— Да я вообще не знаю, что такого сделала, — оправдывалась Салли.
Кати, разумеется, хорошо это знала, но признать вслух не могла.
— Даже если бы ты сделала…
— Но я не сделала! — упорно повторяла Салли, и Кати показалось, что она сейчас расплачется. Она попробовала зайти с другого боку:
— Я знаю. Просто хотела сказать, что, даже если Джеймс и считал тебя кругом виноватой, он все равно не имел права выгонять с работы. Существует установленный порядок действий. — Какой именно порядок действий — она не имела понятия, но была твердо уверена: стоит Салли поднять шум, и у Джеймса будут неприятности. — Тебе надо пожаловаться в Бюро юридических консультаций. Салли отхлебнула чаю.
— Ну, не знаю, — сказала она. — На будущей неделе я начинаю работать у Саймона и Малкольма. Теперь в этом нет смысла.
Кати считала, что апатия среди молодого поколения — распространенное явление и что им только бы сидеть на диване и играть в видеоигры днями напролет. Хотя, судя по кухне, на которой они чаевничали, едва ли О'Коннелы могли позволить себе много видеоигр, а тем более приставку для них.
— Ты могла бы получить деньги! — пришло вдруг ей в голову. — Я уверена, что они заставят его заплатить компенсацию. — И поняла, что попала в точку: Салли тут же оживилась.
— Так что, по-твоему, я должна сделать? — спросила она, снова наполняя чашки.
Единственным облаком на горизонте Кати был Оуэн. С той ночи после праздника ей удавалось избегать его, но до сих пор ее коробило от мысли, что он воспользовался ее беспомощным состоянием. Отныне она твердо решила, что в отношениях с мужчинами будет главной. Ни сидеть дома в ожидании их звонков, ни тратить часы на приготовление пастушьего пирога только потому, что он его обожает, она больше не станет! Если она снова начнет с кем-то встречаться, это будет только на ее условиях, и пусть они подстраиваются под нее, а не наоборот.
Но Нижний Шиппингем был маленькой деревушкой, и долго избегать встречи с кем-либо из его жителей не представлялось возможным. И вот недели через две после праздника у входа в магазин органических удобрений она натолкнулась на Оуэна, который как раз выходил оттуда. Увидев ее, он расплылся в улыбке. Кати хотела было пройти мимо него, как мимо пустого места, но он стоял прямо у нее на пути, и она поздоровалась как могла сдержаннее.
— Как поживаете? — спросил он проникновенно.
— Замечательно.
Кати шагнула, чтобы миновать его и войти в магазин. Она ждала, что он посторонится, чтобы дать ей дорогу. Оуэн слегка смутился, но с места не сдвинулся.
— Простите, я спешу, — сказала она.
— У вас все в порядке? — спросил он. — Я что-то не так сделал?
Кати фыркнула.
— А сами вы как думаете?
— Кати, я, честно, не знаю. Но вид у вас очень обиженный.
Кати заметила, что пара покупателей в магазине наблюдает за ними, предчувствуя нечто интересное. Она взяла Оуэна за руку и увлекла на тротуар.
— Раз вы спрашиваете — нет, у меня не все в порядке, и меня в самом деле кое-что беспокоит. И не говорите, что не понимаете, о чем речь.
— Но я правда не знаю. Может быть, вы мне скажете? — проговорил Оуэн уже с явной досадой.
— Так вы, значит, не помните, как затащили меня в постель после дня рождения Джеймса?
— Я помню, как уложил вас в постель, если вы это имеете в виду.
— А потом легли туда вместе со мной!
— Да мне негде больше было лечь! А в чем проблема-то?
Кати замялась. Все, как видно, было не так однозначно, как ей представилось.
— И вы решили, что обязательно должны меня раздеть?
Оуэн огляделся, словно удостоверяясь, что их никто не подслушивает. И заговорил уже сердитым шепотом:
— Нет, раздевались вы сами. Я едва успел вас остановить, когда вы собирались снять с себя и белье тоже. Что за дела, Кати? Вам неловко, что вы захотели спать со мной? Я-то думал, что выручил вас, что дал вам ночлег и не отпустил бродить одну по улицам в том состоянии, в каком вы были.
Кати растерялась. Неужели она сделала ему непристойное предложение? О господи, до чего унизительно. Но необходимо было выяснить точно, что между ними произошло.
— Так вы все-таки не… Мы не…
— Само собой, что мы не! Вы были в стельку пьяны. Ну и хорошего же вы обо мне мнения!
— Фу! Черт! Извините меня, Оуэн. А мне подумалось… — Она не окончила фразы, не зная, что сказать.
— Что? Вам подумалось, будто я такой безнадежный сексуальный маньяк, что трахнул вас, когда вы были все равно что в коме? Ну спасибо же вам!
— Да я просто не могла ничего вспомнить, вот и все. Когда проснулась и увидела вас рядом…
— Забудьте, — сказал он и повернулся, чтобы идти. — В самом деле — как это я мог не воспользоваться случаем? Такой уж я неудачник…
— Господи, я же в самом деле прошу прощения, — проговорила она ему вслед и тут заметила Сэм Макнейл, которая, оказывается, все это время стояла на пороге магазина и наблюдала за разыгравшейся драмой.
— Вы что-то хотели? — спросила Кати довольно зло.
Сэм смутилась и попыталась сделать вид, что просто рассматривает маленькие фиолетовые помидорчики. Кати повернулась и пошла прочь, вся красная от гнева. Откуда ей было знать, что Оуэн — один из редких мужчин, способных поступить порядочно?
Глава 41
Джеймс отчаялся найти квартиру. Все, что он успел за это время посмотреть, было или слишком дорого, или далеко, или находилось в удручающем состоянии. А в мотеле были рады и дальше принимать плату посредством пластиковой карты, значит, он мог продолжать прятать голову в песок в отношении своей финансовой ситуации. Гарри согласился, чтобы он вел прием еще один дополнительный день, и оставались еще кое-какие сбережения, которые могли помочь некоторое время оставаться на плаву. Как долго — об этом Джеймс предпочитал не задумываться. Теперь он по телефону пытался втолковать линкольнскому риелтору, почему так привлекательно продать здание именно с незаконной пристройкой, которую потом предстоит снести.
— Это будет пустая трата моего времени, — говорил риелтор. — Я, пожалуй, мог бы выставить его как объект, требующий реконструкции, но только за пятьдесят процентов от реальной стоимости.
Джеймс подумал о своей прекрасно оборудованной операционной, которую он обновил только четыре месяца назад, и ему захотелось плакать.
— А есть еще варианты? — спросил он, чувствуя, что ненавидит риелтора, сам не зная за что. Ведь все это, в конце концов, не его вина.
— Ну, вы сносите пристройку, приводите все в порядок, и мы выставляем здание на продажу. Тогда цена будет однозначно выше.
