— Ты действительно все предусмотрела?
— Думаю, да. Пойдем. Шампанское уже во льду.
Я мягко тяну его за обшлаг, как обычно Ориол тянет меня за юбку. Питер не сопротивляется, но позволяет мне повести себя навстречу нашему счастливому свиданию.
— Я ощущаю себя преступником, покидая офис точно в 6.30, - смеется он.
Все знают, что настоящие мужчины не смотрят на часы. Нас охватывает радость, веселье. Мы полны приятных предвкушений. Я вдруг ощущаю, что по-настоящему влюблена в своего мужа, и чувствую уверенность, что и он влюблен в меня. Меня охватывает волна воспоминаний о том, какой радостной становится жизнь, когда мы развлекаемся вместе.
Мы приезжаем в «Фифтин». Я уже была здесь дважды с коллегами, но насколько приятнее приехать сюда с Питером. Мы болтаем о том о сем, в основном обсуждаем меню. Мы заказываем коктейли, и я подбиваю Питера заказать вино, которое стоит более пятидесяти фунтов стерлингов. Коктейли словно смывают дневные заботы Питера (и жжение от жестоко впившихся в тело бикини у меня). Мы уютно устроились, готовясь насладиться сказочной едой.
— Итак, Люси, по какому случаю? Определенно какой-то повод есть, — спрашивает Питер, подцепляя на вилку нечто кроваво-красное. Его открытый рот выглядит так сексуально.
Усмехаюсь, но молчу — еще не решила, скажу ли ему, что мы празднуем; еще не решила, смогу ли сказать.
— Это же не одна из наших годовщин, не правда ли?
Питера забавляет, что у нас их три: первая — день, когда мы встретились, вторая — день, с которого мы вместе, и третья — день нашей свадьбы. Нельзя сказать, что я слишком сентиментальна, — просто очень люблю подарки.
Я смотрю на мужа. По его лицу видно, что он расслабился — довольно редкий случай в последнее время. Он красивый мужчина. Самое лучшее в нем — его глаза, они живые и умные. Раньше они находились на лице с точеными чертами, резко выступающими скулами и сильной челюстью, но в последнее время он слегка набрал вес. Это не слишком беспокоит меня, хотя немного жаль. Я стараюсь видеть в этом не нарушение стандартов или провал в наших взаимоотношениях, а скорее подтверждение нашей удовлетворенности. Я напоминаю себе о том, что худые люди редко бывают довольными. Они могут быть сосредоточенными, амбициозными, красивыми или только что влюбившимися, но они часто подвержены депрессиям, склонны к адюльтеру или принимают наркотики. Лучше уж иметь дело с жировыми складками.
Явное проявление удовлетворения с его стороны побудило меня решиться поделиться с ним своей радостью.
— Как давно мы женаты? — спрашиваю я.
Питер продолжал энергично жевать, но, поскольку он чрезвычайно хорошо считает, у него ушло всего несколько минут на то, чтобы ответить.
— На четыре месяца дольше, чем ты был женат на Роуз, — усмехаюсь я.
Мне не удается скрыть своей радости. Я торжествую победу.
Питер прекращает жевать. С лица его стирается приподнятое и беззаботное выражение. Он явно не разделял моей радости.
— Так вот в чем дело! Так вот почему мы сегодня здесь. Из-за того, что ты одержима какой-то глупой ревностью к Роуз?
— Нет, это не глупость. И не одержимость. Я так не сказала бы.
Все кончено. Веселая, беззаботная атмосфера исчезла в одно мгновение.
— Просто для меня это определенная веха, — запинаясь, бормочу я.
— Ты моя жена и мать моей дочери, я бросил Роуз ради тебя. Разве этого недостаточно?
Недостаточно. Во всяком случае, не всегда достаточно. Звучит немного нелепо. Я понимаю, что этого должно быть достаточно. Хотелось бы мне, чтобы так было, но, к сожалению, это не так. Я не осмелюсь признаться, насколько не так. Питер свирепо смотрит на меня, кажется, из его ноздрей вот-вот вырвется пламя.
— Ты просто кошмарна, Люси. Когда тебе будет достаточно? Я выбрал тебя. Я живу с тобой. Ради тебя я покинул Роуз и мальчиков. Что мне еще сделать, чтобы доказать, что я люблю именно тебя?
Я знаю, он думает, будто я ревную, и считает ревность унизительным чувством, недостойным меня. Более уместно было бы жалеть ее, но я не жалею, а боюсь. Я зла на нее из-за того, что она первой познакомилась с Питером, первой пошла с ним к алтарю, первой родила ему детей, да к тому же близнецов. Как вы отнесетесь к подобному? Я злюсь из-за того, что она оказывает влияние на мою домашнюю жизнь, начиная с того, как нам провести Рождество, и заканчивая тем, где нам жить и какую школу посещать нашей дочери. Меня злит то, что мне приходится каждое воскресенье присматривать за детьми Роуз. А она, наверное, отправляется к косметологу, в то время как я регулярно подвергаюсь оскорблениям со стороны близнецов, несомненно подученных ею. Меня возмущает ее присутствие, само ее существование. Как жаль, что я не могу уничтожить ее!
Я глубоко вздыхаю. В этом я, безусловно, не могу признаться, и я пытаюсь объяснить, почему для меня имеет такое большое значение то, что я теперь дольше замужем за Питером, чем она.
— Когда ты говоришь «моя жена», мне в голову приходит образ Роуз. Проходит доля секунды, прежде чем я приведу в порядок мысленную картину и пойму, что ты имеешь в виду меня. Всего лишь доля секунды, но она длится, словно целая жизнь. Ты понимаешь, что я имею в виду?
Питер уныло смотрит в тарелку, затем заставляет себя поднять глаза на меня и произносит:
— Да.
Я так хорошо его знаю, даже слишком хорошо. Что-то мерцает в его глазах. Смертоносный коктейль из раскаяния и смирения.
— С тобой происходит то же самое, не так ли? — обвиняю я.
— Да, — со вздохом признается он. — Когда я говорю «моя жена», проходит доля секунды, прежде чем подумаю о тебе. Ее образ всплывает первым. Я прекрасно понимаю, что ты имеешь в виду.
Мне следовало ухватиться за это взаимопонимание, продумать и с его помощью создать новые взаимоотношения между нами. Один Бог знает, как они нам необходимы. Если судить рационально, меня должно было взволновать, что он способен так глубоко проникать в мою душу, видеть моих демонов. Возможно, теперь я смогла бы объяснить ему, что с тех пор, как мы поженились, жить мне стало еще тяжелее. Мне хотелось объяснить ему, что я не считаю замужнюю жизнь сплошным праздником и мне не хватает спонтанности, волнений и вызова, которые влечет за собой положение любовницы, и что меня подавляют обыденные обязанности, которые должна выполнять жена. Мне безразлично, достаточно ли зелени едят члены моей семьи и включила ли я стиральную машину, придя с работы. Мне претит, что роль жены требует внимания к таким банальным вещам.
Но еще в большей мере, чем реальные обязанности, налагаемые статусом жены, сокрушает меня тот факт, что после нашей свадьбы что-то неуловимо изменилось в наших отношениях. До свадьбы я ощущала себя необыкновенно красивой, сексуальной, уверенной, умной и знающей себе цену. Я была женщиной, которая знает, чего она хочет, и не сомневается, что это получит. Глупо, но, выйдя замуж за Питера, я по собственной воле вторглась на территорию Роуз и предпочла сражаться с ней на ее собственной территории. Большая ошибка! Она была идеальной женой, а я — совершенной любовницей. Теперь мне все время приходится исполнять роль догоняющего в игре, правил которой я не знаю, и не могу понять, как победить.
