— Мы с Мэтью снова будем вместе, и ты тут ничего не можешь поделать, — тихо проговорила Софи ей в спину, когда она уходила.
— Ты заигрывала с моим сыном? Ты заигрывала с моим сыном, мать твою?
Хелен резко отключила телефон. Она сама не знала, почему ответила на звонок, ведь догадывалась, что это Мэтью; домой ей больше никто не звонил. Она вытерла глаза, налила себе еще бокал вина и легла на диван, испытывая временное ощущение, что она выплакала все глаза. Она не знала, отчего ей так больно. Больше она не увидит ни Софи, ни Мэтью, так что ей за дело до их чувств? Они ее ненавидят — ну и что?
Она была на шаг от успеха — находилась в безопасности; все получили то, что хотели. Они бы вспоминали с сочувствием о «бедной старушке Хелен», которая была достаточно глупа, чтобы думать, что Мэтью может променять Софи на нее. Она бы шла по жизни дальше, радуясь, что сделала хорошее дело. Теперь она чувствовала себя грязной преступницей, извращенкой, которая коварно влезла в жизнь других людей ради собственных интересов. Конечно, они не поймут, что она действовала из своих собственных интересов, — с чего бы им понять? Она поступила как психопатка — теперь даже она сама это понимала.
В отчаянии она позвонила Рейчел, хоть и понимала, что все кончено и им уже не вернуть прежней близости.
— Бали или Маврикий? — Голос Рейчел звучал весело, она явно не заметила, что их дружба дала трещину.
— Я не знаю, Рейчел, все так запуталось, — громко всхлипнула Хелен.
— Господи Иисусе, Хелен, что случилось? Хелен не могла произнести ни слова. Когда она попыталась, из горла вырвалось невнятное бульканье.
— Оставайся на месте. Я сейчас приеду.
— В самом деле? — Хелен преисполнилась громадной благодарности.
— Ну конечно. Черт! Не могу я приехать, в восемь приедет флорист… А потом мы на пару дней уезжаем, — смущенно добавила Рейчел, — осмотреть возможные места бракосочетания.
— Ничего страшного, — с трудом проговорила Хелен.
— Расскажи мне все — у меня есть пять минут, и еще я перезвоню после ухода флориста.
— Не беспокойся. Я тебе потом перезвоню, Рейч.
— Нет… подожди, — возразила было Рейчел, но Хелен уже повесила трубку.
Глава 34
Следующие несколько недель прошли как в тумане. Хелен словно оцепенела; она все видела, но между ней и остальным миром воздвиглась пелена. Она не могла решить, что огорчает ее больше — что Софи снова доверилась мужчине, который наверняка снова ее предаст, или тот факт, что всю кашу заварила она, Хелен. Все дни до выхода на новую работу она усердно упаковывала остаток вещей Мэтью, которые теперь кучей валялись в коридоре. Она начала думать, что он уже никогда не приедет забрать их, но не могла себя заставить выбросить их, так же как не могла себя заставить позвонить ему и спросить, что он собирается с ними делать. Она пережила два дня разъяренных телефонных звонков от него, прежде чем решила отключить телефон. Она отвечала только на звонки по мобильному от Лоры и от мамы — и от Рейчел, если бы та удосужилась позвонить, но она тогда так и не перезвонила. Ничего, скоро она отсюда съедет — она уже объявила, что переезжает, и начала подыскивать новое жилье, хотя сорокалетней особе с котом не так просто снять квартиру в Лондоне.
Она ничего не могла поделать с этим — она скучала по Софи. Она, конечно, знала, что так будет, и ей казалось, что она приготовила себя к этому, утешая себя, что сделала для подруги все правильно. Это было странно, что кто-то, кого она знала такой относительно короткий промежуток времени, оставил такую большую дыру в ее жизни. Больше, чем потеря Рейчел — доверенной подруги в течение десяти лет, или, во всяком случае, сейчас она так себя чувствовала. Может быть, потому, что была уверена, что Рейчел вернется после того, как пройдет свадебная истерия, хотя их дружба уже никогда не будет прежней — потому что Хелен чувствовала, что не может рассчитывать на то, что та будет такой же внимательной. Или может быть, это было потому, что она осознала, что есть только один человек, которому ей хотелось бы позвонить, чтобы поделиться своими горестями, — и она никогда не будет в состоянии заговорить с этим человеком снова.
Первые две недели на новой работе она просидела одна в офисе на Маршалл-стрит. Телефон звонил редко. Она знала, что должна бегать по городу в поисках новых клиентов, но в данный момент все ее силы забирало то, чтобы дотащиться домой в метро и посмотреть «Эммердейл», поесть макарон, выпить вина и лечь в постель. Когда на четвертой неделе к ней присоединилась Лора, а потом и их секретарша Рона, она почувствовала, что понемногу оттаивает. Работа стала приятной переменой после домашнего одиночества. До прибытия Хелен из бухгалтерии оставалось несколько недель; она должна была явиться со своими смешными открытками глупых котят и кофейными чашками, украшенными мудрыми изречениями. Хелен знала, что она захочет повесить на кухне плакаты с напоминанием мыть за собой посуду, и заранее решила попросить, чтобы ее тезка не беспокоилась.
Время от времени Лора и Хелен заходили после работы в паб, что несколько нарушало однообразие, но говорили они по большей части о делах, и, хотя они ладили, общих тем для разговора было немного. Иногда Лора случайно упоминала Мэтью, который, очевидно, все еще оставался в «Глобал» и отнюдь не собирался уходить, чтобы проводить больше времени с семьей. Конечно нет, с горечью думала Хелен, он получил то, что хотел, с чего бы ему искать перемен?
В виде любезности к Сандре Хелен разослала в газеты статью «Сандра поворачивается спиной к славе». Хотя Сандра решила уйти потихоньку, она не намеревалась уходить особенно тихо. Впоследствии появились другие статьи о том, как Сандра в глубине души всегда была хорошей девочкой, всю жизнь искавшей любви. Прежде чем статья вышла, Сандра подписала контракт на участие в реалити-шоу, которое отражало первые шаги ее новой жизни в Италии, и Хелен согласилась стать ее агентом. Шагая со скромно одетой Сандрой по Сохо после пресс-конференции, на которой они объявили о начале новой жизни, Хелен вдруг замерла, увидев знакомую фигуру. Прямо перед ними шел Мэтью; он шагал размашистой походкой, с тем самоуверенным видом, который у него бывал, когда все выходило по его. А рядом с ним семенила женщина, пытаясь приноровиться к его походке. Это была не Софи.
— Господи Иисусе. — Хелен обнаружила, что говорит это вслух.
— Что? Что такое? — Сандра пыталась разглядеть, на что смотрит Хелен.
Мэтью и его спутница — симпатичная, с непременными длинными темно-каштановыми волосами, хотя по виду ей было за пятьдесят; Мэтью нарушает традицию — остановились у «Глобал», где поцеловали друг друга в губы на виду у всего мира.
— Разве это не Мэтью? — спросила Сандра, собираясь помахать ему.
Хелен ухватила ее за руку.
— Нет… Я не хочу, чтобы они нас видели. Он может расстроиться… ты понимаешь… что ты перешла из «Глобал» ко мне, — сказала она, превосходно зная, что «Глобал» разорвал контракт с Сандрой неделю назад.
