– Здесь все иначе, – прошептала Фериде. – Алекс! Кто бы мог подумать…
– Да, дорогуша. Когда в другой раз появишься в отеле, советую повнимательнее приглядеться к нашим официантам. Вдруг в ком-нибудь дремлет будущий Рокфеллер? А может быть, тебе снова пойти работать? Безделье развращает. Хочешь, попрошу Алекса взять тебя в секретарши?
– Не смешно, – огрызнулась Фериде, взявшись за дверную ручку.
– Да сиди ты спокойно! – раздраженно одернул ее господин Касли. – Сколько можно учить?!
Парнишка-встречающий распахнул дверцу и подал руку.
– Ой, что за название? – вскинув голову, удивленно захлопала ресницами Фериде.
На фоне иссиня-черного неба пламенели красным маревом семь огромных букв, складываясь в загадочное, ни на что не похожее, магическое слово-символ…
Асим Касли нахмурился, сдвинул брови.
– Чокнутый, – сказал он с досадой, имея в виду партнера. – Мог бы и посоветоваться… Если мне не изменяет память, это должно быть женским именем.
– Надо же! – всплеснула ладошками Фериде. – Как романтично! Кто эта женщина? Его невеста? Дорогой, а ты бы мог назвать что-нибудь моим именем?
Лицо господина Касли прорезала саркастическая улыбка.
– Тебе, дорогуша, я предложил бы на выбор: факсовый аппарат или упаковку презервативов.
Стоя на берегу, Алекс наблюдал, как, шипя и переливаясь в лунном отсвете, бороздят равнодушный берег упрямые волны.
– Я так и знал, что ты здесь… – Подошедший бармен нагнулся, зачерпнув пригоршню песка, бросил в ворчливую водную мглу. – По-моему, все удалось на славу. Завтра все газеты раструбят об открытии нового модного отеля.
– Вечное состязание… – будто не расслышав, проговорил Алекс. – Одна волна всегда догоняет другую… Но никогда не догонит. Никогда…
Он поднял плоский камушек, прицелившись, резким движением выстрелил в темный гребень. Камушек прошил восемь пенных макушек, после чего исчез в ненасытной пучине.
– Класс! – восхитился Али. – У меня так никогда не получалось.
– Почему ты не уехал домой? Уже поздно.
– Подумал, что будет невежливо не попрощаться.
– Спокойной ночи.
Бармен присел на шезлонг.
– Ты ничего не хочешь объяснить? Название – что оно значит?
– Из-за такой мелочи ты лишаешь себя пары часов здорового сна? – издевательски протянул Алекс. – Ты не забыл, что завтра рабочий день? И начинается он в семь ноль-ноль? Асим Касли здесь такой же хозяин, как и я, и потому послабления не будет никому. Поезжай домой, открой словарь и посмотри.
– Перестань, – серьезно проговорил Али. – Так ведь звали ее, ту женщину, много лет назад, верно? Я думал, что, став деловым человеком, ты перестал гоняться за химерами.
Алекс пошарил по карманам.
– Черт, – выговорил он, – я сигареты там оставил. У тебя есть?
– Ты теперь большой человек, такими не пользуешься.
– Ошибаешься. – Он выхватил одну из протянутой пачки, жадно затянулся. – Ты даже не представляешь, как… Как вы все ошибаетесь…
– В чем? – удивленно спросил Али.
– Во мне. – Алекс горько усмехнулся. – Думаешь, я победитель? Черта с два. Знаешь, что это? – Он сделал резкий выпад в сторону величаво плывущего над побережьем белого корпуса отеля. – Надгробный памятник мечте!
– Ты устал… – растерянно проговорил Али. – Сегодня был тяжелый день. Давай, я отвезу тебя…
– Куда?! – Он почти кричал, перекрывая шум ветра. – В четыре стены с потолком, под которым гуляет ветер? Нет, лучше я останусь здесь. В мемориале несбывшихся надежд и похороненных иллюзий. Я говорил всем и себе, что этот отель – все, что мне нужно от жизни. Вранье! Я врал Асиму, тебе, себе… Загляни в себя… Все эти годы я пытался стать таким, как он. Но я – не он. Я другой. И все, что мне досталось, – название!
– О ком ты говоришь, об Асиме?
– О Сергее Кузнецове, черт бы его побрал!
– Ты перебрал, Алекс. Извини, но мне кажется, что раньше ты не пил столько…
– Я никогда не был так трезв, как сейчас! – Осекшись, он опустился на остов свернутого новенького лежака. Перевел дыхание. Заговорил медленно, будто каждое слово давалось ему с трудом, устремив остановившийся взгляд в пустоту, в которой проходили перед ним сквозные тени минувшего. – Она все во мне перевернула. Одна неделя – и вся жизнь… Сперва я честно пытался ее забыть. Менял работы, женщин… Но однажды утром я проснулся и понял: по-настоящему я был счастлив только раз. Всего одну ночь. Но, чтобы ее повторить, я отдал бы половину прожитых лет. Назови это как угодно: блажь, дурь, одержимость…
Впрочем, я почти смирился. Но тут мне попалась газета. «Бизнес ньюс». Я открыл ее, и будто получил удар ниже пояса. На меня смотрел он. «Сергей Кузнецов: российский Якокка?» – так называлась статья. Я прочел ее сотню раз. Мне даже снились эти жирные черные строки. Они ползали по мне, склизкие, омерзительные, как поганые черви. И его взгляд… Насмешливый, вызывающий… Взгляд победителя…
«После августа девяносто восьмого многие западные компании покинули Россию. «Уорнер Фуудс» немедленно этим воспользовалась, легко вытеснив немногочисленных оставшихся конкурентов, практически монополизировав российский рынок. Европейское руководство «Уорнера» призналось, что основная заслуга принадлежит одному из руководителей московского представительства Сергею Кузнецову, проделавшему путь от торгового агента до своей недавно утвержденной новой должности – генерального директора российского «Уорнера». Уже сам факт назначения уникален, поскольку до сих пор столь высокие посты занимали «экспаты» – иностранные представители компании… Господин Кузнецов давно известен как один из лучших топ-менеджеров, чей высокий рейтинг уже не вызывает сомнений в европейских деловых кругах, а российский «Уорнер» часто в шутку называют «Смит Фуудс». Поскольку английский вариант русской фамилии Кузнецов – именно «Смит»…»
Он так и не смог остановиться. И забрался так высоко… Возможно, слишком высоко для нее…
Я поехал в Москву. Сделал вид, что для бизнеса. На деле – из-за нее. Найти ее было не трудно: деньги делают почти все. Она сказала тогда, что я люблю лишь ее оболочку, что, если бы она постарела, располнела, подурнела, мне стало бы на нее плевать. В глубине души я надеялся, что это произойдет. Я хотел этого, хотел, чтобы мое наваждение прошло. Но я снова ошибся. Да, она и впрямь немного поправилась и подрезала волосы… Роскошные волосы, которые снились мне ночами… Не знаю, зачем она это сделала. Но все это не имело значения. Для меня она осталась прежней. Даже более желанной, оттого что я видел ее на расстоянии шага…
Я нанял человека, который предоставил мне распорядок ее дня, адрес места работы, номер автомобиля, имя парикмахера… Все и ничего. Он не сообщил мне главного: счастлива ли она. Сколько раз я останавливал свою, взятую напрокат, машину рядом с ее… Мне казалось даже, что я по-прежнему ощущаю запах тех духов. «Опиум»… Я мог протянуть руку и коснуться ее запястья… Я хотел ее окликнуть, но слова застревали в горле клейким удушливым комом… Нас разделяло не только затемненное стекло, но и годы мучительного отчаяния, надежд и унизительного страха. Да, я боялся. Сам не понимал, чего больше: нарушить равновесие ее жизни или услышать ответ, который поставит жирную точку вместо дурманящего многоточия…
