— Мы ненавидим тебя не за внешность. — Нэнси явно не привыкла лезть за словом в карман. — А за то, что ты озлоблена и ядовита.
Эди мгновенно воспламенилась:
— Если бы тебя слышала сестра-монашка, то пришла бы в ужас!
— Ничего подобного. Она наверняка поддержала бы.
— Леди, здесь возникли какие-то проблемы? — В приемной показался Коул.
Эди доверительно положила ладонь на руку доктора и принялась жаловаться:
— Я всего лишь сказала этим людям, что мужчины, подобные вам, предпочитают стройных женщин.
— Она только что назвала Лину толстой коровой, — не смолчала Нэнси.
Эди гордо задрала подбородок:
— Нашла в себе силы произнести вслух то, что думают все.
— Попробуй повторить и немедленно пожалеешь, — предупредила Лина угрожающим тоном — тем самым, которым защищалась в детстве, которым разговаривала в Чикаго с непочтительными фотографами, да и вообще со всяким, кто осмеливался сказать ей грубое слово. Эди отступила:
— Она угрожает! Вы слышали, Коул? Немедленно примите меры!
— Действительно, Коул. Что же именно вы намерены предпринять? — Лина встала из-за стола и воинственно уперлась кулачками в виолончельные бедра. Что и говорить, она действительно крайне нуждалась в этой работе, но лучше уж терпеть ночную смену в магазинчике на автозаправочной станции, чем оскорбления и унижения в ветеринарной клинике.
— Намерен попросить принести извинения, — спокойно произнес Коул.
Лина категорично покачала головой:
— Ни за что на свете!
— Это я не тебе. Намерение относится к Эди.
— Извиниться? — Миссис Дабронович не верила собственным ушам.
Коул молча кивнул.
— Мне?
Коул снова кивнул.
— И за что же, простите? Лишь за то, что сказала правду?
— За грубость в отношении одной из моих сотрудниц.
Эди презрительно прищурилась:
— Вынуждена напомнить, что я здесь в качестве клиентки и вправе получить помощь в ином месте. Что и сделаю!
Доктор Фланниган пожал плечами:
— Выбор за вами.
Эди покраснела и сразу стала похожа на свеклу.
— А еще скажу всем друзьям, чтобы лечили своих питомцев где угодно, только не здесь!
— Кого вы обманываете? — вступилась Нэнси. — У вас в этом городе и приятелей-то нет. Какие друзья?
— Зато есть в Сиринити-Фоллз.
— Неправда, и там нет. В Сиринити-Фоллз тоже давно устали от вашей отрицательной энергии.
Лине показалось, что зарычал бульдог, однако в следующий момент стало ясно, что зловещий звук исходил от хозяйки. Без единого человеческого слова дама повернулась и вылетела из приемной, волоча за собой несчастную собаку.
Едва Эди скрылась, раздались бурные аплодисменты.
— Не переживайте из-за ее угроз, Коул, — успокоила одна из женщин. — Взамен ее собаки я приведу к вам трех своих кошек.
— А у меня нет животных, — подхватила другая, — но вдруг до смерти захотелось пойти и купить парочку хомячков, чтобы поддержать ветеринара.
— Если у вас нет животных, то что же вас привело в клинику? — удивился Коул.
— Пришла специально, чтобы поблагодарить Лину. Своей замечательной фотографией она вселила в нас надежду.
— Правда? — Коул внимательно посмотрел на администратора, пытаясь оценить ее реакцию. — А когда я сказал, что снимок хорош, она не поверила и обиделась.
— Ты недовольна? — Нэнси повернулась к Лине. — Почему же?
— Я… я должна вернуться к работе. Телефон звонит. — Лина быстро ретировалась за спасительную конторку. — Ветеринарная клиника слушает.
— Это шериф Натан Торнтон, — раздался в трубке низкий уверенный голос. — Только что получил сообщение о словесном оскорблении в ветеринарной клинике. Есть ли необходимость моего личного присутствия?
Лина нажала кнопку.
— Вас на первую линию, — коротко сообщила она доктору Фланнигану.
Глава 7
Коул взял трубку в офисе.
— Привет, старина! Привет, дружище! — Даже телефонная линия не могла скрыть прорывавшийся в голосе Натана смех. — Как идут дела у звериного доктора?
— Превосходно, иначе не скажешь.
— Тон немного не соответствует словам. Неприятности с новой сотрудницей?
— Нет.
— А вот Эди утверждает обратное. Я столкнулся с ней недалеко от клиники.
— Видишь ли, миссис Дабронович оскорбила Лину. Я попросил извиниться, а она отказалась. Вот и все дела.
— Она утверждает, что это ты ее оскорбил.
— Ничего подобного. Если вдруг случайно и вылетело какое-то резкое слово, то только из уст тетушки Нэнси. Кроме того, словесные оскорбления законом не караются.
— Значит, никто Эди не угрожал?
— Конечно, нет. Но зато она угрожала мне.
— Хочешь подать на нее встречную жалобу?
— Черт возьми, разумеется, не хочу! И перестань смеяться. Ровным счетом ничего забавного не произошло.
— Ошибаешься. Чрезвычайно забавно.
— На моем месте ты бы так не думал, — пробурчал Коул.
— Но я же не на твоем месте.
— И что за друг ты после этого?
— Друг, который смеется, когда смешно.
— Отлично. Спасибо. Пациенты ждут.
Коул повесил трубку: С тех пор как Лина приехала в город, о спокойствии можно было только мечтать. Впрочем, было бы преувеличением утверждать, что прежде жизнь текла совсем уж невозмутимо. А новая сотрудница по крайней мере навела порядок в документах.
Через несколько минут Коул вошел в смотровой кабинет и обнаружил, что там его дожидается Элджи Вашингтон. Мощный темнокожий великан обладал сложением футбольного защитника и мягким, словно суфле, сердцем. В прошлом году он открыл в Рок-Крик специализированный магазин комиксов и поддерживал приятельские отношения со Скай. А в последнее время подружился с Натаном и Коулом.
— Черт возьми, док! — Элджи покачал головой, и в ухе блеснула золотая серьга с бриллиантом. — У тебя в приемной собралась целая толпа женщин. А может быть, лучше сказать — целое стадо.
— Они пришли не ко мне.
— Неужели?
— Да. Собрались, чтобы поговорить с Линой.
— С новой регистраторшей? Той самой, которая когда-то тебя побила?
— Откуда тебе известно о постыдном факте?
— Не привык раскрывать свои источники информации, — констатировал Элджи вместо ответа.
