— Привет, Мэтт, это Роб.
— Какой Роб? — спросил Мэтт, изобразив недоумение.
— Не придуривайся, ты прекрасно знаешь какой!
— Ах, Роб! Чего ты хочешь?
— Я звоню сообщить, что приеду в пятницу. Поезд из Паддингтона, прибывает в шесть тридцать пять. Встречай меня на оксфордском вокзале.
— Хорошо, Роб, — отозвался Мэтт и удивленно выпрямился, глядя на экран.
Телевизионный врач, похоже, собирался делать срочную трахеотомию какому-то парню, лежавшему на полу ресторана быстрого питания.
— Ты заказал столик на вечер пятницы? — проорал на ухо Роб.
— Да, Роб. — Мэтт в недоумении покачал головой. Ему самому однажды довелось делать срочную трахеотомию — маленькой девочке, которая проглотила игрушечного солдатика. Но дело происходило в отделении экстренной медицинской помощи, где было все необходимое оборудование. — Тебе не удастся сделать это с помощью столового ножа и соломинки для коктейлей, — пробормотал Мэтт.
— Что ты сказал? — спросил Роб.
— Ничего.
— Отлично. Тогда закрой рот и слушай меня. Я хочу произвести впечатление на Наташу и ее подругу Брайони и, если повезет, охмурить их обеих. Ты меня понимаешь?
Мэтт прекрасно понимал Роба, но сказал лишь:
— Желаю удачи!
Роб оставил эту реплику без внимания и продолжал давать указания:
— От вокзала до Пакли двадцать минут езды, так что у нас будет время забежать в тот симпатичный маленький паб, который находится по дороге от усадьбы Грантли. Кажется, он называется «Форель». За рулем будешь ты, так что я смогу расслабиться по полной программе…
— Прости, что? — переспросил Мэтт, когда телевизионный пациент чудесным образом исцелился.
— Твою мать, да ты меня совсем не слушаешь! А ну-ка повтори, что я тебе только что сказал.
— Шесть тридцать пять. Вокзал. Форель, — механически повторил Мэтт. — Роб, ты когда-нибудь делал трахеотомию столовым ножом?
— Что? О Боже, ты совершенно невыносим! — в досаде вскричал Роб. — Короче, приезжай, и без разговоров. Я хочу, чтобы все прошло как по маслу. Наташа и Брайони — девочки что надо, и если я их не трахну, виноват будешь ты! — прокричал он и повесил трубку.
Мэтт рывком поднялся с дивана и ткнул в кнопку телевизора. Если в ближайшее время он не выйдет из этой квартиры, то просто свихнется! Надо чем-то заняться, но чем? Выпрямившись, Мэтт поймал свое отражение в зеркале и подошел ближе.
Сегодня утром он сбрил бороду и постригся — отчасти от скуки, отчасти потому, что был похож на Гризли Адамса. Он целый час провел в салоне-парикмахерской. После того как ему вымыли голову шампунем, нанесли на волосы кондиционер, постригли их и высушили феном, из зеркала на него взглянул незнакомец.
— Вы похожи на современного мистера Дарси, — улыбнулась парикмахерша и провела пальцами по его волосам.
Выйдя на улицу, Мэтт обнаружил, что она написала свой телефон на обратной стороне карточки салона. Мэтт покачал головой и криво усмехнулся. Мистер Дарси, как же! У парикмахерши явно разыгралось воображение. Однако она взяла с него тридцать пять фунтов.
Глава 12
О Боже, это будет фантастическое путешествие!
Кэрри сидела в коттедже на диване, забросив ноги с только что накрашенными ногтями на табуретку, и сушила лак на ветерке, залетавшем в комнату из раскрытых застекленных дверей. В одной руке она держала путеводитель по Европе, в другой — бокал с «Сангрией». Неужели уже через несколько дней они начнут свое турне? А это значит, что в следующую субботу подруга будут стоять на верхней площадке Эйфелевой башни, гулять по пляжу Сен-Тропез, пить капуччино в Венеции или гонять на скутере по Мадриду…
Конечно, будет не просто объехать всю Европу за месяц, тем более на такой колымаге, как Долли, ну и что? Они с Ровеной подставят лица солнцу, а волосы — ветру (в «фольксвагене» нет кондиционера, поэтому придется открывать окна) и отправятся покорять мир.
Это именно то, что нужно: поездка поможет ей забыть события последних месяцев и набраться приятных впечатлений.
Ровена, распевая песни, мылась в ванной. Вдруг раздался крик:
— Блин! Кэрри!
— Да?
— Принеси, пожалуйста, шампунь. Этот закончился. Я бы сама сходила, но я вся мокрая.
Кэрри помчалась на второй этаж, перепрыгивая через ступеньку. На верхней площадке лестницы она вдруг остановилась, потрясенная внезапным открытием: то странное ощущение, которое будоражило ей кровь, называлось счастьем. Или, во всяком случае, было очень похоже на счастье.
Кэрри чувствовала себя так, как будто после долгой пасмурной зимы на небе, наконец-то, проглянуло солнце. И дело было не только в предстоящей поездке. С тех пор как Ровена объявила о своем намерении учиться в школе драматического искусства, Кэрри тоже начала задумываться о будущем. Она надеялась поступить в педагогический колледж и, преодолев страхи, взялась за телефон. В пяти из шести колледжей ее, можно сказать, подняли на смех, зато шестой разговор, состоявшийся сегодня днем, неожиданно увенчался успехом.
И теперь ей не терпелось поделиться этой новостью с Ровеной.
Почистив перышки, подруги отправились в сельский паб. «Форель», старинная гостиница с соломенной крышей, приютилась в излучине реки. Днем была гроза, и только что наступивший летний вечер радовал приятной прохладой. Отмахиваясь от жужжащих насекомых, подруги пробрались к свободному столику под открытым небом.
— Еще не хватало, чтобы меня покусали, — сказала Ровена, отгоняя комара. — Я только что обработала ноги воском.
Кэрри кивнула.
— Я сняла со счета последнюю выплату Хью. Как ты думаешь, это не слишком… расточительно?
Ровена покачала головой.
— Ты никогда не будешь слишком худой, слишком богатой или слишком расточительной. Посмотри на Пэрис Хилтон.
— Вот и отлично. Я решила устроить небольшую пирушку. Надо отпраздновать.
— Отпраздновать? Что именно? Неужели Хью обанкротился?
— Нет, об этом приходится только мечтать. Мне позвонили из городского колледжа. Сказали, что на основной курс я опоздала, но они могут предложить мне дополнительное место. Специализация — английский язык и драматическое искусство.
— Bay! Отличная новость, подруга, — обрадовалась Ровена.
Кэрри ощутила прилив гордости.
— Конечно, это не так шикарно, как учиться в школе драматического искусства, но я рада, что нашла себе занятие. К сожалению, деньги, которые я заработала у Хью, скоро кончатся, а жить как-то надо.
Ей по-прежнему до смерти не хотелось ехать к Хью и разбираться в их общих финансовых делах. Она все еще лелеяла мечту о поломке его трактора.
