Или, наоборот, излишне романтические подходы с непременными, даже изнурительными походами по ресторанам или театрам, когда мужчина предпочитает «часок подождать, вместо того чтобы полчаса уговаривать».
На самом деле вариантов масса, но суть дела остается прежней – поскорее провести мяч к вашим воротам и забить гол.
Царев же вел себя особенным образом. С одной стороны, я понимала, что как женщина – желанна для него, а с другой – не могла понять, почему он не переходит к решительным действиям.
Я присела на стул и поджала ноги.
Поведение Царева абсолютно нелогично – он дал мне за один только сегодняшний вечер так много, а взамен не просит ничего. Просто как добрый волшебник: прилетел, помахал волшебной палочкой и исчез.
Для большинства женщин проще отдавать, чем получать, любить самой, нежели быть любимой. Я и сама упрямо продолжаю удерживаться в этой категории, несмотря на ежедневную культивацию в себе «ментального вызова» для мужчины.
«Получается, Инна была не права? – подумала я. – Царев вовсе не собирался меня соблазнять и превращать в любовницу? – Эти мысли меня расстроили. – Просто рассмотрел во мне талант и решил помочь реализоваться? Как меценат… – пыталась я себя утешить. – Бред какой-то!
– Анюта! – Люська обняла меня сзади за плечи. – Какая же ты молодец, я так тобой горжусь!
– Да разве бы я смогла это все сделать без…
– Без его величества?
– Угу, – пробубнила я, уткнувшись губами в колени.
– Оу-оу-оу! Ты, никак, влюбилась?
– Нет, – отрезала я, – но то, что он сделал… – я взволнованно развела руками, описывая своим движением галерею. – Это великолепно!
И вдруг мне показалось, что я уснула или придумала себе то, что увидела… В зал, где сидели мы с Люськой, вошел Андрей.
Я спустила ноги со стула на пол и обулась.
– Привет! – улыбнулся он.
Андрей стоял, молча глядя на Аню, и улыбался. Трудно описать, каким был его взгляд – теплым, обволакивающим, как теплая ванна с молоком и лепестками роз, в которую хочется погрузиться с головой, а потом вынырнуть, глотнув воздуха и почувствовать, словно в этот момент ты заново родилась…
Аня тоже смотрела на него и даже не чувствовала, как затянулась пауза.
– Ну ладно, – тихо вымолвила Люся. – Мне пора, муж ждет. – Она отошла от нас на пару шагов. – Приятно познакомиться, – сказала она Андрею.
– Взаимно, – Царев отвел взгляд и кивнул Люсе. Мне даже стало как-то больно оттого, что этот обмен взглядами прекратился.
Подруга направилась к выходу, показывая мне два поднятых больших пальца.
– Могу я пригласить тебя поужинать? – спросил Андрей.
– Но ведь уже слишком поздно для ужина, – пролепетала я. – На часах уже полночь…
Царев открыл рот, чтобы что-то сказать, но я его перебила:
– Если только к тебе на крышу… – Мне показалось, что в один момент я потеряла ум, честь и совесть, но мне почему-то было совсем не жаль этих вечных ценностей.
– Конечно, – Король мягко улыбнулся, и от этой улыбки мне стало именно тепло, не было ни неудобства, ни смущения от того, что я сама предлагаю себя мужчине. – Пойдем.
Я закрыла галерею и обернулась, чтобы идти за ним, и застыла на месте…
– О-о! – только и смогла произнести я.
Прямо от дверей галереи до его автомобиля вела дорожка из красных розовых лепестков.
– Красная ковровая дорожка, – прокомментировал Андрей таким голосом, словно это был обычный кусок голливудского или, на худой конец, каннского ковролина. – Для новой звезды!
Я проигнорировала свой порыв броситься ему на шею и медленно пошла по нежным, ароматным лепесткам.
Андрей открыл мне дверцу машины и сел за руль.
– А где Берримор? – удивилась я и только потом поняла, что озвучила придуманное мною прозвище его импозантного водителя. Царев даже задержал руку с ключом возле замка зажигания.
– Ой, прости!
– Нет-нет, – Андрей коснулся моей руки. – Ты называешь Рому Берримором?
– Прости, прости, прости, – тараторила я.
– Ты прелесть, – тихо проговорил Андрей и приблизился к моим губам. Мягкий, тягучий поцелуй наполнил дыхание, и мне захотелось выпить его большими глотками, как горячий шоколад.
Выпив поцелуй до дна, я приоткрыла глаза и увидела «поплывший» взгляд Андрея. Он медленно отдалился и, не отрывая взгляда от моего лица, завел машину.
Через двадцать минут они оказались возле сверкающего огнями элитного строения, в котором Аня побывала впервые два месяца назад.
Молодые люди молча вышли из машины, молча вошли в подъезд, молча поднялись на лифте, обмениваясь такими взглядами, от которых у Ани каждый раз вспыхивали щеки, и молча вошли в квартиру.
Только звук брошенных Андреем на полочку ключей нарушил тишину, но секундой позже пара в полной тишине поднималась вверх по лестнице, и ничто уже не мешало им наслаждаться предвкушением близости.
– На крышу? – улыбаясь, спросил Андрей. Его голос разрезал тишину, вызывая волну дрожи в моем теле.
Я кивнула.
Он взял меня за руку и вывел на террасу к тем самым диванам, на которых мы прежде ужинали.
В то время как он снимал с меня одежду, мне казалось, что я потеряю сознание. В жизни не могла себе представить, что собственное платье может так ласкать тело, если оно в руках умелого любовника. То же касалось и остальных предметов туалета.
Мне не было неловко за этот трепет, потому что удовольствие от его рук перекрывало любое смущение, ему просто не было места. После того как Андрей тоже остался без одежды уже ничто не сдерживало нас, кроме прохладного ночного воздуха от того, чтобы прильнуть друг к другу ради наслаждения, которое превращает час отличного секса в несколько прекрасных мгновений…
Спустя час я лежала, завернувшись в мягкий плед, возле открытого камина. В такие моменты остро понимаешь, как много значат обычные, казалось бы, вещи. Этот самый плед не позволил мне сразу же после секса броситься к платью и трусикам, для того чтобы судорожно натянуть их и уйти, на ходу разбирая спутанные волосы, как это зачастую приходится делать, когда у тебя случается незапланированный секс с мужчиной.
В этой ситуации, вовремя ретировавшись, ты как бы пытаешься уйти первой, пока тебе не намекнули, что «мадемуазель, уже давно пора».
Мужчины – мастера подобных намеков, притом им совершенно не нужны слова, язык тела все скажет за них. Например, вовремя сделанный затяжной зевок, означающий: «Я очень устал, а завтра рано вставать», или быстрый уход в душ минут на сорок, четко рассчитанный на то, что девушка сначала не поймет ничего, а потом – поймет, и у нее даже останется время на то, чтобы собраться и посидеть на дорожку, дабы избавиться от последних иллюзий в расчете на утренний кофе в постель…
