— Ого! — воскликнула я, снова хватаясь за ограждение.
— Качели качаются, но не падают, — сказал Шон Райан. — Ты это помнишь?
— Господи, не пора ли тебе повзрослеть!
Парень в подгузнике указал на красный мат, занимавший большую часть ринга. В центре мата был большой синий круг.
— Встаньте на синее. Прозвонит гонг. Толкайте друг друга. Как только один из вас окажется на красном, другой выиграет, — проинструктировал он нас.
Слишком поздно я вспомнила, что никогда не любила организованный спорт. Не успела я сказать что-то вроде «А как бы мне выбраться из этого костюма?», как прозвонил гонг. Шон Райан, оттолкнувшись от веревок, заковылял в центр ринга. Я стояла на месте. Шон Райан взмахнул руками в воздухе, как громадный рекламный цыпленок, и прокричал что-то, но я не разобрала, что именно. Я на секундочку отпустила веревку, но тут же снова вцепилась в нее. Парень в подгузнике подошел ко мне.
— Подождите, — попросила я.
Но сумоист не стал ждать. Вместо этого он как следует подтолкнул меня. Я ковыляла вперед, пока мой костюмный живот не налетел на живот Шона Райана. Мы оба закачались и, раскачиваясь, сделали несколько шажков назад. Шону Райану первому удалось восстановить равновесие, и он заковылял ко мне. Мы снова столкнулись. На этот раз я упала на мат, а он повалился сверху.
Наши виниловые животы, в которые были подложены мягкие подушки, играли роль гигантских детских качелей. Ноги Шона Райана поднялись в воздух, а его рот приблизился к моим губам. Мы напоминали двух китов, выбросившихся на берег, а потом вдруг мы начали целоваться.
Шон Райан отлично целовался, даже в неуклюжем виниловом костюме. У его поцелуя был вкус кофе. И еще я уловила слабый аромат кокоса — возможно, исходящий от его пенки для укладки волос экстра — сильной фиксации от Пола Митчелла, а может, от кого-то из зрителей, кто пил «Пино-коладу».
Мы упали головами в одну сторону и покатились. Нас так и кружило в этих огромных костюмах, пока мы не налетели на веревочные ограждения ринга.
— Вот это да! — воскликнул Шон Райан, чьи губы все еще были в какой-то паре дюймов от моего рта.
— Я такая неуклюжая в этом костюме, — расстроилась я. — И еще мне ужасно жарко.
Толпа принялась хлопать и смеяться.
— Боже мой! — вырвалось у меня. — Надеюсь, аплодируют не нам.
— Пойдем, — сказал Шон Райан. — Давай выбираться отсюда.
Откинувшись на спинку пассажирского сиденья «приуса», я взбила волосы.
— Боже мой! — пробормотала я. — Как быстро можно сделать прическу на шлеме, правда?
— Послушай, — сказал Шон Райан, — извини, что я тебя поцеловал.
Мои руки застыли в воздухе.
— Спасибо за извинение, — ехидным тоном парировала я.
— Можно я договорю?
Я кивнула.
— О'кей, мне нужно сказать тебе две вещи, — начал Шон Райан. — Первая. Однажды я влюбился в замужнюю женщину. Но она вернулась к мужу. Теперь мне кажется, что я с самого начала подозревал, что так случится, однако потратил много времени и усилий на то, чтобы убедить нас обоих, что этого не будет. Так что если тебе хочется дружить со мной, вместе работать над наборами и тому подобными вещами, то я готов. Но на большее — нет.
Ореховые глаза Шона Райана были полны боли, однако, несмотря на это, я сомневалась, что когда-нибудь захочу вернуться к Крейгу. Впрочем, еще совсем недавно мне и в голову не приходило, что я когда-нибудь еще пересплю с ним.
— Понятно, — снова кивнула я и положила ладонь на руку Шона Райана. — И почему жизнь — такая сложная штука?
Шон Райан поднес мою руку к губам и поцеловал ее. Мы улыбнулись друг другу.
— Спасибо, — сказал он.
— Да не за что. Но ты говорил о двух вещах, — напомнила я ему.
Шон Райан закрыл глаза.
— Тебе известно о людях, которые строят большие дома-кондоминиумы и которые пытаются прибрать к рукам участок твоего отца с салоном, расположенный в прибрежной зоне?
Я медленно кивнула.
— Так вот, я один из инвесторов, — признался он, открывая один глаз.
— Что-о?!
— Да. Видишь ли, нас несколько человек. Мы скупаем прибрежные территории и развиваем их. Дорогие кондоминиумы, посильная для нас охрана окружающей среды, выгодные…
— Так выйди из этой группы, — перебила его я.
— Не могу, — сказал Шон Райан. — Я связан обязательствами с другими инвесторами. Это бизнес. По правде говоря, мне даже не следовало обсуждать это с тобой.
Я вспомнила дом Шона Райана на океанском побережье в Маршберри. Интересно, сколько он заплатил тому бедному старику, который жил в доме до него?
— Боже мой! — выдохнула я. — А ведь ты действительно барракуда.
— Послушай, скупать собственность — это не так уж плохо, — заметил Шон Райан.
— Отвези меня в отель, — потребовала я. — Не хочу опаздывать на свадьбу племянника.
На обратном пути ни один из нас не проронил ни слова. Наконец Шон Райан подъехал на своем «приусе» к отелю «Индиго».
— В этом действительно нет ничего плохого, — повторил он. — Просто твой отец требует буквально тонны денег. А мы предлагаем ему хорошую рыночную цену.
— Ну да, ты прав, — сказала я. — А скажи, когда ты позвонил санитарному инспектору — до того, как предложил деньги, или после?
— Что? — удивился Шон Райан.
— Тебе должно быть стыдно, вот что! Любой, кто нажалуется по телефону на испорченную канализационную систему, — мразь и подонок! Нет, он еще хуже, чем мразь! Тебе хотя бы известно, сколько стоит новая система? А если даже у тебя есть деньги, как тебе понравится огромный холм, поросший травой, который закрывает весь вид?
Шон Райан нахмурил лоб.
— Не пойму, о чем ты толкуешь? — спросил он озабоченно.
Я захлопнула дверцу машины прямо перед его носом.
Глава 28
Ни разу не оглянувшись назад, я буквально ворвалась в отель. Канноли с Инди были в холле, поэтому я пристегнула им поводки, и мы прогулялись несколько кварталов вниз по Пичтри-стрит. По пути нам встретился магазинчик лакомств для животных, и я купила собакам угощение, но была слишком зла, чтобы получать удовольствие от прогулки. Когда мы вернулись в отель, Инди поднялся с нами в номер, а мы с Канноли пошли переодеваться.
Я приняла горячий душ и терла себя мочалкой так яростно, что даже странно, как после такого мытья на мне еще осталась кожа. Потом я вылила на себя целый флакончик — правда, маленький — увлажнителя-восстановителя для кожи «Аведа», который обнаружила на полке в ванной. После этого я высушила волосы и накрасилась. И надела свое дурацкое симпатичное новое платье.
