– Какие апельсины? – Из-за плеча хозяина выглянула хозяйка.
И обалдевший от неожиданности «поставщик» мысленно благословил израилева сына, так своевременно отбывшего на родину предков...
Глава 13
Почему ей было не родиться в другой день или месяц, может быть, даже год? Тогда не пришлось бы тыкаться носом в дурацкие апельсины и натыкаться взглядом на встречный взгляд, который лучше сразу забыть. Чтобы спокойно спать, жить по собственным меркам, а не вникать в чужие с перспективой к ним приспособиться, чтобы вольничать в одиночку на своей территории без риска встретить другого.
«Территорию каждому отводит Господь, но властвует там человек», – кажется, о чем-то подобном твердил в свое время горбоносый монах. Теперь затуманенный смысл его слов прояснился, тогда же прозвучавшая фраза казалась по-стариковски занудной, с претензией на абсолютное знание истины, недоступной для молодых. В семнадцать чужая речь раздражает барабанные перепонки, в тридцать пять царапает сердце и не дает покоя уму. При виде человека, застывшего перед носом с растерянным видом, она отчетливо вдруг поняла, что сопротивляться судьбе нет смысла. Ни к чему, хмурясь, бежать от того, что будоражит, тревожит и путает планы – не всегда планомерность выступает гарантом удачи. «Сердитого лица счастье боится, – говаривал иногда отец. – Никогда, дочка, не бойся смеяться, если вдруг судьба тебя крутанет. С улыбкой и черта обведешь вокруг пальца, а слезами и ангела не проймешь». Смеялась Мария часто: всякий раз, когда лягалась судьба. Сейчас, похоже, фортуна брыкнулась снова, да только цыганская дочь почему-то пренебрегла отцовским советом.
Она молча подобрала закатившиеся за порог апельсины, протянула их недотепе, сухо спросила:
– Вам кого?
– Вот так встреча! – не отставал от Лебедева сияющий владелец рекламного агентства «Контакт». И неожиданно ляпнул: – Может, зайдете? Мы сегодня день рождения нашей хозяюшки празднуем, – потом, спохватившись, добавил: – Знакомься, дорогая, это Андрей Ильич Лебедев. Помнишь, я тебе как-то рассказывал о его холдинге? А это, – с гордостью посмотрел на неулыбчивую хозяйку и выдохнул, как осчастливил: – Мария!
Лицо «дорогой» оставалось равнодушно спокойным. Президент «Оле-фармы» проклял минуту, когда надумал сюда приехать, призвал черта на помощь, вежливо улыбнулся виновнице семейного торжества.
– Поздравляю. Вы, случайно, не знаете, в какой квартире живут Олевские?
В ответ на площадке негромко щелкнул чей-то замок, соседняя дверь приоткрылась, в узкую щель просунулась седая женская голова с темными живыми глазами.
– Машенька... – Быстрый взгляд разом охватил всю троицу, смотровая щель увеличилась, и старушка радостно всплеснула руками: – Боже мой, Андрюша! Что же вы, милый мой, здесь стоите, мы уже заждались! Илья, – оглянулась она, – чем ты там занимаешься? Иди же сюда, нужна твоя помощь! Ну почему, когда нужно, тебя никогда рядом нет?!
– Всего хорошего, Дмитрий. Рад был вас повидать, – нагло соврал незадачливый гость, безразлично кивнул чужой «дорогой» и, подхватив пакеты, шагнул за спасительный порог.
– Андрюшенька, милый, что с вами? – всполошилась Роза Львовна. – На вас лица нет. Боже мой, Илья, куда ты пропал?
Где-то рядом послышался характерный шум спускаемой из бачка воды, потом что-то пшикнуло. Слева открылась дальняя дверь, и хозяин смущенно засуетился вокруг долгожданного гостя.
– Прости, дорогой, извини старика. Здравствуй, Андрей! Вот, ждали-ждали, а встретить по-человечески не смогли.
– Ты меня-то к своим глупостям не причисляй, – открестилась жена от мужнина промаха. – Я собой умею распоряжаться, это с тобой вечно проблемы, все у тебя не вовремя.
– Здравствуйте, Илья Ильич! – улыбнулся Лебедев. – Не волнуйтесь, пожалуйста, я в полном порядке. Просто пакет порвался и номер квартиры вашей забыл. Хорошо, соседи подсказали, муж с женой, очень приятная пара, – нес он в азарте вранья полную чепуху.
– Вы имеете в виду Машеньку? – Роза Львовна подала домашние тапочки. – Надевайте, Андрюша, они новые, специально для вас купила. Вы носите сорок третий?
– Да.
– Слышишь, Илья? А ты спорил, что будут малы. Проходите, милый, в ванную, мойте руки, вот полотенце. Это не муж, Машенька не замужем. Это ее друг, они почти как брат и сестра, с детства дружат. Интересная девушка, между прочим, правда? И очень душевный человек. Только говорит почему-то мало, все больше слушает да улыбается. Эх, была б я мужчиной, ни за что такую женщину не упустила бы.
– Перестань заниматься сватовством, Розочка, – охладил пыл супруги Илья Ильич. – Из тебя сваха – как из меня король.
– В каждой женщине есть потребность делать людей счастливее, и для каждой из нас ее избранник – король.
– Так и я говорю: одиночество – плохо. Только молодежь не нуждается в наших советах, да. Что будем пить, мои дорогие? Водку, вино, шампанское?
– Ты – виноградный сок. Забыл, что врач говорила? А мы с Андрюшей пропустим по рюмочке, но сначала посмотрим квартиру. Пойдемте, милый, я покажу наши хоромы. И не слушайте этого человека, не то он опять все напутает. Боже мой, Илья, сколько раз просила: выключай свет! Почему у нас даже днем везде горят лампочки? Знаешь, какие деньги приходится платить за электричество?
– Розочка, не будь скрягой. Я и так тебе почти даром обхожусь.
Гость с удовольствием осматривался, слушал безобидную стариковскую болтовню и выбирал по крупицам необходимую информацию, какую не ведая выдавала святая еврейская простота. В эти минуты Лебедев не просто возлюбил этот мудрый народ – готов был слагать ему гимны. Своему другу – за идею создать «Оле-фарму», другу чужому – за удачную квартирную сделку, Илье Ильичу – за умение выбирать жену и друзей, Розе Львовне – за неумение держать язык за зубами. Они всем скопом и каждый подвели его к той черте, за которой легко стать фаталистом. Однако в фатальность и прочую подобную ерунду Лебедев не верил. Разве что по утрам, когда, обжигаясь, проглатывал наспех кофе с мыслью, что обречен быть в вечном плену у бизнеса. Вот в такую фатальную неизбежность президент «Оле-фармы» верил свято, поколебать эту веру не удавалось еще никому. Даже Поле, кого так ловко пыталась подменить другая Полина. Внезапно его охватила ярость. Какого черта он забивает себе башку этой авантюристкой?! Пыжится что-то понять, объяснить, тратит на поиски деньги и время, отрывает от дела нужного человека – ради чего? Чтобы услышать при встрече холодное «здрасьте», как тогда у крана с водой? Или наткнуться на равнодушный взгляд, каким на него никто никогда не смотрел? Чем она так зацепила? Напела парочку песен? Выбила на меди двух алкашей и возомнила, что нашла тем самым решение всех проблем? В своих мыслях «аналитик» так распалился, что не сразу услышал просьбу Олевской:
– Андрюша, возьмите, пожалуйста, трубочку. Это вас.
– Меня? Никто не знает, где я.
– Знает, – успокоила хозяйка и сунула под нос телефон.
