Дверь открылась, и на пороге появился силуэт, очерченный серебристым светом, льющимся из холла.
Жасмин.
Джош рывком сел в кровати.
– Я думал, ты не придешь.
Жасмин вошла в комнату. Бастер и Лэсси сонно приветствовали ее, потом убежали обратно в свои корзинки и свернулись уютными калачиками. Гостья закрыла за собой дверь и замерла, привыкая к темноте.
Джош протянул руку и включил лампу на тумбочке подле кровати. Теперь он мог видеть девушку. Она стояла посреди гостиной – в чертовом номере целых четыре комнаты и гостиная так далеко – и держала в руках небольшой сверток.
– Я тебе тут принесла кое-что…
– Иди сюда. – Голос Джоша прозвучал хрипло, поскольку трудно, оказалось, контролировать радость и возбуждение, охватившие тело, нет, все его существо. Неужели ему удалось убедить ее прийти и разделить с ним постель? А потом и всю жизнь? Он так на это надеялся, что даже в глазах защипало.
– Я пришла, чтобы передать тебе это. – Она положила сверточек на мраморный столик в гостиной и сделала шаг в сторону двери.
Джош выпрыгнул из постели, увидел выражение растерянности и страха на лице Жасмин и вспомнил, что, как всегда, спал обнаженным. Схватил махровый банный халат, накинул и затянул пояс.
– Подожди! – Он не должен позволить ей ускользнуть!
– Я подумала, что, если завтра тебе предстоит репетировать Ромео, – она сделала еще шаг к двери, – это может тебе помочь.
Джош подошел к столу и развернул пакет.
– Кукла Барби?
Жасмин кивнула.
– Ну, спасибо, конечно, – неуверенно сказал Джош.
– Представь, что это Джульетта. Когда учишь слова или просто практикуешься, обращайся к ней. И тогда тебе будет легко разговаривать с настоящей актрисой… ну, все же немного легче.
– А почему она голая?
– Это необходимо. Твой противник… человек, которого ты боишься, должен быть обнажен. Тогда он наиболее уязвим.
– Я бы предпочел видеть тебя на ее месте…
– Предполагается, что во время этих практических занятий ты тоже должен быть обнаженным.
Джош схватился за пояс халата.
– Нет! Я пришла отдать тебе куклу и… и все!
– Не ври! Никогда не поверю, что ты пришла ко мне посреди ночи только за этим.
– Ну… – Губы ее дрогнули в улыбке.
– Но раз ты настаиваешь. – Он оставил в покое халат. – Давай поговорим о психотерапии. – Джош взял Жасмин за руку, подвел к дивану, сел, и она послушно опустилась рядом, прижалась к его плечу. Он прикрыл глаза, вдыхая запах ее волос.
– Может, я не все понимаю, – сказал Джош. – Ты считаешь, что, если я буду репетировать с куклой, это поможет мне лучше понять Шекспира?
– Угу. – Она прижалась теснее, и он чувствовал, что его любимая здесь, и она не боится. Вот такую Жасмин он и мечтал увидеть, мечтал держать в своих объятиях.
– А у тебя самой тоже есть Барби?
– У меня есть Кен.
– Голый?
– Да. Это было до того, как мы встретились.
– И как? Помогло?
– Не очень. Но я все равно решила использовать этот неплохой предлог для того, чтобы зайти к тебе. И не оставаться, если я передумаю.
– Ты передумала? – Его сердце замерло.
– Нет. Но я собой ужасно недовольна. Ты для меня слишком знаменит. И слишком красив, слишком добр, слишком заботлив…
– Слишком красив? – Он обнял ее. – А ты не смотри на меня.
– Это трудновато.
– Я завяжу тебе глаза.
– Это… это может быть забавно. – Жасмин покраснела от собственной смелости.
Джош смотрел на ее пунцовое личико и думал: позволит ли она себе отдаться мужчине так безоглядно? Осмелится ли довериться ему полностью? Сомнения, ожидание ответа и ее молчание причиняли почти физическую боль. Джош сел прямо, отстранившись от Жасмин, и твердо заявил:
– Я так больше не могу. Давай решать, остаешься ты или нет. Если остаешься – доверяешь ли ты мне себя?
Он ждал, закусив губы. Даже выговорить эти слова было нелегко, и совсем ужасно оказалось ждать ответа в тишине, нарушаемой лишь их неровным дыханием.
– Я доверяю тебе, – прошептала Жасмин.
– Докажи.
– Но как?
– Сама реши.
– Нет. – Она взглянула ему в глаза. – Скажи, чего хочешь ты.
– Разденься, – приказал Джош и с облегчением увидел, что она улыбается.
Жасмин чудилось: тело ее охвачено огнем. Раздеться? Как стриптизерша! Потому что он так захотел. Она встала. Она сделает это… для столь смелого и вызывающего поступка нужна такая степень уверенности в себе, которая раньше казалась ей немыслимой. Однако теперь…
Она сняла туфли.
– Не спеши, – сказал Джош, и она видела, что глаза его затуманены. – Спешить некуда. Впереди долгая ночь, и мы будем заниматься любовью до самого утра.
Жасмин расстегивала блузку. Пуговичку за пуговичкой. Пуговичку за пуговичкой.
– Скажи мне, о чем ты думаешь, – попросил Джош.
– О том, как я хочу заниматься с тобой любовью. – Голос ее был непривычно низким и тягучим от желания, которое снедало ее. И Жасмин понимала, что теперь у нее нет пути назад, но эта мысль не пугала, а лишь добавляла восхитительной остроты чувствам и ощущениям.
– Замечательно. Сними блузку.
Она повиновалась, и блузка бабочкой упала на пол.
– Бюстгальтер, – скомандовал Джош.
Кружевной бюстик приземлился рядом с блузкой.
– Ты такая красивая, – выдохнул Джош. – И такая смелая. Ты доверяешь мне?
– Да.
– Повернись.
Она повернулась медленно-медленно, и дыхание ее учащалось с каждой минутой.
– Теперь брюки.
Она подчинилась.
– Трусики.
Жасмин стояла к Джошу спиной и не могла его видеть, но по тому, какое напряжение звучало в его голосе, она понимала: он возбужден и это сделала она. Жасмин осознала вдруг, что обладает немалой властью, и это ощущение собственной силы было для нее абсолютно новым и восхитительным. Джош нуждается в ней так же, как она сама нуждается в нем. Подумать только, она стоит перед мужчиной обнаженная, и ей это нравится, ведь она делает это для него!
– Встань на колени.
Жасмин упала на колени, чувствуя, как низ живота сводит от желания. Насколько далеко она готова зайти? Мелькнула мысль, что надо бежать, что не стоит испытывать судьбу и… «Я доверяю ему», – подумала она и осталась на месте.
