— Ну ладно, — сказал Шон Райан, когда мы поймали наши чемоданы, приплывшие по ленте транспортера, — завтра я заеду за тобой в отель к одиннадцати часам.
— Не опаздывай, — попросила я. И протянула ему руку для рукопожатия.
Шон Райан рассмеялся.
— А что такого? — пожала я плечами. — Ты же сам установил правила.
Наклонившись ко мне, Шон Райан чмокнул меня в щеку, а я постаралась не заметить аромата пены для укладки волос экстрасильной фиксации от Пола Митчелла. Потом Шон Райан погладил Канноли, сидевшую в моей сумке.
— Позаботься о ней получше, — сказал он. Я так и не поняла, к кому из нас он обращался.
Следуя указателям, мы спустились на первый этаж. Там Шон Райан повернул направо, а мы — налево. Здесь не было и намека на приближение осени. К тому же в Атланте было, наверное, градусов на тридцать теплее, чем у нас в Маршберри.
И еще вокруг аэропорта не было ни газончика, ни просто кусочка голой земли. Даже узкой полоски возле тротуара. Интересно, где же делают свои делишки животные, которые прилетают в Атланту на самолетах? Может быть, здешние собаки привыкли писать прямо на тротуар? Мы шли вперед. Кажется, мы пересекали дорогу, по которой все автомобили выезжали на шоссе, после которого могли быть какие-то посадки. Впрочем, там нас также могли и убить.
Наконец, не выдержав, я вынула Канноли из сумки и усадила ее на огромную пепельницу, венчавшую бочонок для мусора.
— Как хорошо, что ты у меня не немецкая овчарка, — пробормотала я.
Она недоверчиво на меня посмотрела. В пепельнице валялись два сигаретных окурка и расползшиеся ошметки сигары, но, поскольку пепельница тут была не одна, в ней все же было довольно чисто.
— Ну давай же, — сказала я. — Кошки всегда пользуются лотком. Просто постарайся представить себе, что это унитаз.
Наконец мочевой пузырь чихуахуа не выдержал. Я отвернулась, чтобы Канноли не робела. Мимо прошли две женщины. Они о чем-то шептались, поглядывая на нас, но из деликатности ничего не сказали. Теперь можно было не сомневаться: мы не в Бостоне.
Потом мы отправились к стоянке. По-моему, Марио говорил мне что-то об экспрессах, на которых можно доехать до города, однако кто знает, как там относятся к животным? Поэтому я решила шикануть и взять такси.
— Добро пожаловать в Ланна,
[33]
— сказал шофер. — А кто такой Ланна? — удивилась я.
Он рассмеялся.
— Куда едем, мадам?
Посадив Канноли на сиденье рядом с собой, я принялась рыться у себя в сумке.
— По-моему, нам надо на Пичтри, — пробормотала я.
Он посмотрел на меня в зеркало заднего вида. Кожа шофера была оттенка кофе мокачино, может быть, «МАК» оттенка NC30, с россыпью веснушек цвета шоколада.
— Мне нужен более точный адрес, мадам, — заявил он. — В Ланна все улицы называются Пичтри.
Я понятия не имела, о чем он толкует, но мне нравилось мелодичное звучание его голоса. Разыскав наконец адрес отеля «Индиго», я прочла его шоферу вслух. Он тронул машину с места, и вскоре мы влились в поток транспорта.
Я открыла бутылку воды, напилась сама и предложила попить Канноли, решив, что теперь она может это сделать, не опасаясь описаться. Потом я выглянула в окно и приподняла Канноли, чтобы она тоже осмотрелась.
Множество машин ехало нам навстречу, из города: впрочем, и в город вместе с нами направлялось немало автомобилей. На дороге было так много полос, что Бостон стал казаться мне ну просто дикими джунглями.
— Здесь всегда так много транспорта? — поинтересовалась я у водителя.
— Видели бы вы, что тут творится, когда в городе проводятся съезды создателей устройств для ощипывания цыплят, — проговорил он.
Я рассмеялась — на тот случай, если это была шутка. Водитель посмотрел на меня в зеркало.
— А вы откуда приехали, мацам?
— Из Бас-Тина, — проговорила я с бостонским акцентом — впервые в жизни. Еще минута — и я сказала бы, «акая» и сильно растягивая гласные, как все южане: «при-и-па-ар-ку-уй-тема-а-ши-и-нув Га-ар-ва-ар-де-е».
— О'кей, — кивнул он. — А вот что я вам сейчас расскажу. Пара из Бас-Тина путешествовала по проселочным дорогам Джорджии. Их интересовало фольклорное искусство, и они старались есть только в тех ресторанах, где подают настоящую южную пищу.
Включив сигнал поворота, водитель свернул на какую-то улочку.
— Ну вот, значит, остановились они в одном ресторанчике, — продолжил он. — В меню была овсянка, сладкий чай и три вида цыплят. Джентльмен из Бас-Тина, поправив галстук, поинтересовался: «Прошу прощения, мадам, но не могли ли бы вы сказать мне, как вы готовите ваших цыплят?» Подумав несколько мгновений, официантка ответила: «Сэр, да ничего особенного мы с ними не делаем. Мы прямо говорим им о том, что скоро они умрут».
— Вы узнали эту историю от участника съезда? — спросила я, когда прошел приступ смеха.
— Да я каждый год вожу их, — ответил водитель. — Нам в Ланна они нравятся. Это хорошие парни, свои в доску, они знают толк в еде и уж, конечно, обожают обнаженных женщин.
Услышав его последние слова, я занервничала, и остаток пути до отеля мы провели в молчании. К счастью, водитель благополучно довез меня, так что за шутки я дала ему щедрые чаевые.
Мой отель находился на Пичтри-стрит — попрошу не путать с Вест-Пичтри, Пичтри-роуд или Пичтри-плейс. Может быть, мне следует выложить дорожку из персиковых
[34]
косточек, отправившись с Канноли на прогулку, — просто для того, чтобы, как в сказке, найти обратную дорогу к нужной улице Пичтри?
Едва увидев отель, я поняла, почему Эндрю с Эми выбрали именно его для того, чтобы мы все в нем остановились, несмотря на то, что он был ближе к театру «Фокс», чем к дому Маргарет Митчелл. Отель «Индиго» был самым приятным для глаз такого рода заведением из всех, какие мне доводилось видеть. Я уверена, что именно его выбрали бы Марио с Тоддом, если бы их попросили об этом. Этакий чудесный маленький оазис в самом центре центральной части города с синим куполообразным козырьком с изображением морской раковины над фасадной дверью и большим патио с ресторанными столиками, окруженным цветущим садом. Уж не знаю, где останавливались ощипыватели цыплят, когда они съезжались в город, но почему-то я была уверена, что не в этом отеле.
Холл поразил нас обилием синего цвета в сочетании с белоснежным и нежно-зеленым.
— Ого! — сказала я Канноли. — Давай-ка зайдем сюда.
Но Канноли не обращала на меня никакого внимания. Натянув поводок, она старалась добраться до песика примерно ее размера, который яростно размахивал хвостиком.
