После разговора с Салли он позвонил Малкольму и Саймону и сообщил им, что решил избавиться от нее. Оба возражали и считали, что у него нет оснований — Салли хорошо работает, она надежный и ценный сотрудник.
— Она выходила на работу даже в прошлое Рождество, когда у нас был тот экстренный случай, — негодовал Малкольм.
Джеймс, раздраженный тем, что не нашел в них поддержки, усилил нажим и надменно напомнил, что работодатель тут как-никак он и в его власти нанимать и рассчитывать.
— Так на фиг ты тогда спрашиваешь мое мнение? — буркнул Саймон.
— Ты все равно не можешь творить произвол, — продолжал спорить Малкольм. — Есть закон. Необходимо письменное уведомление и все такое.
— Не смеши меня, — парировал Джеймс. — Тут не Центральный ветеринарный госпиталь.
Салли же, когда он сообщил ей новость, отреагировала недоверчиво.
— Это ты так шутишь? — Она, кажется, решила, что он неудачно сострил. Но, обнаружив, что Джеймс серьезен как никогда, дала волю слезам. — Но что я делала не так? — плакала она. — Только скажи — что, и я все исправлю.
Джеймс намерен был стоять до последнего. Дело не в ее работе, а в отношении к людям. На нее поступило несколько жалоб от клиентов, добавил он с ходу. Разумеется, это была чистейшая ложь. Салли в деревне была на хорошем счету.
— Это от которых? — спросила она.
Джеймс еле удержался, чтобы не поправить ее — «от каких». Но ответил только:
— Я не могу раскрыть свои источники.
— Но это несправедливо! — продолжала стенать Салли. — А Малкольм с Саймоном знают?
— Боюсь, что это наше общее решение. Ты, конечно, можешь отработать еще месяц и за это время подыскать другое место.
Салли, положив трубку, ворвалась в кабинет Малкольма. Но не успела сказать ни слова — Малкольм, защищаясь, вскинул руки:
— Мы с Саймоном тут ни при чем. Я бы на твоем месте подал на него в суд за несправедливое увольнение. На этот случай у нас и существует закон.
— Никогда! — возмущенно отвергла его предложение Салли. — Найду другую работу и уйду. Я просто хочу знать, что такого я сделала?
— Я тоже, — сказал Малкольм, обнимая ее.
Полчаса спустя Джеймс почувствовал, что, пожалуй, перегнул палку. Ведь Салли, в конце концов, просто шутила с ним, она не предполагала, что наступает на оголенный нерв. Он уже хотел позвонить ей и сказать, что передумал, потому что жалобы оказались беспочвенными, но решил, что перешел точку возврата, сказав про ее неподобающее отношение. И решил оставить все как есть. Он, конечно, даст ей хорошую характеристику, и она без труда устроится в другом месте. А он будет выглядеть слабаком перед Малкольмом и Саймоном, если пойдет на попятный, а этого допустить ни в коем случае нельзя.
После всех свалившихся на него потрясений, связанных с Салли и несчастной вечеринкой, не говоря уже о предстоящем визите в Линкольншир родителей, в субботу Джеймс испытал странное ощущение надвигающегося неминуемого рока. Такого ощущения он не помнил со школьных времен, когда последние беспечные дни каникул пропадали впустую из-за депрессии, в которую его всегда вгоняла мысль о скором начале новой четверти. В конце концов он все утро провалялся в постели, как обиженный подросток, и, выйдя из спальни только в половине двенадцатого, натолкнулся на Финна, который обиженно сидел на верхней ступеньке рядом с дверью в его спальню.
— Я думал, что мы пойдем в парк, — с упреком проговорил он. — Я жду тебя уже час одиннадцать минут… — он посмотрел на часы, — и двадцать семь секунд.
Джеймс смутился. Он подолгу не виделся с сыном и в самом деле обещал поиграть с ним в футбол в Риджент-парке, если погода не подведет.
— Почему же ты меня не разбудил? — спросил он, взъерошив сыну волосы, но Финн уклонился от его ласки.
— Потому, что мама не велела. Она сказала, что ты, наверное, очень устал, раз так долго спишь, и чтобы я дождался, пока ты сам встанешь.
— Вот что, — сказал Джеймс, — в следующий раз смело буди меня. Обещаю, что не рассержусь, как бы сильно я ни устал. Ладно?
Финн сделал вид, что все еще сердит.
— Ладно, — буркнул он.
— А теперь пойдем к маме и попросим, чтобы она разрешила нам отправиться на пикник. Как ты на это смотришь?
— Только ты и я? — спросил Финн. Он любил маму, но считал, что у отца с сыном могут быть свои, мужские дела.
— Ну разумеется, — сказал Джеймс, уверенный, что вернул доверие сына. — Только ты и я.
Глава 22
Дорога поездом из Челтенхема до Линкольна с пересадкой в Ноттингеме занимала три с половиной часа. Как Полин ни изучала расписание, так и не нашла более легкого и быстрого варианта. Так что она приготовила бутерброды, питье и запаслась свежими спортивными газетами, чтобы Джону было чем занять себя в пути. Сама она намеревалась закончить последнюю Мейв Бинчи, которую начала пару дней назад.
До вокзала они собирались доехать на такси, что означало непредвиденные расходы, но Джону с его коленом ни за что не подняться в автобус. Они поспеют как раз вовремя, чтобы успеть купить билеты и без паники найти нужную платформу. Это станет настоящим приключением.
Они отправлялись в путешествие в Лондон раз в сезон. Навещали сына, невестку и внука раза три-четыре в год и ночевали в гостевой спальне. Уже много лет они не отрывались от дома на более длительное время. Стефани убедила их на этот раз остаться в Лондоне на две ночи — она беспокоилась, что их утомит долгий переезд на машине из Линкольна. Перед этим еще две ночи они проведут в гостинице в Линкольне, итого четыре ночи вне дома — настоящие каникулы! А соседка Джини любезно обещала покормить в их отсутствие канарейку.
Гостиницу нашла Стефани — это в ее духе, заранее заказать номер и избавить их от хлопот! Полин считала, что ей необыкновенно повезло с невесткой. У кое-кого из их друзей общение с сыновьями практически прервалось после их женитьбы. Но Стефани понравилась Полин с первой же минуты знакомства, и, к счастью, Стефани платила ей взаимностью. Полин даже казалось иногда, что невестка общалась с ней охотнее, чем сын. Она, впрочем, вполне понимала, почему Джеймс давно не приглашал их приехать в Линкольн. Разумеется, они уже побывали в Линкольне несколько раз, когда сын жил там со всей семьей, и останавливались у него в большом старом доме рядом с ветлечебницей. Теперь этот дом продан — на вырученные деньги был куплен дом в Лондоне, в два раза меньший по размеру и без земельного участка, а Джеймс жил в квартирке над ветлечебницей, в которой для них не нашлось бы места.
Идея разместиться в гостинице была гениальной, и Джеймс со Стефани проявили неслыханную щедрость, предложив оплатить проживание, потому что Полин с Джоном никогда бы не смогли себе этого позволить. Да еще Джеймс купил им билеты в театр! Полин была счастлива иметь такого сына.
