Уже начинало темнеть, и мы с Канноли могли отправляться на пляж, который в такое время полностью будет в нашем распоряжении. Канноли помчалась прямо к кромке воды и принялась кататься на спине на куче водорослей и бог знает чего еще. Я решила не останавливать собаку, потому что собиралась попозже вымыть ее.
Открыв коробку с салатом, я вынула пластиковую вилку, что снова заставило меня вспомнить о Шоне Райане. Когда я была на пляже прошлый раз, мы с ним тут вместе ели рыбу с чипсами.
Я засунула в рот кусочек огурца. А потом попрактиковалась в том, чтобы есть и одновременно чувствовать себя самодостаточным человеком.
В моем бумажнике все еще лежала визитка Шона Райана, и, прежде чем завести машину, я вынула ее, чтобы уточнить его адрес. Заезжать к нему по пути домой мне было не с руки, и все же я свернула в ненужную мне сторону. Вечер был замечательный, а я так люблю водить машину. К тому же было темно, так что едва ли он увидит меня в окно, если выглянет, когда мы будем проезжать мимо.
— Ох, не очень-то это хорошо, — обратилась я к Канноли, — но, боюсь, мне придется поступить именно так.
Канноли встала на задние лапки на пассажирском сиденье, однако она была такой маленькой, что выглянуть в окно все равно не могла.
— Прости, пожалуйста, — извинилась я. — Я ведь помню, что обещала купить тебе несколько подушек. Или хотя бы телефонную книгу. Моя бабушка со стороны мамы усаживалась сразу на три телефонные книги, чтобы ее голова оказывалась выше руля. Я тебе когда-нибудь рассказывала об этом? Думаю, высокий рост мы все унаследовали от отца.
Канноли все пыталась выглянуть и увидеть, что же творится за окном. Выехав с пляжной стоянки, мы свернули направо.
— Придумала, — заговорила я вновь, — я буду Тельмой, а ты — Луизой.
[31]
Нет, лучше ты будешь Тельмой, а я Луизой, потому что я более сильная и независимая. Ну вот, мы с тобой едем потихоньку, болтаем об именах — просто такой у нас с тобой уик-энд без мужчин…
Дом Шона Райана находился в северной части Марш-берри. Дорога вдоль пляжа, по которой мы ехали к нему, извивалась и поворачивала, повторяя береговую линию. А это, с моей точки зрения, придавало нашей поездке дух приключения. Я остановила машину у обочины, чтобы опустить откидной верх. Жаль, что у меня в бардачке для перчаток не было шарфика, в котором я была бы похожа на Сьюзен Сарандон из фильма. Что еще хуже, я не позаботилась о том, чтобы у Канноли был похожий шарфик. Я хочу сказать, что мы были бы очень милы в одинаковых шарфиках.
— Ну что ж, давай хотя бы сделаем вид, что мы в шарфах, — громко предложила я. — В магазин идти уже поздно, а завтра у нас очень напряженный день. — Несмотря на мое беспокойство, Канноли отсутствие шарфика ничуть не волновало. Я подняла с пола свою сумку и положила ее на сиденье, чтобы Канноли было повыше.
Мы нашли дом Шона Райана с правой стороны от дороги даже в темноте, потому что перед ним висел почтовый ящик с адресом. Вот уже много лет я восхищалась этим домом. Здесь когда-то жил маленький старичок. Может быть, он умер, а может, не смог больше содержать дом. Дом был белый с черными жалюзи, и от него исходил какой-то особый шарм. Возможно, он был частью большого поместья, построенного еще в позапрошлом веке. Кто знает, может, раньше тут жила служанка. В наше время служанка позволить себе такой дом не сможет. Дом стоял на холме, а со стороны океана его подпирали скалы, так что окна его смотрели в морскую даль. Да уж, Шон Райан явно преуспевающий бизнесмен. Если только он не торговец наркотиками.
Его «приуса» на подъездной аллее не было, но он вполне мог стоять и в отдаленном гараже. Свет во дворе не горел, но пробивался сквозь планки закрытых жалюзи на первом этаже.
Доехав до конца улицы, я развернулась и покатила назад. Мы проехали мимо дома еще раз, только гораздо медленнее. Да, свет в доме горел, а значит, Шон Райан был дома. Все придуманные мною извинения тут же были забыты. Не похоже, что Шон Райан переживает антиоксидантный кризис. Я высунулась в окно и прислушалась, пытаясь уловить звук телевизора, но ничего не услышала.
Я свернула в какой-то переулок, затем выехала на большую дорогу и остановила машину в небольшой рощице между двумя домами. Может быть, в один прекрасный день я изобрету новый оттенок помады под названием «Тельма и Луиза», но теперь мне было просто необходимо порыться в косметичке и отыскать тюбик помады.
Зазвонил мой телефон, и от неожиданности я подскочила на месте.
— Алло! — ответила я, с трудом отыскав мобильник и сумке, подложенной под Канноли.
— Привет! — услышала я шепот Крейга.
— Почему ты говоришь шепотом? — спросила я.
— У меня есть всего минута на разговор, — ответил он. — Послушай, скорее всего мне не удастся поговорить с тобой на свадьбе.
— Что-что?
— Я хочу сказать, мы давно запланировали эту поездку, и она собирается ехать, ей этого хочется. Но что-то между нами не ладится. В конце месяца я вернусь в свою бостонскую квартиру, когда у нынешнего арендатора закончится договор об аренде.
Канноли прыгнула мне на колени, и я провела ладонью по тому, что осталось от ее шерстки.
— А София об этом знает? — спросила я.
Крейг вздохнул.
— Нет еще, — сказал он. — Не хочу портить ей уик-энд. Но мне хотелось, чтобы ты знала. Я много думал о прошлой ночи.
— Крейг!
— Да?
Возможно, мне не стоило так громко выражать свое отношение к бывшему мужу в спальной зоне да еще при поднятом верхе машины, но я это сделала. А потом отключила телефон, оставив Крейга наедине с его ничтожеством.
Я завела машину.
— Мужчины! — громко проговорила я. — Как же они меня достали! Ужас! Да кому они вообще нужны? Вот что, Тельма, поехали-ка отсюда. Но запомни: когда-нибудь и тебе придется прибегнуть к силовым мерам, чтобы достичь чего-то, и ругаться нехорошими словами.
Мне хватило света для того, чтобы увидеть, что Канноли подняла голову и вопросительно посмотрела на меня.
— Вообще-то я не очень хорошо понимаю, что означает эта фраза, но мне нравится, как она звучит.
Домой мы ехали гораздо быстрее. Удивительно, но я вдруг почувствовала себя совершенно свободной. Не сказать, что я была готова спрыгнуть вниз с высокого утеса или что-то в этом духе, но я ощутила, что готова отбросить старое и начать жизнь заново.
На кухне я первым делом схватилась за телефон, пока ярость окончательно не извела меня. У Шона Райана опять заговорил автоответчик. Итак, он не только не перезванивает мне, но еще и сидит дома и слушает, кто это ему названивает! Ну что ж, возможно, по шкале козлиз-мометра он не такой козел, как Крейг, но все равно козел. И что с того, что он живет в таком чудесном доме? Я и сама могу заработать деньги. И купить собственный дом. Может быть, не именно этот дом, но что-нибудь в этом роде.
