— Знаешь, Симона, я решил поступить по правилам — обращусь за разрешением, и, если его не получу, значит, ничего не попишешь. Сам виноват. Но все равно спасибо за твое предложение. Я в самом деле очень тебе благодарен. Ты хороший друг. — И он поднялся, как бы говоря, что ей пора уходить. Но Симона не шелохнулась.
— Можно еще вина? — попросила она, снова бросая на Джеймса призывный взгляд.
Он посмотрел на часы.
— Честно говоря, я собирался сегодня лечь пораньше, — начал он, но не успел докончить фразу, как Симона встала и обхватила его за шею. Он отстранился, стараясь уклониться от поцелуя.
— Да ну, Симона, не стоит, — попытался он отшутиться, — этого нам нельзя никак. Кати вернется с минуты на минуту, и потом, как же Ричард?
— А Ричард пусть идет в задницу, — зло процедила она.
— А, ну да, — улыбнулся Джеймс. — Вы поссорились. — Теперь ему стало понятно — она искала способ отомстить Ричарду и полагала, что Джеймс ни за что не откажется перепихнуться по-быстрому.
— Ну и что, если так?
Джеймс забрал у нее бокал и поставил его на стол.
— Симона, я думаю, тебе надо вернуться домой. А утром у вас с Ричардом все утрясется. Ты сама как считаешь?
Лицо Симоны перекосилось от злости.
— Ты уже столько месяцев заигрываешь со мной, а теперь хочешь унизить меня своим «нет»? Ты что — держишь меня за женщину, которая вешается на шею каждому мужику? Ну нет, — ответила она на свой вопрос, — я пришла к тебе потому, что ты всегда давал понять, что хочешь меня.
Она уже кричала в полный голос, и Джеймс не на шутку забеспокоился, что ее услышат соседи.
— Мне очень жаль, если у тебя сложилось такое впечатление, — сказал Джеймс.
Случись это пару недель назад, он поддался бы искушению, несмотря на последствия. Не в его привычках было отказываться от приглашения к сексу, даже сопряженного с проблемами. Но сейчас он хотел только одного — чтобы она поскорее ушла. У него и без нее забот хватало.
— Ну да, я ухаживал за тобой, но на самом деле ничего не имел в виду. Я бы на такое не пошел. И думал, что и ты чувствуешь то же — мы просто шутим.
И тут же понял, что не должен был этого говорить.
— Шутим?! — взорвалась Симона. — Ты думаешь, я была бы здесь, стала бы изменять мужу, если бы считала, что мы просто так шутим?
Господи, только бы она перестала кричать, взмолился Джеймс. Она в самом деле совсем пьяна.
— Давай разберемся, — сказал он уже серьезным тоном. — Ты здесь, но ты не изменила мужу. Да, вы поссорились, и ты пришла сюда в обиде на него. Но ничего не случилось. Почему бы тебе не вернуться сейчас домой и не попытаться с ним помириться?
— Но что со мной не так? Разве я не нравлюсь тебе? — Внезапно по ее лицу покатились крупные слезы.
Ну вот, и что теперь он должен делать? Сейчас она в истерике упадет на диван, и от нее уже не избавишься. Но он и правда давал ей понять, что она ему нравится, вот в чем весь ужас! Он забавлялся этим флиртом, ему нравилось чувствовать, что он взял верх над Ричардом. Господи, до чего же он жалок в самом деле, раз ему необходимо было думать, что он нравится женам друзей! Что они готовы прыгнуть к нему в постель, помани он их лишь пальцем…
Сейчас оставалось одно — срочно отправить Симону домой, любой ценой. Он обнял ее за плечи.
— Конечно же ты мне нравишься, — сказал он. — Ты сама это знаешь. Но мы ничего не можем сделать с этим из-за Ричарда и Кати. Я бы хотел, правда хотел, — добавил он, глядя на ее заплаканное лицо и отчетливо сознавая, что на самом деле она ему нисколько не нравится и все было только глупой ненужной игрой. — Нам нельзя. Нам обоим есть что терять.
Теперь, когда он пролил бальзам на ее уязвленную гордость, Симона смотрела уже спокойнее, смигивая слезы. И он подумал, что они с ней очень похожи — им обоим требовалось быть желанными для всех.
— Тебе лучше пойти домой, прежде чем мы сделаем что-то такое, о чем потом пожалеем. — Она снова потянулась, чтобы поцеловать его, но он мягко ее отстранил. — О нет, стоит нам только начать, и мы уже не сможем остановиться. — Он сам удивлялся, с какой легкостью ему приходили на ум все эти избитые фразы, которые она с такой же легкостью глотала.
— Ну ладно, — сказала она. — Вообще-то ты прав.
Джеймс, стараясь только не показаться грубым, повел ее к двери. Может быть, стоит проводить ее, все-таки она много выпила? Но он решил, что лучше не нарываться на лишние неприятности.
— Спокойной ночи, — почти прокричал он вслед Симоне, уходившей в темноту нетвердой походкой. Стремясь предотвратить гадкие сплетни, он хотел, чтобы соседи слышали, что она ушла.
Когда спустя полчаса Кати вернулась домой, он рассказал ей все, как было. Отныне с секретами покончено. Ну, почти со всеми.
Глава 32
Газеты, вышедшие в понедельник утром, были полны фотографий, запечатлевших церемонию вручения премий Британской академии кино и телевидения во всех ее проявлениях: и победителей, и неудачников, и гостей, напившихся на празднике и валяющихся на улице. По пути на работу Стефани купила все газеты и сейчас просматривала их, подкрепляя себя большой чашкой латте. Наташа еще не пришла — она собиралась сначала забрать аксессуары Минди и Меридит, но не раньше полудня, чтобы дать им выспаться с похмелья, а потом рассортировать их и вернуть в магазины, из которых они были одолжены в основном из уважения к Стефани, а не ради того, чтобы Меридит и Минди покрасовались с ними. Ни Меридит, ни Минди платьев не одолжили бы потому, что никто из модельеров не хотел, чтобы их имена связывали с этими дамами. Платье Сантаны, которое осталось невостребованным, все равно необходимо было почистить и погладить.
Стефани боялась встречи с Наташей, потому что той непременно захочется узнать все пикантные подробности, а потом подруга весь день будет поддразнивать ее тем, как она попалась, когда собиралась заняться сексом на диване, словно школьница. И еще Наташа, чего доброго, решила, что Стефани вызвала сюда Майкла исключительно для этого. Что, кстати, было правдой, сколько бы Стефани ни пыталась убедить себя в обратном.
Сначала она просмотрела широкополосные газеты, хотя и не думала, что ее клиентки туда попадут. Вчера вечером она смотрела награждение по телевизору, после отъезда Джеймса. Сантана появилась в самом конце, во вчерашней одежде, чтобы получить свою награду, но выглядела так, словно прибежала впопыхах, а перед этим праздновала весь день и всю ночь. На самом деле все именно так и было. На презентации она бормотала что-то невнятное, время от времени приглаживая спутанные волосы. Пара газет поместила ее снимки с комментариями, в которых говорилось, что она словно побывала на какой-то грандиозной попойке, а одна газета напечатала ее фотографию, сделанную накануне днем, где она была в том же самом платье, и опасения Стефани, что она попадет в один из еженедельников, как самый неудачный стилист, немедленно развеялись. Если повезет, какой-нибудь дотошный журналист свяжет между собой несколько снимков, и станет ясно, что Сантана, предоставленная самой себе, совершенно беспомощна.
