– Похоже, с распределением работы у нас все в порядке, – сообщает Сьюзен, отрывая меня от разглядывания портрета семьи Берг, напоминающего картины Ван Гога.
– Да, – соглашаюсь я. – Каждый сотрудник тратит столько часов, сколько необходимо при его загрузке. У Мишель уходит чуть больше времени, чем хотелось бы, на «Куэйкер иншуренс», но это вполне объяснимо ее вхождением в работу.
– А как давно она у нас?
– Пять месяцев. – Я не удивлена, что Сьюзен этого не знает.
– Она все делает как надо, – произносит Сьюзен, чтобы ободрить меня, хотя это абсолютно лишнее.
– Сроки истечения договоров? – спрашивает она.
– Страница четыре.
Она просматривает отчет, и я уже знаю, что сейчас услышу.
– Несколько договоров с крупными клиентами нужно будет вот-вот возобновить. Пора этим заняться, иначе нам придется искать новых.
Говоря «нам», она имеет в виду меня.
– Сьюзен, я в курсе. Это ведь я составляла отчет.
Ожидаю услышать какой-нибудь резкий ответ, но она лишь широко улыбается мне. О-хо-хо!
– У нас появился новый бесплатный проект, – слишком жизнерадостно сообщает Сьюзен.
Собираюсь с силами и спрашиваю:
– Что на этот раз?
Она эмоционально сообщает:
– «Голд груп» будет представлять интересы «Кэмп кул», популярного летнего учебного заведения для детей в Филадельфии.
– Лагерь?
– Это не просто летний лагерь, – парирует она, – а престижное место, куда детей специально отбирают. Как в колледж.
– Если лагерь такой престижный, зачем ему реклама?
Сьюзен откашливается и недовольно смотрит на меня. Наконец-то я ее разозлила. Обычно это происходит быстрее.
– Сьюзен, они просили об этом, или ты сама предложила?
– Я предложила, – сквозь зубы отвечает она.
– Понятно, мы бесплатно представляем интересы этого лагеря, чтобы туда приняли твоих детей.
Сьюзен молчит, скривив губы. Решив избрать другую тактику, произносит:
– Ведь правило, что каждый должен вести хотя бы один проект на общественных началах, придумала ты сама.
– Да, но считается, что наши сотрудники будут предлагать свою помощь в ситуациях, которые очень важны для них. Для них, а не для тебя. – В этот момент звонит мобильный Сьюзен, и она отвечает, оборвав наш спор. Телефон Сьюзен очень часто прерывает неприятные разговоры, и мне уже начинает казаться, что у нее под столом тревожная кнопка.
Ответив на звонок, она с улыбкой протягивает мне папку из манильской бумаги с надписью на обложке «Кэмп кул». Я улыбаюсь в ответ.
Мы терпеть друг друга не можем. Но, к огромному сожалению, мы очень нужны друг другу.
Неподражаемая Элли Арчер
В субботу вечером совет подружек заседает в ресторане у Лолы. Девочки очень голодны, и хозяйка делает заказ: эмпанадас, салат «Лола», цыпленок с апельсином и рис с фасолью.
Нам приносят «Маргариту» с манго. Элли рассказывает про Джесса – мужчину, которого она недавно покорила.
– Мне казалось, у нас много общего. Он дизайнер в издательстве, я пишу для журналов. Первые две недели прошли отлично. А сейчас? Мне ужасно скучно!
– Хорошо еще, что ты не переспала с ним, – замечает Грейс.
– Я с ним спала.
– О… – Грейс даже не пытается скрыть осуждение.
– А разве с ним нельзя общаться только ради секса? – интересуется Лола.
Элли задумывается, жуя эмпанадас.
– Я бы поставила ему шесть за технику и четыре за артистичность. Значит, в среднем – пять. – Она пожимает плечами. – Не такие уж высокие оценки, чтобы выйти в финал. К счастью, я уезжаю на две недели, так что разрыв будет достаточно легким.
– Куда ты собираешься? – спрашиваю я.
– В Ванкувер, освещать показ моды для собак.
– Шик! – восклицает Грейс.
– Нет, это ужасно, – возражает Элли. – Шоу проводится для поддержания ванкуверского приюта «Сити паунд» – это первый частный приют для собак в Канаде. И что было в прошлом году? Пришло триста человек. Я же объясняю вам, это целое событие! – Элли подкладывает себе еще зеленого соуса и продолжает: – Я пишу материал для «Фэшн форвард», который подвергся ужасной критике за то, что поместил на обложку фото модели в шубе из натурального меха. И моя небольшая статья о животных должна стать своего рода компенсацией. Как бы там ни было, я еду в Ванкувер на две недели.
Эллен Арчер практически все время в пути. Я завидую такой жизни. Ее можно было бы назвать кочевой, если бы она не бросала одну великолепную работу ради другой и не оправдывала этим свою неспособность выбрать какое-то одно дело, квартиру или город. Или, само собой, одного мужчину.
Больше всего в Элли мне нравится ее бесстрашие. В определенной степени это качество присуще уроженцам Нью-Йорка. Элли провела детство в привилегированном районе Центрального парка. Окончив Колумбийский университет, она устроилась в «Вэнити фэр» помощником редактора – это самая низкая должность в иерархии любой редакции. Но амбиции и смелость помогли ей выбраться из-за стола и перенестись на центральную полосу.
В тот год, когда Лола подала на развод, а я стала вице-президентом «Голд груп», Элли приняла предложение занять пост редактора отдела культуры и развлечений в «Эксесс» – новом журнале для женщин нового «поколения экс». Мы познакомились, когда я прислала ей материал о триумфальном разводе Лолы и успехе, который за ним последовал. И Лола появилась на обложке «Эксесс», став героиней первого материала, который Элли написала для этого журнала. Работая над ним, Элли посетила Филадельфию, познакомилась со мной, Лолой, Грейс и Мией и полюбила нас. А мы полюбили Элли. Так появился наш совет подружек.
После экономических трудностей две тысячи первого года на рекламу стали тратить меньше, и «Эксесс» закрылся. Элли искала, где бы обосноваться, несколько месяцев провела с родителями в Палм-Бич, а потом переехала в Филадельфию. Многие журналы предлагали ей стать их штатным сотрудником, но она отказалась, решив остаться свободной и писать о том, что ей интересно.
Вот сейчас, например, Элли решила провести две недели в Ванкувере, освещая проход собак по подиуму. И все же я скучаю каждый раз, когда она уезжает, даже если ее нет с нами всего несколько недель.
Поездка в Майами
– Ты пришлешь мне е-мейл? – спрашиваю я Элли.
– Конечно, и вернусь еще до того, как ты начнешь скучать.
– Может быть, встретишь там кого-нибудь, – вздыхает Грейс.
