«Мне надо, чтобы мне не мешали, не надоедали, не требовали от меня слишком много внимания и не заставляли докладывать о каждом своем шаге. Терпеть не могу, когда мною командуют или давят на меня)))».
«А я люблю помолчать, когда я дома, сплю, отвернувшись к стене, и иногда пинаюсь)))».
«Ну хотя бы не храпишь?)))»
«Насколько я знаю, нет)))».
«Мы даже сексом ни разу не занимались)))».
«Завтра подадим заявление и начнем, чтобы ты ни в чем не сомневалась)))».
«Ага, как же)))».
«Так ты все еще сомневаешься в моих намерениях?)))»
«Пока еще даже ни разу не допустила мысли, что ты говоришь серьезно)))».
«С девушками всегда так: когда шутишь, они всему верят, а когда искренен с ними как на исповеди, смеются над тобой)))».
«Я не смеюсь)))».
«А как же все эти смайлики в конце каждой строки?)))»
«Просто я тебе рада)))».
«В общем, ты подумай. У меня сейчас кончатся деньги и обрубится Инет, так что я пошел))) Заливать свое горе)))».
«Сильно не заливай)))».
«Ну это уж как получится))) Спокойной ночи, моя будущая женушка)))».
«Спокойной ночи, ненаглядный мой жених)))».
Зайдя в квартиру Леонида, я поняла, что в ней кто-то есть.
Нарочно громко хлопнув дверью, я остановилась в прихожей, прислушиваясь к доносящимся звукам и пытаясь понять, на самом ли деле я в квартире не одна или мне почудилось. Наконец догадалась, почему мне показалось, что кто-то из хозяев дома: в ванной шумела вода. Теперь осталось понять, кто это – Леонид или Юля. Лучше бы Леонид, почему-то подумала я. Как-то совсем не хотелось видеть его пассию.
Я прошла на кухню, выложила из пакетов купленные по дороге продукты, стала раскладывать их по местам.
– А вы, наверное, Даша, – раздался позади меня жизнерадостный женский голос, и я, вздрогнув от неожиданности, чуть не выронила из рук пакет с абрикосами.
На условном пороге символически отгороженной от гостиной кухни стояла невысокая полноватая женщина – хочется назвать ее именно женщиной, а не девушкой, хотя она, пожалуй, чуть ли не одного со мной возраста: на ней махровый халат, голова обмотана полотенцем, на лице сияет свежевымытая улыбка.
Я невольно улыбнулась в ответ:
– А вы, наверное, Юлия.
– Да! Леонид говорил вам про меня?
– Вообще-то нет. Я видела ваши дипломы в кабинете.
– А, это, – небрежно махнула она рукой, но я почему-то не поверила ее показному равнодушию к своим успехам. – Так, значит, это вы готовите такие классные сырники? Лёня столько рассказывал о вас, наконец-то я могу увидеть вас собственными глазами!
Она прошла к кофейному аппарату, хлопая по пяткам яркими сланцами, налила себе чашку кофе и остановилась у окна спиной к свету.
– Рассказывал обо мне? – переспросила я.
– Да, как стало чисто и прибранно с вашим появлением, ну а оценить вашу стряпню я и сама уже имела возможность: вы замечательно готовите! Наверное, уже давно этим занимаетесь? – Она неопределенно обвела глазами вокруг себя.
– Да нет. Всего около года.
Сказала и сама ужаснулась – так долго! Так много времени потеряно…
– Серьезно? – Юля казалась искренне удивленной. – А кем работали до этого?
– По правде говоря, мне бы не хотелось это обсуждать.
– О, понимаю. Наверное, неудачный опыт в прошлом. Но вы не переживайте! Из всего, что происходит в жизни, можно извлечь урок.
– Именно поэтому никакой опыт не бывает неудачным, – ответила я.
Юля с интересом посмотрела на меня:
– Весьма правильная мысль.
Судя по ее виду, она не ожидала от меня такой продвинутости.
– Кстати, спасибо за то, что спасли мою белую блузку, – сменила она тему, – иначе ее точно бы пришлось выбросить!
– Вы даже не попробовали бы отдать ее в химчистку? – удивилась я. – Или использовать пятновыводитель? Их сейчас много самых разных.
– Что вы! – рассмеялась Юля. – Проще купить новую!
Ах, ну да, я как будто забыла про кашемировый свитер…
– Ладно, не буду вам мешать, – бодро отозвалась она, – да и мне самой пора заняться кое-какими делами. Рада нашему знакомству, ведь теперь нам придется встречаться довольно часто!
Быстро допив кофе, она поставила пустую чашку на стол и собралась уходить из кухни.
– Может, приготовить вам завтрак? – предложила я. – Сырники?
На ее лице отразилась тень произошедшей в ней борьбы между соблазном и запретом.
– Я бы с удовольствием, но моя диета…
Она так посмотрела на меня, будто ждала, что я начну ее уверять в ненужности подобных мер.
– Зачем вам это? – спросила я. – Вы отлично выглядите.
– Скажете тоже, – улыбнулась она, – я же вижу, да и весы, знаете ли, не врут…
Но было видно, что мои слова ей польстили.
– Вам хорошо говорить, – горестно вздохнула она, – вон вы какая стройная… Как вам удается поддерживать такую форму?
– Так же, как и всем: поменьше жирного, сладкого, не переедать, не есть на ночь.
– И что же? Даже не приходится делать над собой никаких усилий?
– Приходится, конечно.
– И ради чего вы терпите такие лишения?
– В смысле?
– Мы все делаем не просто так, и уж тем более это касается тех вещей, которые требуют от нас приложения каких-то сил. Зачем вы не едите по вечерам и отказываетесь от сладкого?
– Никогда об этом не задумывалась, – ответила я после секундного размышления.
– И все-таки? Вы хотите нравиться мужчинам, вызывать зависть у женщин?
– Ну зависть-то, наверное, вряд ли, а нравиться, пожалуй, да, и мужчинам, и себе…
– То есть если бы вы были полнее, то уже не нравились бы себе?
– Думаю, не так сильно, как хотелось бы.
– И это желание столь сильно, что вы готовы отказывать себе в гастрономических радостях?
– Видимо, да.
– Вот видите, а мне сложно отказывать себе в еде, у меня нет такой мотивации, которая стимулировала бы меня к этому. Могу только сделать вывод, что в глубине души я нравлюсь себе такой, какая я есть, и уверена, что все остальные тоже должны принимать меня со всеми моими слабостями.
– Зачем же тогда вы сидите на диете?
– Это все стереотипы, навязанные нам обществом, надо уходить от них. Посмотрите вокруг: столько рекламы в журналах, в кино, на телевидении – она развращает ум и заставляет стремиться к негармоничным нам идеалам…
