Прошло время, но ничто не изменилось. Она никак не могла понять, в чем дело. То он казался ей пугающе близким, как собственный нос под увеличительным стеклом, а в иные дни держал такую дистанцию, что ей приходилось щуриться, чтобы разглядеть его в отдалении. Поэтому она не знала, что и думать.
Джулия
По вечерам Джулия гуляла по берегу. Прогулки и йога были единственными физическими упражнениями, которые казались ей приемлемыми, и она верила в то, что этих нагрузок вполне достаточно для предотвращения ужасных последствий сидячей жизни, которые, как утверждают ученые, грозят женщинам, работающим в офисе. Во время прилива она гуляла по эспланаде, а когда начинался отлив, спускалась на пляж, таща за собой свою длинную тень по замусоренному песку. Она обменивалась кивком с терпеливым пожилым джентльменом в твидовой кепке, который стоял с пластиковой сумкой на линии водорослей в вечерний час отлива, а его черный Лабрадор смущенно помахивал хвостом, приседая, словно в реверансе.
Гуляя, Джулия устраивала в воображении небольшой кинофестиваль оптимистических картин своего будущего. Обычно она представляла себе фильм о всесторонне одаренном муже-альпинисте, который слезает с вертикальной стены как раз вовремя, чтобы успеть вернуться домой и приготовить воскресное жаркое. На следующих кадрах Джулии являлся младенец с пушистой головкой, припавший к ее полной молока груди. После этого она возвращалась домой, чувствуя себя отдохнувшей и успокоенной, хотя и подозревала, что если рассматривать эту удовлетворенность с научной точки зрения, понятие замещающая деятельность было бы как нельзя кстати.
Через пару дней после вечерней телепередачи о науке сладострастия Джулия шагала по пляжу навстречу ветру, опустив взгляд в землю и наблюдая, как ее ботинки утопают в мягком песке. Волны подкатывались к ее ногам и тут же убегали, оставив после себя быстро тающее кружево белой пены. И вдруг Джулия заметила на мокром слое перемешанной с песком и ракушками коричневой гальки красный камешек в форме сердца. Она была не такой человек, чтобы разглядывать облака, похожие на зверей, и тем более выискивать знаки судьбы в полосе прилива. Она понимала, что это просто камешек, обязанный своей формой разным случайным геологическим явлениям и длительному воздействию волн. Но все равно Джулия подобрала этот темно-красный камень и сунула в карман пальто. Вернувшись домой, она вынула находку и положила на столик рядом с кроватью.
Кристина
Решить вопрос открыто Кристине помешало не то, что она была гораздо старше Люка. К счастью, имелось и другое препятствие, которое могло отвлечь ее от проблемы возраста. Она занимала руководящий пост, и, хотя и не была его непосредственным начальником, это, по сути, не меняло дела. Тем более что недавно в новостях прошло сообщение о вопиющем случае злоупотребления служебным положением. Хорошенькая молодая учительница попала под суд за сексуальную связь сразу с несколькими своими семнадцатилетними учениками. Разумеется, когда выяснилось, что истцов семеро, журналисты разных изданий сразу прозвали ее Белоснежкой. Заголовок, кстати, гласил: «Грязные забавы Белоснежки: семеро маленьких мужчин».
Сначала Кристина подумала, что семнадцатилетним парням наверняка это нравилось, а Белоснежка — всего-навсего глупая, безответственная девчонка, дорвавшаяся до крепких молодых членов. Но как только она мысленно поменяла пол участников этой истории на противоположный, сразу поняла, насколько сомнительно такое толкование произошедшего. Она представила себе учителя молодым человеком: вряд ли в этом случае ей пришло бы в голову сказать, что девочкам это наверняка понравилось. А что, если с этой же точки зрения взглянуть на ее отношения с Люком? Об этом ей даже думать не хотелось.
Кристина отмотала назад пленку их отношений и рассмотрела каждый ее кадр под увеличительным стеклом самокритики. Теперь ей пришлось совсем по-другому оценить и свое навязчивое дружелюбие, и его необъяснимую зажатость в тот день, когда они в первый раз пошли вместе пить кофе. Она вдруг представила себя со стороны тянущей исподтишка руку, чтобы ущипнуть за упругую задницу молодого человека, над которым к тому же со снисходительным сочувствием уже начали за глаза посмеиваться коллеги. И ко всему прочему это она была начальником, а значит, он вынужден был терпеть ее прикосновения из субординации и разницы в их статусе. «О господи, так, значит, я старая классическая извращенка?» — брезгливо сказала она себе и окончательно пала духом.
Несколько недель она избегала Люка, обходя его стороной при встрече в коридоре, коротко отвечая на его вопросы и даже в лифте делая вид, что его здесь нет. А когда он выходил из лифта, ей становилось очень неловко. И надо же было случиться, что она, высокооплачиваемый специалист, признанный авторитет в своей области, сама того не желая, докатилась до поведения, сравнимого с сексуальным домогательством к старшеклассникам!
Джулия
Однажды утром, незадолго до пробуждения, Джулия смотрела во сне фильм о муже, который умел готовить жаркое. Наверное, он был снят за несколько лет до фильма про ребенка с пушистой головкой, потому что, аккуратно поставив приготовленное мясо в духовку, муж снял фартук, взял ее на руки и отнес в постель. Этот муж был красивый, хотя его очертания иногда расплывались. Мышцы груди у него были как у настоящего скалолаза, а светло-каштановые волосы торчали трогательными вихрами. Когда по экрану побежали титры, Джулия пробудилась в полной уверенности, что только что во сне у нее был оргазм, и потянулась к столику перед кроватью, где лежали ее таблетки с витаминами.
По своей давней привычке сначала выполнять самую неприятную работу Джулия всегда принимала сначала самую большую капсулу, а потом таблетки поменьше, которые было легче глотать. В тот день большая капсула пролезла в горло с чуть более болезненными ощущениями, чем обычно. Но, бросив взгляд на столик и увидев три таблетки на обычном месте под лампой нетронутыми, она поняла, что проглотила не витамин, а красный камешек в форме сердца.
Джулия была идейным противником паники и суеты, поэтому решила зря не дергаться. Если тревожные симптомы не проявятся сразу, можно будет отложить визит к своему врачу до завтрашнего утра. Выждать сутки ей показалось разумным. За это время проблема вполне может рассосаться, так сказать, естественным путем.
Но когда Джулия на следующее утро пришла к врачу-индианке, почтенная дама очень на нее рассердилась.
— Вам надо было сразу же ко мне обратиться! — воскликнула она, грозя пальцем.
— Я не думала, что это может быть серьезно. Он прошел внутрь достаточно легко.
— Пищевод ниже определенной точки не чувствителен к боли, — сказала врач, и Джулии показалось, что это критическое замечание относится лично к ней, а не только к ее пищевому тракту.
Джулию послали на рентген, где выяснилось, что камешек улегся на самом дне ее желудка. На следующий день она явилась в больницу, где ее подвели к эндоскопу со множеством волоконно-оптических кабелей и маленьким, внушающим надежду захватом, похожим на коготки, которые опускаются в детском аттракционе за игрушкой.
