроилась по обе стороны кольца, оставив Дилана одного на площадке с тяжелым мячом в руках.
Я повернулась к Питеру.
— Он не справится. Мяч для него слишком тяжелый.
— Справится. Просто не сразу.
Дилан бросил мяч, промахнувшись мимо кольца метра на три.
— И эти ребята вот так просто будут стоять и ждать?
— Рассел такое любит, а остальные ждут, потому что он крутой. Рассел всегда приходит сюда раньше, и иногда они с Диланом кидают мяч вдвоем. Но Дилан любит играть с ними со всеми. Конечно, если бы мы не потратили десять минут у вас на работе, пока уговаривали вас прийти…
Теперь я поняла.
— И часто вы его сюда водите?
— Примерно раз в неделю.
— А Дилану трудно было привыкнуть к этим ребятам, ну, из этого района, да еще и к игре, которую он собрался бросить?
— Скажем так, заметно было, что он в таких местах раньше не бывал. Первые несколько раз мы просто смотрели. Потом мы начали приходить пораньше, и Рассел его кое-чему научил; Дилан сначала неправильно мяч держал. Теперь Рассел пытается научить его крученым мячам. Пока не очень получается. Но все равно это помогает, а Рассел отлично справляется.
— Не могу поверить, что вы мне не сказали.
— Не все вам стоит знать. Мальчик и так чувствует на себе сильное давление.
Мой маленький мальчик повел мяч, и его движения казались мне очень медленными после тех стремительных пируэтов, которые выделывали ребята постарше. Он двигался к кольцу, но кто-то выбил у него мяч и сделал великолепный бросок через все поле. Дилан на секунду опустил голову, потом выпрямился и побежал за мячом, но после броска мяч поймал Рассел.
— Эй, Ди! — крикнул Расселл, промчавшись мимо, и передал ему мяч. Дилан выглядел так, будто сейчас умрет на месте от гордости. Он бросился к кольцу.
Ребята из другой команды со смехом обогнали его, развернулись и замахали руками, закрывая ему бросок. Дилану ни за что было не бросить мяч через их головы. Я впилась ногтями в руку Питера. Но тут Рассел присел, взял Дилана за бедра и приподнял так, чтобы тот мог увидеть кольцо, и мой сын сделал идеальный двухочковый удар у всех над головами. Я думала, что умру на месте. У меня комок в горле встал от волнения, от благодарности Питеру и еще больше — от облегчения при виде того, что мой сын снова доволен собой. И все это в Гарлеме! Рассел хлопнул Дилана по плечу.
— Ты рулишь, Ди, — сказал он.
Дилан кивнул ему с независимым видом и пошел ко мне, сияя улыбкой.
Я потянулась к нему, но потом быстро отдернула руки. Питер приобнял его за плечи.
— Неплохой удар, старина.
— Просто потрясающе, — сказала я.
— Ладно, мам. Они сказали, мне можно еще поиграть. Можно?
— Конечно, милый.
Он побежал обратно к площадке. Не глядя на Питера, я сказала:
— Спасибо, что привели меня сюда. Мне просто не передать словами, как я благодарна вам за то, что вы сделали для Дилана. И для нашей семьи. И… и для меня.
— Мне было приятно.
Смешно. Мне достаточно просто оказаться рядом с ним, и на душе становится тепло.
Глава 15
Границы
Когда я услышала, как в замке поворачивается ключ, по коже у меня побежали мурашки, я вся напряглась, словно преследуемый зверь. Тяжелая передняя дверь с грохотом захлопнулась. Филип бросил пальто на леопардовую бархатную кушетку в прихожей и покатил чемодан на колесиках по коридору к нашей спальне. Но тут он увидел меня на диване в своем кабинете — я смотрела свою любимую передачу — и заглянул.
— Привет, дорогая. — Он присел на край дивана и чмокнул меня в лоб. — Никогда я не пойму, почему ты до сих пор бросаешь все на свете, лишь бы посмотреть «Танцы со звездами». — От него пахло самолетом, на котором он только что прилетел из Цинциннати; сочетание затхлого самолетного винила, пота и картонной пищи.
— Это самое захватывающее зрелище из всего, что только можно увидеть по телевизору.
— Ты о чем?
— Эта программа выводит знаменитостей за пределы их зоны комфорта в прямом эфире перед двадцатью семью миллионами зрителей. Люди учатся тому, чем они никогда раньше не занимались, — и это очень сложно. Плюс музыка очень хорошая, и от танцев невозможно оторваться. Все идеально, от начала до конца.
— Как скажешь. — Он встал.
Я прямо обмякла от облегчения, когда он вышел из комнаты. Я знала: сейчас он пойдет проверять почту, аккуратно сложенную на серебряной подставке для тостов на столе в передней.
— Чертовы такси, — пробормотал он себе под нос, — каждый раз опаздывают и все равно дерут кучу денег.
