— Очень жаль, что Коул — мой племянник? С какой стати?
— Нет-нет. Жаль, что обидела, назвав сестрой сестры Мэри. И неловко, что не пригласила пройти, — объяснила Лина. Гроза миновала, но сырость и прохлада до сих пор ощущались в вечернем воздухе. — Входите, пожалуйста. Может быть, хотите кофе или еще чего-нибудь?
— Под чем-нибудь еще ты наверняка подразумеваешь крепкие напитки? — уточнила Нэнси и повернулась к сестре: та едва заметно ткнула ее локтем.
— Что? Надеюсь, нам не придется иметь дело со злоупотреблением алкоголем?
— Похоже, наше появление оказалось неожиданным. Разве Коул не предупредил, что мы собираемся нанести визит? — поинтересовалась сестра Мэри.
— Предупредил. Но я решила, что он просто шутит.
— Почему же?
— Ну, видите ли… доктор Фланниган вообще производит впечатление человека, склонного пошутить, — неуверенно пролепетала Лина.
Нэнси пронзила Лину орлиным взглядом. Вообще-то Лине до сих пор не приходилось встречаться с орлами, но если бы встреча неожиданно состоялась, то хищные птицы наверняка смотрели бы стальными глазами Нэнси.
— И этим ты хочешь сказать?…
— Коул похвалился, что обе тетушки очень им гордятся.
— А почему бы нам и не гордиться?
— Что вы, конечно! — Лина поставила накрытое блюдо на обеденный стол. — Может быть, все-таки желаете кофе или лимонада?
— Желаем услышать правдивые ответы на кое-какие вопросы. — Сестра Мэри снова ткнула локтем, и голос Нэнси зазвучал еще резче. — Что? Я всего лишь говорю правду. Разве это плохо?
— Не стоит проявлять излишнюю прямолинейность, — парировала сестра Мэри.
— Но она до сих пор не представила никакой информации.
— Пока что ты не дала девочке шанса. Итак, Лина, расскажи, пожалуйста, немного о себе. Ты выросла здесь и… — подсказала монашка.
— И я не католичка, — зачем-то ляпнула Лина.
— Ничего удивительного, — постановила Нэнси. — Расскажи что-нибудь, чего мы не знаем.
— Умею печь очень вкусные шоколадные пирожные «мокко».
— С нуля или из готовой смеси?
— С нуля.
Нэнси одобрительно кивнула:
— Это хорошо. Так. Дальше.
— Никогда не пекла кексы.
— Хотелось бы услышать о чем-нибудь помимо кулинарных способностей.
Лина чувствовала себя так, словно несчастный случай заманил ее в лапы инквизиции.
— Простите, а вы всегда настолько…
— Прямолинейны? Я — да, — незамедлительно ответила Нэнси, — а сестра все-таки немного более…
— Уступчива, — подсказала сестра Мэри.
Нэнси осуждающе покачала головой:
— Да уж, настолько уступчива, что взялась соборовать хомяка.
— Хомяк не умер. А я всего лишь помолилась за его скорейшее выздоровление.
— Лучше скажи, сколько раз ты это делала.
— Молилась за выздоровление? Даже и сосчитать невозможно.
— Я имела в виду, молилась за пациентов Коула, — уточнила Нэнси.
— Почему тебя это беспокоит?
— Да потому, что глупо молиться за животных.
— По-твоему, молиться вообще глупо.
— И что же дальше?
Не зная, как напомнить о собственном присутствии, Лина слегка откашлялась.
— Может быть, мне оставить вас, чтобы не мешать?
Нэнси нахмурилась:
— С какой стати?
— Вы разговариваете о сугубо личном.
— Ничего подобного. Все в городе в курсе наших разногласий. И о тебе скоро будут знать всю подноготную. Вот потому-то мы и хотим получить информацию первыми. Ведь ты работаешь у Коула, а мы непременно проверяем всех его сотрудников. Так что объясни, почему уехала из Рок-Крик и зачем вернулась?
Лина предпочла начать с легкого вопроса.
— Уехала в Чикаго сразу после окончания школы, чтобы работать моделью большого размера.
— Да, об этом я слышала. — Нэнси смерила жертву критическим взглядом. — Но только, по-моему, для этого ты недостаточно велика.
— Шестнадцатый размер в мире нулевых.
— В жизни случаются истории и похуже, — заметила сестра Мэри.
Нэнси покачала головой.
— Говоришь в точности как монашка.
— А я и есть монашка.
— В данном случае ты — просто тетушка Коула, так что могла бы оставить свое облачение за порогом.
— Вообще-то мы не носим специального облачения… ну ладно. Продолжай же, Лина. Ты остановилась на том, что…
— Некоторое время работала в Чикаго, причем вполне успешно.
— А потом? Что случилось потом? — Нэнси явно не терпелось услышать продолжение. — Если бы не произошло ничего плохого, ты вряд ли вернулась бы.
— Может быть, девочка соскучилась по родному городу и семье.
— О, не надо! — Нэнси закатила глаза. — Не забывай: речь идет о Рок-Крик и Сью Эллен.
— Не смейте оскорблять мою сестру! — грозно предупредила Лина. Терпение наполнило чашу и угрожало перехлестнуть через край.
— Смотри-ка! А она, оказывается, с характером! — удивилась Нэнси.
Монахиня кивнула:
— Девочка предана сестре. Очень хорошо.
— И уже начинает уставать от вашей бесцеремонности, — добавила Лина. — Может быть, заберете это обратно? — Она взяла закрытое блюдо со стола и протянула гостьям.
— Явно обладает здравым смыслом. В общении с Коулом — полезное качество. — Нэнси вернула блюдо на место. — Нет уж, оставь себе.
— А это, часом, не фруктовое печенье Энджел? — с опаской осведомилась Лина.
Сестра Мэри покачала головой:
— Разумеется, нет. Разве можно им кого-нибудь угощать?
— А откуда тебе известно о печенье Энджел? — поинтересовалась Нэнси.
— Сью Эллен рассказала.
— Да уж, выпечка Энджел приобрела широкую и своеобразную славу.
— Никакой славы, сплошной позор, — поправила сестру Нэнси. — Но вернемся к причинам возвращения в Рок-Крик.
— Позвольте сначала уточнить причины возвращения к причинам возвращения в Рок-Крик.
— Мы беспокоимся за племянника.
— Почему? Слышали, что в детстве я его стукнула? Не волнуйтесь: я давно не дерусь.
— А вдруг вырвешь из груди нашего мальчика сердце и начнешь топтать?
Лина удивленно подняла брови:
— Простите?
— Отвечай на вопрос.
