— Хорошо, вот что я думаю — и это, кстати, вполне очевидно. Я думаю, что обладание этой женщиной в ее собственном доме давало тебе ощущение того, что ты обладаешь всеми ее шедеврами хотя бы на десять минут. Трахая ее, ты чувствовал себя богатым.
Молчание.
— Ты совершенно не права, — сказал он, наконец.
— Филип. Если ты не можешь быть честным со мной, будь хотя бы честным с собой. Я повторяю: трахая ее, ты чувствовал себя богатым. Не таким богатым, как мы, а таким, каким тебе всегда хотелось быть. Богатым в стиле «убрать шасси».
— Я даже не знаю, что на это ответить. — Ну и хорошо.
— Это была ошибка, просто ошибка. Я не негодяй. Выходить за меня замуж вовсе не было безумием с твоей стороны.
Я слышала, как в другой комнате шумят дети.
— Я знаю.
— Точно?
— Точно.
Наконец, он снова попробовал договориться со мной.
— Так ты читала ту папку или нет? Мне надо знать. Теперь мне нужна правда от тебя.
— Филип, этого я тебе не скажу.
Он встал и зашагал взад-вперед, дыша, как бык на корриде.
— Черт побери, Джейми! Ну, хорошо, ты меня ненавидишь за все, что я натворил. Я знаю, что со мной непросто. Но ради меня и ради детей ты должна меня прикрыть.
— Копии документов «Риджфилд» находятся в сейфе в банке.
— Ты что, шутишь? — Он хлопнул себя по бедру и неестественно засмеялся. — Скажи мне, что ты шутишь, Джейми! — Он снова зашагал по комнате.
— Я не шучу.
— Но зачем? Это просто безумие.
— Я решила, что так будет благоразумнее.
— Так ты читала их или нет?
— Неважно. — Он что, считал, что я повела себя как идиотка и не посмотрела их?
Он снова зашагал кругами по комнате.
— Ну ладно, так чего ты хочешь?
— Я хочу, чтобы ты нашел девушку, у которой единственной целью жизни будет забота о тебе. Такую, которую будет впечатлять твое происхождение, твоя жажда жизни, твой финансовый и профессиональный успех.
Вид у него был озадаченный, но в глазах вспыхнула надежда.
— И это все?
— Нет.
— Я так и думал. — Он снова сел.
— Я хочу кое-что изменить. Переехать в нижнюю часть Матхэттена.
— Ты с ума сошла? Да какой нормальный человек с деньгами станет жить в одном районе с ужасными фабриками, без швейцаров в домах…
— Филип, я не хочу больше жить в замкнутом мирке Парк-авеню, со всеми этими провинциальными богатыми семьями! И не хочу, чтобы наши дети там росли.
— Если ты собираешься критиковать то, как я…
— Я не про тебя. Это все вообще касается не тебя, а меня, моего счастья и благополучия наших детей. Я хочу жить в другом окружении, менее склонном судить людей.
— В Манхэттене ты не найдешь такого места, и в Бруклине тоже. Нет больших снобов, чем вся эта богема, которая считает себя такой крутой, что…
— Я хочу попробовать. Дилан еще два года будет ездить в свою школу, а потом сможет перевестись в седьмой класс в нижней части Манхэттена. А Грейси мы все равно записали в церковную школу Сент-Энтони. Тогда это казалось безумием, но теперь оказалось очень кстати.
— Замечательно! То есть ты еще с прошлой осени, когда мы рассылали заявки, готовилась переехать, а мне ничего не сказала?
— Тогда Сент-Энтони была запасным вариантом на случай, если Грейси не попадет в Пемброук. Так или иначе, я хочу, чтобы ты продал нашу большую квартиру и купил две поменьше, для меня и для себя. И я хочу, чтобы ты временно оплачивал все мои необходимые расходы; когда я найду работу, мы сможем вычислить обоснованный процент, который я смогу вносить в наш бюджет. Я передам тебе примерные расчеты, когда мы вернемся.
— Ты хоть представляешь, сколько это стоит — содержать две квартиры?
— Я знаю, Филип. Если не ошибаюсь, бюджетом и счетами в нашей семье занималась именно я, ты не забыл? Поэтому я точно знаю, что именно ты можешь себе позволить. И я не хочу, чтобы в это вмешивались юристы. Мне бы хотелось, чтобы нашим разводом занимался посредник, а не зубастый корпоративный юрист.
У меня даже мурашки побежали по телу от собственных слов, но когда я произнесла слово «развод», то почувствовала себя увереннее. А Филип даже не вздрогнул, услышав его. Не знаю, то ли дело было в его юридическом опыте, то ли он уже успел попрощаться с нашим прошлым…
Я продолжила.
— Это мое последнее и единственное предложение. Я хочу новую квартиру. Я хочу достаточное количество денег, чтобы платить по счетам за детей, — все равно этим я буду заниматься. И я хочу, чтобы ты оплачивал мои расходы, пока это будет необходимо. Я предлагаю тебе вариант дружественной совместной опеки, чтобы ты приходил и уходил, когда тебе вздумается. Я хочу, чтобы было как можно меньше напряжения. И я хочу, чтобы все это ты предоставил мне в обмен на…
— В обмен на что?
— На то, что я спрячу ключ от того сейфа.
— Джейми. Мне надо знать, где…
— Нет. Клянусь жизнью моих замечательных детей, что достану этот ключ, только если ты откажешься от моего предложения.
— Ну, пожа-алуйста, Джейми. Скажи мне, что именно ты знаешь?
— Я знаю, что ты мне дорог. Что я хочу, чтобы ты нашел кого-нибудь, кто тебе лучше подходит, кто сделает тебя счастливым. Я хочу, чтобы ты часто видел своих детей и чтобы у тебя были хорошие отношения с их матерью, А если ты вздумаешь мухлевать со мной по финансовым вопросам, помни, что у меня под рукой есть крайне опасная информация…
— Но ты же не станешь губить меня, ты же…
— Ты не знаешь, на что я способна. Зато ты знаешь, что эта информация у меня есть. И ты знаешь, что деньги для меня значат куда меньше, чем для тебя, несравнимо меньше. Так что если меня достаточно сильно рассердить…
— Ладно, ладно. Дай мне несколько дней на размышление. Дай мне все обдумать.
— Думай на здоровье, Филип. Но помни: никаких юристов.
— Могу я пообщаться с детьми?
— Конечно. Мне остаться или уйти?
— Лучше останься. На случай, если мне понадобится помощь.
— Я понимаю.
— У меня обратный рейс в половине второго.
Десять лет мы шли к этому разговору, и, наконец, он завершился. Но я не успела все обдумать, потому что пора было повидаться с Питером и успокоить его.
— Папа! — крикнула Грейси из гостиной. — А я умею на лыжах кататься! Ты на меня посмотришь?
Дилана это тоже интересовало.
— Ты покатаешься с нами, папа? Покатаешься?
