* * *
Теперь Марк понял, для чего нужны были четыре машины. Отработанное «изделие» останется здесь. Военные должны будут уносить ноги на двух легковых. Ну и четвертая – персонально для Шавхелишвили...
Глава 21
«Чужой против Хищника»
...Шерхан уезжает. И оставляет минометный расчет. Оставляет вместе с ними полковника российской военной разведки. Дальнейшее читалось, как с листа. Едва первые мины ударят по городку, сами расчеты будут уничтожены. Идеальный вариант для этого – ударные вертолеты. Пилотам не нужно знать правды. Они отработают против реального противника. Они уничтожат последних свидетелей этого преступления. Они уничтожат их даже в том случае, если те, спасшись каким-то чудом сегодня, завтра явятся с повинной. Носители таких секретов опасны в любом ведомстве. Марк был готов дать руку на отсечение, что у бойцов Абашидзе нет с собой документов.
Но неужели командир расчета – непроходимый тупица? Неужели он не понимает, что его подставляют? Но есть ли у него выбор – вот в чем вопрос. Может быть, на одной стороне весов были жизни его близких, а на другой – чужих людей.
И еще один факт, над которым стоило бы задуматься Абашидзе. Его по сути дела диверсионно-подрывная работа пришлась на светлое время суток. Это было сделано для того, чтобы вертолетчики сумели определить огневую точку и людей визуально...
Сергей прицелился в Шерхана. Ругнулся: «Надо было снять этого спортсмена, когда он приседал, разминая ноги». А теперь он в лучшем случае ранит его. Как и на заднем сиденье, открытыми для выстрела по-прежнему оставалась его правая сторона, по большому счету, плечо, часть груди. Этим выстрелом только обозначишь себя. Пока половина расчета будет обстреливать позицию снайпера из стрелкового оружия, вторая ударит по городу. Потому что пристрелка и стрельба на поражение для них одно и то же. Попасть в населенный пункт из батальонной мортиры так же легко, как найти на глобусе северный полюс. Это же не огневая точка, на подавление которой уходит до пятнадцати снарядов.
Марк принял комплексное решение. Он поймал в прицел парковый ящик с минами. Как по заказу, тот стоял так, что открытая крышка не загораживала сами снаряды.
Некоторое время тому назад по команде Абашидзе его спецназовцы вынесли из машины весь боезапас. Три парковых ящика стояли отдельно – на краю базара. Один ящик – на рабочей дистанции от миномета. Туда же они сгрузили все двенадцать лотков, по три мины в каждом. По тому, с какой осторожностью солдаты обращались именно с этими минами, Марк не усомнился в их особой начинке. «Химия?» – задался он вопросом.
Он целился в мину и взглядом проникал вовнутрь. Мина снабжена разрывным зарядом и взрывателем ударного действия, ввинченного в ее головное очко. Хвостовой патрон – или основой заряд – помещен в трубке стабилизатора. Он целился в десятиперую мину, стало быть, дополнительный заряд крепился на трубке стабилизатора – это в отличие на шестиперой мины с ее зарядом-лодочкой между перьями стабилизатора. Не с первого выстрела, так с пятого, десятого хоть один заряд, да сдетонирует.
Он смотрел обеими глазами. Половина расчета собралась вокруг минометов, отстоящих друг от друга на двадцать пять метров. Это не просто хорошо, это фантастика. А где Артемов?..
Сергей не ожидал помощи со стороны Гедеона Абашидзе. Тот уводил Артемова от самого опасного места. Он поднимался с ним к амфитеатру, и Михаил Васильевич с каждым шагом был ближе к Марку. Но не знает этого. «Не думает он, что я рядом». Сергей еще немного повременил с выстрелом. Поиграл у себя на нервах, дав Шавхелишвили возможность немного отъехать. Чем дальше Артемов от разлета осколков, тем лучше. Вот он ступил на мостки. На левой руке болтаются наручники. Правой он держится за перила. Поглядывает вниз так, как будто под ним пропасть. Но мостки проложены по камням. Вот он поднял голову. Посмотрел на церквушку...
Марк мысленно помахал ему рукой. И снова все внимание сосредоточил на мине. Машина с Джемалом Шавхелишвили отъехала на двадцать метров.
«Шерхан жив?»
«Да».
«Значит, игра продолжается».
* * *
Артемов близко. Ближе, чем кажется. Это желаемое наступает на действительное. Он еще в пределах смертельного разлета осколков, но у него выгодная позиция: его прикрывает Абашидзе.
Черт возьми...
Марковцев упустил из виду потенциальную опасность, и исходила она от командира минометного расчета, который буквально держал Артемова на мушке. После взрыва у Марка будет всего несколько мгновений, чтобы поймать Абашидзе в прицел и выстрелить.
– С первого раза, – шепнул он, придавливая спусковой крючок. – Ну, давай, с первого выстрела.
Миномет походил на телескоп, в окуляр которого мог заглянуть сам черт из-под земли или слесарь из канализационного люка и увидеть в нем черные звезды и пыль. Рядом с ним находилось пять человек. По две мины на каждого, прикинул Марк. Тогда как им, за глаза, хватило бы и по одной пуле.
Сумеречная пора. Не самая хорошая для стрельбы. Но важен только первый выстрел, а дальше должен помочь огонь из вспыхнувших машин.
Сергей плавно дожал спусковой крючок.
Пуля легла очень близко от цели. Она прошла над и между перьями и срикошетировала от корпуса мины, в паре сантиметрах от трубки стабилизатора. Марк не смог увидеть этого. Взрыва не произошло, значит, он промахнулся. Он прицелился чуть ниже, под самое оперенье мины.
В это время он уже не видел никого – ни солдат, ни машины с Шерханом, ни Артемова и его конвоира. Только цель. Он мысленно проложил для пули траекторию: точно между перьями, в середину трубки, словно опоясанной дополнительным зарядом...
* * *
Солдат привлек резкий металлический щелчок со стороны паркового ящика с осколочными минами. В ту же секунду они повернули голову в сторону церквушки. Оттуда донесся более приглушенный и более объяснимый звук. Это был выстрел из винтовки.
Марковцев выстрелил во второй раз. Снова не попал. В этот раз успел отметить движение среди солдат. Они быстро заняли положение для стрельбы лежа, повернувшись в его сторону, как если бы упали. На Артемова и Абашидзе он не посмотрел. Последний не понял ничего, первый догадался обо всем. Наверное, по его губам пробежало имя товарища.
* * *
Абашидзе стряхнул с себя оцепенение. Толкнув Артемова в спину, он навалился на него всем телом. Потянулся к пистолету. Взведя курок, прохрипел в ухо полковника:
– Вот и все.
Он приставил ствол к его голове, отстраняясь, чтобы кровь не брызнула ему в лицо. Но в последний момент передумал стрелять, заметив наручники на левой руке Артемова. Он приподнялся, надавил коленом на больную ногу полковника и набросил свободное кольцо наручника на поручень мостков.
– Может, ты еще и пригодишься, – выговорил он.
Его настрой поменялся с первыми же выстрелами снайпера. А вот сейчас прозвучал третий...
