Мысли Гриневича и Романова текли параллельными курсами. Гриневич был уверен в том, что Романов сразу не скажет "да". Он подстегнул Костю иным кнутом, перейдя на угрозы, но Костя к этому времени уже знал основных клиентов Гриневича, замазанных в криминале. И это был его главный козырь.
– Скорее всего, я возьмусь за работу. Десять миллионов, или идите ко всем чертям со своими угрозами.
– Не хочешь узнать причину?
– Какую?
– Почему я заказал Курбатова. Жалко, что ты один, иначе я заказал бы всех его прихвостней – Троя Зеленина, который обосновался в Иерусалиме и отмывает там курбатовские деньги, и его брата Даниила. – Гриневич зашелся в нервическом смехе. Он увлекся, рассказывая о братьях Зелениных, ибо шестое чувство подсказало ему: это они убили Паниных и Вихляева. Затем повторил вопрос:
– Так ты хочешь узнать причину, по которой я заказал Курбатова?
– Если это касается только вас, ваших родственников или хозяина этого дома – нет.
– Это задевает и тебя тоже. Ты должен помнить своих сослуживцев: Вихляева и братьев Паниных. Вместе вы провели одну, кажется, операцию: вернули картину Кустодиева "Голубой домик", написанную им в 1920 году.
– Забыли о "Желтом Христе"?
– Ах, да. Майами. Адмирал Клинч. Мой первый клиент, мое первое дело. Просто невероятно, что я забыл о нем. Итак, ровно месяц назад были завершены и перепроверены все мероприятия для очередной акции. Похищенную картину Бернара "Женщины Бретани на зеленом лугу" мы искали около полутора лет. Ничего особенного она, на мой взгляд, не представляет. Мазня в сине-коричневых тонах плюс немного желтого. Она была похищена из частного собрания. Владелец картины обещал нам баснословную сумму, – уверенно лгал Гриневич. – Даже если на полотне вдруг обнаружатся какие-то изъяны. Этот коллекционер по-настоящему был влюблен в картину. Наконец поиски привели в Россию. Нами было точно установлено местонахождение "Женщин" – в спальне Курбатова. С помощью длиннофокусного объектива был сделан снимок части стены, на которой и висела картина Бернара.
– Вы предъявили Курбатову снимок?
– Снимок ничего не доказывал. Хотя в некоторых случаях мы шли на такой шаг. Наоборот, Курбатов мог обвинить меня в незаконной слежке и вмешательстве в частную жизнь. Точно таких же "голубых женщин с соломой в волосах" можно намазюкать за полчаса на картофельном мешке, заменить ими подлинник – за закрытыми шторами, разумеется. Но так мог поступить кто угодно, только не Курбатов. Его я отнес к преступникам категории "А" и решил действовать по сценарию "А". Вихляй и Панины фактически сделали свою работу. Доложили: "Женщина" с нами. Накрывайте поляну". Что означало удачное завершение операции. До сих пор не пойму, как они попали под огонь телохранителей Курбатова. Юниор был убит сразу. Вихляй и Ветеран были ранены. Люди Курбатова вывезли их в лес и там же кончили. Погоди минутку.
Гриневич вернулся через пять минут, бросил на стол пачку цветных фотографий.
Румын не сразу узнал Вихляя – в черной униформе, с развороченным, сбитым набок носом. Только его крепкий подбородок да жгучие глаза нараспашку подсказали Косте, чей труп он видит.
Панин-младший. Юниор. Глаза закрыты, лицо в целости, лишь синяк на скуле и ссадины на лбу.
Панин-старший. Ветеран. Лицо чистое. Точнее, на нем нет следов побоев. Оно покрыто, как и у остальных, землей.
– Курбатов качнул весы, когда убил моих сотрудников... и твоих друзей, Костя.
Романов вернул снимки.
– Почему вы сразу не сказали?
– Я уже объяснял: чтобы ничто личное не мешало твоей работе.
– Откуда у вас эти снимки?
– По почте пришел конверт с надписью посредине: "От доброжелателя". Я предчувствовал неладное, когда была связь с ними, а когда пропала – все, никаких надежд. Прошло несколько часов, и на мою трубку приходит сообщение: "Трупы своих недоумков найдешь там-то". Номер абонента – 200. Гриневич выругался. – Нет, конечно же, нет. Сначала пришло сообщение, а уж потом снимки. Я плохо владею собой.
– Трупы вы оставили на месте?
– Точно, Костя. Ты словно стоял тогда у меня за спиной. После того как их сфотографировали, их облили бензином, думаю, и подожгли. Чтобы ни одна экспертиза не установила их личности.
– Перезахороните, когда я расквитаюсь с убийцами. – Романов выдержал паузу. – Я сделаю работу, и мы с вами больше не увидимся. Мне придется съездить в отель – предупредить шефа.
– Да, я понимаю.
– Где и когда я получу деньги? – Румын опередил Гриневича и покачал головой: – Я уже назвал цену и не отступлю, что бы ни стояло на кону.
– Сколько ты еще останешься в Испании?
– Несколько дней. Приготовьте пятьсот тысяч наличными. Четыре с половиной миллиона перечислите на счет, который я вам укажу. Для кого-то главная трудность – получить деньги за работу. Для меня – нет. До свидания, Алексей Викторович.
2
В местном бутике Костя присмотрел фирменный набор для ухода за ногтями.
– Отличный выбор для вашей подруги, – щебетала молоденькая продавщица. – Вам упаковать как подарок?
– Конечно, – улыбнулся Романов и проследил за ловкими руками девушки. Она обернула бархатный пенал прозрачной бумагой и лентой, украсив роскошным бантом. Положив подарок в фирменный коричневатый пакет, пожелала клиенту удачи. Румын шутливо прицелился в нее пальцем, подмигнул и пошел к выходу. Девушка долго смотрела ему вслед и каждую секунду была готова окликнуть его... по имени. Она точно знала его, много раз видела, но в самый решающий момент вдруг позабыла. Несомненно, ей был знаком и его фирменный жест: это сногсшибательное прицеливание и взгляд чуточку исподлобья. Конечно же, его прическа – длинная челка, за которой ширмовались его чуточку холодноватые глаза.
Всегда так бывает: знаешь человека, четко представляешь его образ, но имя все время ускользает. Оно вспомнится неожиданно, но, как это часто бывает, с налетом обиды на саму себя, досадовала девушка.
– Что с тобой?
Она встрепенулась. Посмотрела на подругу с оторопью.
– Я видела...
– Элвиса Пресли? – старой шуткой поддержала разговор подруга.
И она едва не прошептала "да". Теперь она точно вспомнила его имя, даже возраст. Его звали Стэффан Олссон.
Румын устроился на скамейке напротив мэрии, где в салонах и зале заседаний совета выставлены портреты всех градоначальников Аликанте. Он освободил пенал с маникюрным набором от пакета, потом от упаковки. Выбросил в урну; вскоре туда полетел и сам пенал. Костя оставил только необходимые для работы вещи: две разные по длине и ширине пилки для ногтей и крючок из стальной проволоки на удобной костяной рукоятке.
Теперь ему следовало привести себя в порядок. Срочно. Романов купил новую одежду – джинсовую пару, рубашку, мокасины, белье. Ему повезло с частником на синем "Рено". Водитель гнал машину по скоростной дороге, очерчивающей средиземноморское побережье. По просьбе попутчика остановился сразу же за дорожными указателями: один показывал точное расстояние до Валенсии, другой – направление в сторону мотеля, отстоящего от дороги на добрых двести метров.
