Улыбка сбежала у Джеймса с губ, но он тут же силой вернул ее на место.
— Простите, тут какая-то ошибка. Кто, вы говорите, дал вам такие сведения?
Женщина улыбнулась в ответ:
— Я не говорила кто. Боюсь, что это конфиденциальные данные. А теперь будьте любезны, проведите меня по зданию.
Джеймс заметил у нее среди прочих бумаг поэтажный план ветлечебницы. Значит, пристройку никоим образом не удастся скрыть. Он прокрутил в голове возможные последствия. Штраф? Вряд ли что-то более серьезное. Будь трижды проклята Салли. Ей это даром не пройдет. Ну хорошо, подумал он, есть только один способ помочь делу. Надо блефовать.
Он провел женщину, которая представилась ему как Дженнифер Купер, к пристройке, где в данный момент находились выздоравливающая колли и перенесшая операцию кошка Пушинка.
— Не об этом ли идет речь? — спросил он, обводя рукой просторную комнату. Сбоку в открытую дверь виднелась маленькая операционная.
Дженнифер сверилась с планом.
— Я построил ее два года назад, но архитектор сказал тогда, что такое маленькое помещение не нуждается в разрешении. — Он почувствовал, как покрывается испариной. — Позволено расширяться на десять процентов общей площади, не так ли? — Боже, что он говорит? Ведь нет ничего хуже, чем лгать инспекторам!
Дженнифер оглядела комнату, пытаясь на глаз определить ее размеры. Потом хорошенько осмотрела операционную. Заглянула даже в шкафчики и снова уткнулась в план.
— Значит, вы утверждаете, что пристройка по размеру меньше чем десять процентов общей площади?
От ее взгляда у него ухнуло вниз сердце.
— Ну, по крайней мере, мне так было сказано. — Он уставился на свои ботинки.
Дженнифер достала ручку.
— Будьте добры назвать имя вашего архитектора.
Джеймс втянул в себя воздух. Смешно! Он и не пользовался услугами архитектора, когда делал пристройку, потому что архитектор наверняка потребовал бы получить разрешение, а на это могли уйти месяцы. Да в конечном итоге ему наверняка отказали бы, как отказывают почти всем желающим проводить строительные работы в деревне. А уж тем более, если бы об этом прознали Ричард и Симона. Если только пристройка не была сделана из натурального камня и глины и не выглядела так, словно стоит здесь лет шестьсот, а это обошлось бы ему в целое состояние. Придется признаться этой женщине во всем, сказать правду. Изобразить наивность или незнание. Как она поступит в худшем случае?
— Ну хорошо, — сказал он, пытаясь придать лицу самое свое обаятельное выражение. Может быть, она не прочь пофлиртовать, кто знает? — Вы меня поймали. Не хочу лгать такой очаровательной даме. Мне никто не говорил, что можно обойтись без разрешения, я действовал на свой страх и риск. Я посчитал, что она совсем небольшая и находится позади основного здания, где никому не видна.
— Это заповедная территория, — перебила его Дженнифер. — Здесь нельзя возводить произвольные постройки без разрешения департамента, какого бы размера они ни были.
Его былое обаяние, кажется, не срабатывало.
— И что теперь будет? — спросил он. — Меня оштрафуют?
— Теперь вы обратитесь в департамент за разрешением на строительство задним числом, — сказала Дженнифер.
— И?..
— Если постройка ваша отвечает всем требованиям, тогда ее узаконят.
— А если нет? — спросил Джеймс, заранее зная ответ.
— Вам придется ее демонтировать.
— Вы шутите! — воскликнул Джеймс. — Если я ее снесу, лечебницу придется переводить в другое место. Без нее нам тут не хватает площади.
— Может быть, вам сразу стоило подыскать здание побольше, — впервые улыбнулась Дженнифер. — Вам дается два месяца для подачи просьбы о разрешении. А пока до свидания.
Когда она ушла, Джеймс сел на пол, рассеянно поглаживая голову спящей колли сквозь прутья клетки. Что, черт побери, происходит?
Через полчаса он уже был около дома Салли и давил пальцем на звонок. Все это зашло слишком далеко. Он мог понять, что она зла на него и хочет в отместку чем-то ему по мелочи досадить. Новой работы она пока не нашла, насколько он знал, потому что деревня была небольшой и не могла предоставить много рабочих мест. Может, он в самом деле поспешил, выгоняя ее вон? Сейчас он понял, что лечебнице не обойтись без секретаря. Но вспомнил о письме из налогового управления и утреннем визите Дженнифер Купер. Вот задница! Он лучше станет сам весь день отвечать на телефонные звонки, чем возьмет назад эту девицу.
За дверью залаяла собака, раздались тяжелые шаги. В дверях появился отец Салли, Джим О'Коннел, грузный мужчина с лицом, испещренным склеротическими прожилками, обычно добродушный и приветливый человек. Но сейчас, увидев Джеймса, он сурово нахмурился.
— Ну? — спросил он резко. Джеймс замялся.
— Вы могли бы позвать Салли на минутку, — нервно улыбнулся он. — Если она дома.
Ожидая на крыльце, он колебался — не зайти ли ему в другой раз, когда Салли будет дома одна. Едва ли получится накричать на девчонку, когда сзади маячит ее папаша. Он теперь даже не помнил, почему решил, что накричать на нее — это подходящая идея. Просто крик мог принести ему хоть какое-то облегчение.
Когда Салли спустилась в холл, Джеймсу показалось, что она смотрит на него вызывающе, и гнев снова всколыхнулся в нем. Какое право она имеет портить ему жизнь?
Он заговорил негромко, надеясь, что слова не долетят до ушей Джима:
— Ну что — гордишься собой?
С Салли слетела вся ее напускная самоуверенность, а на лице отразилось полное замешательство. Если бы только Джеймс умел правильно читать по лицам!
— О чем ты говоришь?
— Ты прекрасно знаешь о чем. Как странно, что эта женщина из департамента объявилась именно сейчас, столько времени спустя.
Салли, хотя Джеймс об этом и не догадывался, сначала подумала, будто он пришел сказать, что произошло недоразумение и ее снова ждут в лечебнице, — по пути из своей комнаты к входной двери она даже решила помучить его несколько минут, прежде чем великодушно согласиться вернуться. После его слов она схватилась за ручку двери для поддержки.
— Из департамента?
— Не пытайся разыгрывать невинность, — прошипел Джеймс и тут увидел себя со стороны: стоит на крыльце начинающий седеть мужчина средних лет и грозит молоденькой девчонке словами, взятыми из посредственного полицейского фильма. — Может быть, довольно? Налоговики, строители… ты сполна рассчиталась со мной, ты ведь добивалась именно этого? Мне жаль, если я в самом деле поступил несправедливо, но ты мне отомстила. Давай считать, что мы квиты.
Он повернулся и пошел, потому что сказать ему больше было нечего. Что толку в дальнейшем разговоре? И кто знает — не прячет ли она в рукаве еще какой-то сюрприз.
