– Я прошу вас извинить Джо… Джереми. – Слова выговорились неожиданно легко. «Так и надо, – сказала себе Жасмин. – Я актриса, которая играет роль помощника дизайнера». – Итак, Артуро видит костюмы для спектакля следующим образом…
Она сделала паузу, и все подались вперед в ожидании продолжения. Мистер Макманн сел прямо и буквально весь обратился в слух. «А я все равно знаю, что у него носки в зелено-розовую клеточку», – торжествующе подумала Жасмин. Но как можно впихнуть страсти Вероны, стиль и пышность того времени в декорации современной сельской местности? Джульетта должна быть чиста и невинна, да и Ромео тоже еще совсем мальчик, несмотря на силу чувств. Однако если он жил на ранчо… Да бред это! Жасмин лихорадочно перебирала в уме все триста двенадцать театральных постановок пьесы Шекспира, которые она успела изучить.
– Артуро собирается… – Зал замер. – Одеть персонажи в костюмы той эпохи. Пятнадцатый век.
Мистер Макманн откинулся на спинку стула и нахмурился. Остальные не сговариваясь последовали его примеру.
«Боже, я их потеряла, – запаниковала Жасмин. – Мне нужен Джош, чтобы я могла собраться с мыслями… но Джош ушел». Жасмин торопливо перелистала свой альбом, но думала она о Джоше, и потому, когда на глаза попался эскиз костюма Ромео, в голове молнией сверкнула мысль.
– Вернее, Артуро предполагает начать пьесу в современных костюмах. Но по мере развития действия приметы сегодняшнего дня будут улетучиваться, словно шелуха и суета сиюминутного спадает с героев под накалом страсти. Костюмы начнут трансформироваться…
– В исторические, – подхватил мистер Макманн, который вновь стал напоминать гончую, взявшую горячий след. – И ландшафт, декорации, они тоже должны изменяться, возвращать нас в прошлое.
Люди зашевелились, пытаясь осмыслить предложенную идею. Кто-то закашлялся. Художник по декорациям яростно шептал что-то своим помощникам.
– Нет-нет! – воскликнула Жасмин, наконец-то увидевшая концепцию, которую стоило не только предложить вниманию специалистов, но и отстаивать, до того хороша она оказалась. – Не в прошлое. Это будет момент вне времени.
– Точно! – Мистер Макманн вскочил со своего стула. – Вне времени, вне пространства!
– Таким образом мы доказываем, что это происходит везде, – закончила Жасмин.
– И в любое время, – добавил мистер Макманн. Он подошел к Жасмин и, глядя на нее сверху вниз, сказал: – Артуро просто великолепен. И вы… как вас зовут?
– Жасмин.
– Вы молодец, Жасмин. Продолжайте в том же духе.
Жасмин казалось, что она парит над сценой. «Он похвалил меня! Ему понравилась моя идея! Он подхватывал на лету мои предложения!» Но восторг не заставил ее забыть об остальной части аудитории. Не все были столь же быстры в понимании, как мистер Макманн. Большинству требовались дальнейшие объяснения.
– Видите ли, если сперва уйдут черты современности, а затем и исторические черты, то мы поднимемся до универсальности образов, – указала она.
Затем мистер Макманн выхватил альбом из разжавшихся от неожиданности пальцев Жасмин и принялся перелистывать его, просматривая эскизы. Девушка застыла, охваченная ужасом. Он смотрит на ее эскизы. Вот он фыркнул. Они ему не нравятся, не нравятся! Он поймет, что она все выдумала только сейчас, и нет никакой концепции, и Артуро здесь вообще ни при чем…
– М-да, все так, как я и думал, – заявил мистер Макманн. – Прекрасные эскизы, просто замечательные. Смотрите, вот эти костюмы идеальны для середины пьесы. Наконец-то мы встретили человека, который является профессионалом в своем деле. Нечастое, а потому особенно отрадное явление.
Жасмин чувствовала, как за спиной вырастают крылья. Она стоит перед аудиторией, где полно красивых мужчин. Она говорила с ними, завоевала их симпатии. Ее похвалил сам исполнительный директор. Это триумф!
Мистер Макманн вернул ей альбом со словами:
– Великолепно, просто великолепно. И не забудьте принести мне альбом с остальными эскизами, когда тот бедняга раздобудет их у Артуро.
Жасмин насторожилась. В голосе мужчины проскользнули едва заметные иронические нотки. Неужели он догадался, что нет других эскизов? Что Артуро не имеет к этому никакого отношения? Их взгляды встретились, и Жасмин поняла, что если мистер Макманн и знает, кто автор эскизов и концепции спектакля, то ему это безразлично. Главное, чтобы шоу удалось.
Теперь она улыбалась, впервые за сегодняшний день, искренней и счастливой улыбкой. «Это успех. Мой. Нет, мой и Джоша. Все и позабыли, какой я выглядела жалкой в начале презентации. Я смогла, я сделала это. Мы с Джошем добились успеха!»
Люди гудели, обсуждая новые идеи, примеряя их к своей специализации: свету, освещению, декорациям…
Мистер Макманн вдруг наклонился к Жасмин и шепнул:
– Прекрасные эскизы, Артуро. – И подмигнул, скрывая улыбку.
– Я… Артуро, он… – залепетала Жасмин, душа, которой быстренько направилась привычным путем в пятки.
– Не надо мне ничего объяснять, – заявил мистер Макманн. – Мне все равно, кто это придумал. Просто завершите то, что вы так хорошо начали.
Закончив презентацию, Жасмин пробралась в другой конец комнаты к единственному свободному стулу. Рядом сидел толстый бородатый человек. Он уже доел сандвич и теперь с хрустом ел чипсы из пакета. Он гостеприимно протянул девушке пакет.
– Спасибо, – сказала Жасмин, осторожно вытаскивая из пакета жирную чешуйку чипса и держа его двумя пальцами. Искоса поглядев на толстяка, который не переставал жевать ни на минуту, она осторожно спросила: – А вы тоже принадлежите к команде исполнительного директора?
– Я тут сторож, – ответил толстяк, отправляя в рот пригоршню чипсов и роняя крошки на бороду.
Жасмин задумчиво смотрела на чипе. «Ну почему я всегда придумываю какие-то страхи?» Она улыбнулась толстяку, сунула в рот чипе и даже ни разу не поперхнулась.
Погода в Санта-Монике стояла прекрасная, но чело Клео Чен было омрачено ненастными мыслями. Она расположилась с газетой в своей безупречно белой и стильной гостиной. Ее личный агент (вернее, их с Джошем агент) по связям с общественностью мерила шагами роскошный балкон е видом на океан.
Клео изучала статью в нью-йоркской газете. Печатное издание она держала аккуратно, стараясь не приближать к себе листы, чтобы не испортить типографской краской белейший спортивный костюм от Прада. На развороте газеты издатели поместили фотографии с последнего Хэллоуина в Гринич-Виллидж. Один снимок был обведен красным фломастером. Мужчина, переодетый и накрашенный, как она, Клео, целовал женщину в костюме Митча Тэнка.
Джоша она узнала сразу – невозможно перепутать эти бицепсы, изгиб шеи, линию челюсти. Но кто женщина, к которой он так страстно склоняется? Женщина, которую он целует? И не просто целует, ведь это не кино. В сердце вполз холодок ревности. «Меня он никогда не целовал так». Она бросила быстрый взгляд в сторону Мо, которая усиленно дышала морским воздухом на балконе, и постаралась успокоиться. «Он никогда не полюбит меня, никогда…» Но сколько бы она ни повторяла себе эту горькую истину, в самой глубине души теплился огонек чувства, и чувство это не приносило ей ничего, кроме боли и разочарований.
