«И ты опять не будешь ко мне приставать?)))»
«А тебе бы этого хотелось?)))»
«А тебе?)))»
«Но ты же все равно не позволишь)))».
«Не позволю)))».
«Вот и не дразни меня тогда)))».
«Трудно удержаться)))».
«Вот-вот, пользуешься моими слабостями, издеваешься надо мной)))».
«Да ты и сам, я смотрю, не против того, чтобы над тобой поиздевались)))».
«Это дааааа… По крайней мере когда это делает такая девушка, как ты)))».
«Мазохист)))».
«Садистка)))».
«Обожаю тебя)))».
«А я тебя просто люблю)))».
* * *
Ночью приснилось, что я где-то у моря. Небо, солнце, яркие цветы, тепло, я в какой-то светлой летней одежде, так хорошо. Зашла в номер в отеле, подошла к окну. Почему-то очень высокий этаж, непохоже на гостиницы, которые обычно строят на курортах; свесилась через подоконник, чтобы посмотреть на волны, разбивающиеся у подножия утеса, на котором стоит здание, – высоко, страшно.
В следующую секунду в номер зашел Артем, а я сама вдруг очутилась снаружи. Ровная, почти гладкая стена, только узкий выступ между этажами, и я стою на этом выступе голыми ногами, довольно далеко от окна, и ни сказать ничего не могу, ни крикнуть, ни позвать на помощь. А там, в комнате, Артем, родной, любимый, ждет меня, теряется в догадках, куда я пропала, и даже не догадывается, что я совсем рядом. Еще чуть-чуть – и он уйдет искать меня в другом месте или вообще перестанет обо мне думать и займется чем-нибудь другим и с кем-нибудь другим. Так страшно смотреть вниз, я не могу пошевельнуться. Боже, ну как я опять оказалась на такой высоте? Зачем меня сюда понесло?!
А потом вдруг пришла ясная, отчетливая мысль: это же мой сон, моя фантазия. Как я захочу, так и будет, я же могу придумать все, что угодно.
Я еще стояла на узком выступе, но мне вдруг стало так спокойно. Через секунду я оказалась прямо напротив окна, и Артем как ни в чем не бывало помог перелезть мне через подоконник. «Пойдем купаться, сказал он мне, – вода такая теплая». И взял меня за руку. Как я могла думать, что он пойдет искать кого-то другого и забудет меня? Было так тепло, хорошо, радостно…
Тут я проснулась.
– Да, я заеду в типографию сегодня, чтобы забрать напечатанные анкеты, – объясняла Юля кому-то по телефону. – Они просили приехать к одиннадцати, так что я опоздаю ненадол… Почему я? Потому что я на машине и к тому же сразу смогу посмотреть, все ли правильно напечатали. Уже сколько раз бывало, что приходилось переде… Да, поняла, этого больше не повтори… Хорошо, до встречи, Анна Вита… льевна. Стерва, – добавила она вполголоса, когда положила трубку.
Насколько я понимаю, дело не в анкетах – просто Юля любит с утра поспать, так что предлоги вроде поездки в типографию каждый раз новые, а результат все тот же: она довольно регулярно появляется на работе только к обеду, и это, кажется, не совсем устраивает ее начальство. Сама Юля считает, что ее вполне можно было бы простить за эти небольшие отступления от регламента, потому что она допоздна работает вечером, но, по мнению Анны Витальевны, руководитель службы кадров, должен быть на месте именно в рабочее время. Если Юля будет игнорировать это мнение, ей грозят какие-то «меры», на которые, впрочем, она «плевать хотела», это я тоже узнала из ее телефонных разговоров.
Она вообще очень много говорит по телефону, причем не только о работе и не только с коллегами. Оказывается, Леонид в отличие от нее, наоборот, любит пораньше встать и пораньше лечь спать, и бывает очень недоволен, когда Юля засиживается чуть ли не до рассвета, так что ее потом не добудишься утром. Особенно остро эта проблема встает по выходным, и они уже не раз из-за этого ругались. Правда, долго обижаться он не умеет, так что обычно они быстро мирятся.
Недавно он возил ее на дачу к своим родителям, и те очень удивились, когда узнали, что всю работу по дому в квартире их сына делает посторонний человек. Леонид попытался им объяснить, что квартира большая и требует много времени, а Юля и так выматывается на работе, но когда мама спросила Юлю, сама ли по крайней мере она готовит, сильно упираться и выгораживать свою подругу не стал, сказал как есть: не готовит. У мамы было такое лицо после этого, что они с Леонидом только об этом и говорили, когда ехали домой: Юля никак не могла ему простить, что он не защитил ее, мог хотя бы соврать маме, заявила она ему, раз она у него такая любительница хозяйственных девушек, сказать ей, что готовит, но редко или что-нибудь в том же духе. А Леонид никак не мог понять, зачем ему нужно было это делать, говорил, что у мамы с папой свои представления о том, какой должна быть семейная жизнь, но живет-то она не с его родителями, а с ним. В конце концов, он устал с ней спорить и пообещал, если уж для нее это так важно, то он скажет в следующий раз своей маме, что Юля – замечательная хозяйка, просто он не заметил этого сразу.
А еще Юля довольно часто стала упоминать в разговорах со своими подругами о будущем замужестве. Ну то есть Леонид еще не делал ей предложения, но она, судя по всему, считает, что этот момент не за горами и уже планирует, кого пригласить на свадьбу и куда поехать в медовый месяц.
Если они поженятся, я не буду у них работать. Да и если даже не поженятся, но она будет жить здесь и дальше, я тоже уволюсь. Да и вообще я слишком много времени потратила непонятно на что, пора бы уже подумать о том, что делать дальше. Все еще не представляю, чем я займусь, если придется уйти отсюда, не чувствую в себе желания убирать чьи-то дома и квартиры, но и никаких других идей нет. Но в конце концов, это совсем нестрашно, надо просто начать. Начать с самого простого: составить резюме, взять газету с объявлениями, отправить пару электронных писем, сделать несколько телефонных звонков – что тут сложного? Все просто. Постепенно все само как-нибудь сложится.
– Даша, кем вы все-таки были до того, как стали домработницей? – спросила меня Юля, внезапно появившись у меня за спиной.
Я, перестав протирать стекла в дверцах кухонных шкафчиков, обернулась к ней. Юля выглядела вполне спокойно и даже весьма благожелательно мне улыбалась, но что-то мне подсказывало, что она не настолько безмятежна, как хочет казаться. Она прошла к кофейному аппарату, налила себе чашку кофе и, отпив из нее, подумала и достала пачку печенья.
– Это что, такая большая тайна? – спросила она, откусывая от кругляша, облитого шоколадом.
– Нет никакой тайны, – сказала я медленно, – просто это прозвучит несколько странно при данных обстоятельствах…
– Даша, в конце концов, я психолог, – мягко и все с той же фальшивой благожелательностью сказала она, – если вы мне расскажете, возможно, я смогу помочь вам решить ваши проблемы.
«Ты сначала свои реши», – хотелось ответить ей.
От пачки печенья планомерно убывало.
– Я юрист.
– Правда? – округлила глаза она. – И что же случилось? Не сложилась карьера?
