— Не-е-е-ет!
Мэтт резко вывернул руль, и машина вильнула в сторону.
— Проклятие, я чуть не врезался в грузовик! Что случилось, черт возьми?
— И ты еще спрашиваешь, что случилось? Ты испортил мой отпуск!
— Успокойся, пожалуйста. Это еще не конец света.
— Успокоиться? После того, что ты мне сейчас сказал?
— Но что я могу поделать? Мой паспорт был просрочен, и я, как человек ответственный, отдал его на переоформление сразу, как только вернулся. Хорошо, что я занялся этим сейчас, а не спохватился, стоя в очереди на регистрацию перед отлетом в Таман. Откуда же я знал, что меня пригласят в автомобильный тур по Европе?
— Но зачем ты согласился ехать? Ведь ты знал, что тебе понадобится паспорт. — Кэрри была близка к истерике. — Знал, куда именно мы собираемся. Как ты мог так поступить? Черт возьми, ты испортил всю поездку!
— Ничего я не испортил. Просто мы поедем в другое место, только и всего.
— Просто ты полный дебил, только и всего! — выпалила Кэрри.
Шелестели дворники, по крыше стучал дождь. Мотор огромного грузовика, ехавшего рядом с ними, грохотал так, что казалось, будто начинается землетрясение.
Когда Мэтт заговорил, в его голосе звучало ледяное спокойствие.
— Кэролайн, на мой профессиональный взгляд, тебе вредно так волноваться. Может подскочить давление.
— К черту твой профессиональный взгляд! Мне еще нет и тридцати, и с давлением у меня полный порядок!
— Хочешь, замерю? Я взял с собой прибор.
— Ты…
— Что? — Мэтт уперся в нее взглядом.
— Нет, ничего. Давай заедем на сервисную станцию.
— Вообще-то не хотелось бы сворачивать с трассы: мы только-только начали движение, но если ты настаиваешь…
Кэрри хотелось сказать еще что-нибудь грубое, но она сдержалась, понимая, что это бесполезно. Никакие слова не способны изменить ситуацию, а если она будет ругаться, это только доставит ему удовольствие. Но каков наглец! Если бы он сказал про паспорт раньше, она ни за что не согласилась бы ехать. А теперь оставалось только тихо злиться на пассажирском сиденье.
Постепенно пробка на дороге рассосалась, и Долли опять покатила вперед.
Перед сервисной станцией Мэтт до смешного долго искал место для парковки. В конце концов, они остановились чуть ли не в миле от входа, и Кэрри поняла, что вымокнет до нитки, пока дойдет до туалета, но это волновало ее меньше всего. Пока Мэтт дергал машину взад-вперед, пытаясь ее выровнять, Кэрри смотрела, как люди бегут к зданию, перепрыгивая через лужи. В грязной воде переливались дизельные радуги, которые словно символизировали жизнь Кэрри в последние месяцы, потому что были так же призрачны, как ее надежды на счастливое будущее. «Это всего лишь отпуск», — шептал ей разум. «Но он так много для тебя значил, а Мэтт его испортил», — возражало усталое истерзанное сердце.
— Мне кажется, мы должны поговорить, как взрослые люди, — заглушив двигатель, сказал Мэтт.
Кэрри наблюдала за семьей, которая сидела в машине, припаркованной впереди. Маленький мальчик на заднем сиденье прилип к стеклу и с любопытством смотрел на них.
— Если это тебя хоть как-то утешит, то могу сказать, что я искренне сожалею по поводу паспорта, — добавил Мэтт тоном, в котором не было ни капли раскаяния. — Но называть меня полным дебилом не позволено никому.
Кэрри закусила губу и, немного опустив стекло, подставила под дождевые брызги свою разгоряченную щеку. Мальчик в соседней машине показал ей язык. Кэрри сделала страшные глаза и тоже показала ему язык. Паренек испугался и спрятался за спинку сиденья.
Кэрри решила пойти на мировую, мысленно убеждая себя в том, что делает это исключительно из великодушия, а вовсе не из благоговейного страха перед Мэттом.
— Ладно, я готова признать, что «полный дебил» — это немного через край. Ты всего лишь тупая задница.
— Опять неточно, но уже более приемлемо.
— Почему ты не сказал Ровене про паспорт? Почему дожидался, когда мы двинемся в путь?
— А ты бы поехала со мной, если б знала?
Кэрри вздохнула.
— Конечно же, нет.
— Ну вот. Какой был смысл говорить? Мы бы так и остались в Пакли.
И снова молчание. По стеклу сбегали дождевые капли, снаружи глухо ревело шоссе. Мысль о том, чтобы развернуть машину и поехать домой, вызывала глубокое уныние. Нет, возвращаться не стоит, но что тогда остается — колесить в автофургоне по западной Англии? Мягко говоря, сомнительное удовольствие. У Мэтта пискнул телефон. Он взглянул на экран, и уголки его губ поползли вверх.
— Наташа? — предположила Кэрри.
— Нет. Моя начальница из Тамана.
— Как мило! Мне надо в туалет, — сказала она, ощущая себя мелкой букашкой.
Мэтт бросил телефон в кармашек на дверце.
— Подожди, там дождь. Возьми с заднего сиденья зонтик.
— Не волнуйся, я добегу.
Ливень перешел в морось, но Кэрри все равно намокла, пока добежала до сервисной станции. Запершись в кабинке, она села и попыталась разобраться в собственных мыслях. За последнее время она уже второй раз прячется в туалете. Подумать только, какой запутанной стала ее жизнь! Кэрри оторвала от рулона туалетную бумагу и вытерла мокрое лицо. Эта поездка очень важна для нее. Она даст ей возможность развеяться, отвлечься от повседневности, установить дистанцию между старой Кэрри и новой — той, которую она отчаянно искала. Вся беда в том, что она сама не совсем понимала, какая она — новая Кэрри, а выяснять подробности под пристальным взглядом Мэтта будет не так-то просто.
Немного посушив волосы под феном для рук, она высоко вскинула голову и вышла на стоянку.
Мэтт ждал у входа, держа в руках два пластиковых стаканчика с кофе.
— Латте или мокко? Я не знал, какой ты предпочитаешь.
Кэрри фыркнула.
— Не понял.
— Мокко, — пробормотала она.
— На, держи мокко.
— Спасибо.
— Где будем говорить — на людях или в машине? — спросил Мэтт.
— Лучше в машине. Я не хочу, чтобы меня арестовали за нанесение тяжких телесных повреждений.
Он вскинул брови:
— Это угроза?
— Нет, обещание.
В автофургоне пар от кофе затуманил стекла.
— Я оплачу билеты на паром, — сказал Мэтт. Кэрри отхлебнула мокко; он был слишком горячим и обжигал язык, но ей надо было на чем-то сосредоточиться. — Из-за меня ты не поехала в заграничное путешествие, и я должен хоть как-то загладить свою вину.
Кэрри молчала. Итак, он предлагает помириться. Что ж, отказать ему будет трудно. Конечно, ей уже не десять лет, но и взрослой она себя тоже не ощущает. И не собирается ради Мэтта обуздывать свой характер. С тех пор как Хью ее бросил, она перестала считать себя в долгу перед кем-то, кроме родителей и нескольких близких друзей.
