— Я бы и сама справилась! — запоздало крикнула я ему вслед. Наклонившись, я взяла Прешес на руки. — Надеюсь, он не уронил коробки.
К тому моменту, когда мы с Прешес догнали Шона Райана, он уже укладывал коробки в багажник своего темно-зеленого «приуса».
— Хм! — бросила я.
Что-то не припомню, чтобы он когда-нибудь выглядел так замечательно.
— Может, мне все-таки взять свою машину? Ну, на случай, если у вас есть какие-то планы? Хотя нет, что это я говорю! Я хочу сказать, что это у меня есть планы. Да нет, забудьте об этом… — бессвязно, бормотала я. И мы с Прешес направились к пассажирскому месту.
— У вас все в порядке? — спросил Шон, когда я пристегивала ремни безопасности.
— Все отлично, — ответила я. — Интересно, сколько же миль вы можете проехать на одном галлоне топлива на этой штуке? — Мне показалось, что салон автомобиля мог бы быть и побольше. Когда я потянулась к защелке своего ремня, наши руки едва не соприкоснулись.
— Кто его знает! Но, сколько бы ни было, я чувствую себя на коне, когда еду в этой машине. — Тут Прешес перескочила к нему на колени. Само собой, обратно я ее звать не собиралась, так что ей придется самой искать пути отступления.
— Это как? — спросила я.
— Я пошутил, — ответил он. — А вы даже не улыбнулись. — Он сунул Прешес мне в руки, и на этот раз наши пальцы действительно соприкоснулись.
Я тут же отдернула свою руку.
— По-моему, это было не смешно, — заявила я. Шон Райан завел машину.
— Кажется, шлагбаум поднят, — сказал он, выводя машину задним ходом со стоянки и сразу направляя ее в сторону скоростной дороги. — Вы уверены, что все нормально?
— Лучше не бывает, — бодро ответила я. Разгладив складочки на брюках, я поправила летний жакетик от «Шико», который был на мне, чтобы он не помялся под ремнем безопасности. — Итак, сколько же я вам должна за право воспользоваться половиной вашего стола на сегодняшней ярмарке?
— Можете угостить меня обедом, — сказал Шон Райан.
Я хлопнула в ладоши. Звук получился громче, чем я ожидала, и Прешес спрыгнула вниз, а затем перебралась на заднее сиденье.
— Послушайте, — сказала я. — Это просто на тот случай, если вы забыли, что нас связывает только бизнес.
— О'кей, — кивнул он, — мы можем разделить счет. Но я заплачу только за то, что закажу сам. К примеру, если вы закажете закуску или аперитив, а я — нет, то я не захочу слушать ваше нытье, когда придется оплачивать счет.
— Ваше замечание неуместно, — заметила я.
— Кэтрин Хепберн — Кэри Гранту, «Воспитать ребенка», 1938 год, — отчеканил Шон Райан.
— Что?! — ошеломленно спросила я, поворачиваясь к нему.
— Это цитата из фильма, или что-то очень близкое к ней, — пояснил Шон Райан. — А после этого, насколько я помню, Кэри Грант говорит что-то о том, что его непостижимым образом тянет к ней, когда настает спокойная минутка.
— Иными словами, вы просите меня заткнуться?
Шон Райан рассмеялся. У него был отличный смех — громкий и от всей души; Шон не стеснялся его, не опасался, что кто-то может его услышать. Правда, я бы предпочла, чтобы этот смех не был направлен на меня.
Шон Райан поехал к скоростной дороге теми же переулочками, которые выбрала бы и я. Кто знает, может, мы долгие годы проезжали мимо друг друга. Я вообще-то женщина умная, по, кажется, мой разум на время отключился. Тем временем мы подъехали к скоростной трассе, Шон Райан включил поворотник, и мы пригото-нились влиться в поток автомобилей. Вот он нажал на педаль — миг — и мы уже смешались с потоком транспорта.
— А какой ваш любимый старый фильм? — поинтересовался он.
— Хм-м… — пробормотала я. — Думаю, в последнее время это был фильм «Тельма и Луиза». — Думаю, не стоило говорить Шону Райану, что я видела этот фильм три раза только за последнюю неделю, и он настолько увлекал меня, что я отматывала диск назад, чтобы снова и снова пересмотреть сцену выстрелов, представляя при этом, что тем самым парнем был Крейг. — Я хочу сказать, вот это была жизнь, люди боролись за нее! Да, в конце они умерли, но разве не все умирают?
Шон Райан кивнул.
— Господи, я помню, как жена буквально тащила меня на этот фильм! Правда, ничего не могу сказать, картина отличная. Моя жена редко бывала так права, — признался он.
Я повернулась к нему, чтобы проверить, не улыбается ли он. В это же мгновение Шон Райан посмотрел на меня.
— Мой муж тоже редко бывал прав, — заявила я.
— Думаю, у всех бывших есть одно общее качество, — сказал Шон Райан. — Они часто бывали не правы.
Я кивнула, а потом мы довольно долго хранили молчание. Прешес снова пробралась ко мне и устроилась у меня на коленях. Глядя в окно, я поглаживала ее жесткую шерстку.
— Как долго вы должны держать у себя эту собаку? — наконец спросил Шон Райан.
Я повернула голову, чтобы посмотреть на него.
— Что вы хотите этим сказать? — удивилась я.
— Что я хочу этим сказать? — переспросил он. — Вы ведь должны вернуть ее, не так ли?
— Не знаю, — ответила я. — Думаю, если бы хозяева хотели забрать ее, то уже приехали бы за ней, вы так не считаете?
— Bay! — бросил Шон Райан. — Знаете, у вас настоящий талант к отрицанию, вы так не думаете?
Глава 15
Как только Шон Райан спросил меня о том, собираюсь ли я вернуть хозяевам Прешес, на меня словно тонна кирпичей свалилась, потому что я уже не могла представить себе жизни без этой собачки, ведь она сумела проникнуть в самое мое сердце. Ну почему вечно так происходит — не хочешь к кому-то привязываться, а все получается наоборот? Надо мне было бы стать несчастной буддисткой — я строила бы себе замки из песка, а потом прилив смывал бы их, оставляя передо мной совершенно гладкую поверхность и напоминая тем самым о тщетности и хрупкости всего земного. Но нет, я бы не сдалась! Я бы нашла способ осторожненько выкопать мой замок и невредимым отнести его домой.
Ох! Как все глупо! Ведь я потеряла Софию, потеряла Крейга. Мысль о том, что я потеряю и эту милую маленькую собачку, была для меня невыносима. Мы только что въехали в северный гараж Центра собраний на Род-Айленде, и я изо всех сил сдерживалась, чтобы не расплакаться. Я вообще-то никогда не плачу, но в это мгновение у меня было такое чувство, будто Прешес — единственное, что у меня есть.
Увидев свободное место на стоянке неподалеку от входа, Шон Райан припарковал там машину.
— Эй, — сказал он, — я не собирался говорить ничего обидного, простите, пожалуйста, если мои слова прозвучали грубо. Я этого не хотел. Я даже думаю, что, возможно, хозяева хотят, чтобы вы оставили собаку у себя.
Я быстро вытерла глаза.
