Мужчины редко позволяют себе расслабиться и «распустить нюни». Но Роман с Алексеем частенько были свидетелями таких отчаянных мужских откровений. Поэтому прекрасно знали, что делать в подобных ситуациях. Этот симпатичный, прекрасно сложенный голубоглазый брюнет в дорогой кожаной куртке сейчас был похож на оторванного от материнской груди щенка. Такой же беззащитный и жалобно пищащий. Его Марина вряд ли могла даже представить своего супруга в таком состоянии. Мужчины такого типа никогда не позволяют себе подобной слабости в присутствии дамы.
– Сколько ей лет? – сухо спросил его Роман.
– Ей 32. Мы уже восемь лет вместе. Я принес ее фотографию. Зоя Васильевна меня предупредила, что в таких ситуациях надо взять фото. – Он достал из внутреннего кармана пиджака фотографию жены и протянул ее Роману.
– И вы никогда не подозревали ее в измене? – спросил он, водя рукой по фотографии. И не поднимая глаз на клиента.
– Что вы имеете в виду? – Николай напрягся.
Рома понял, что сейчас лучше не говорить правду. А правда была в том, что Мариночка изменяла своему Коленьке с первых дней совместной жизни. Хотя озвучивать этого не стал. Профессиональная этика не позволяла. Но как только он взял в руки фото Марины, в его голове тут же замелькали чудные картины из ее интимной жизни… не только супружеской.
– Роман, вы можете мне ее вернуть? – Николай закурил очередную сигарету.
– Гарантии может дать только Господь Бог. Это первое. Во-вторых, насколько я понимаю, Мариночка ушла от вас к вашему старинному другу, с которым вы их застукали.
Николай утвердительно кивнул.
– Вы хотите, чтобы она вернулась к вам?
Николай еще раз кивнул.
– Я хочу, чтобы она мне больше не изменяла.
– Я понял. Хорошо, пройдемте в мой кабинет. – С клиентами он всегда был немногословен и лаконичен.
Рома первым встал из-за стола и пошел в комнату, где тусклым красным светом горел круглый экзотический фонарь, стоявший на полу. Посреди кабинета стоял огромный стол под красной скатертью, а напротив него мягкий диванчик, застеленный черным покрывалом. И пока Николай усаживался на диванчике, Рома зажег черные свечи на столе и сел напротив мужчины в серое офисное кресло:
– Руку дайте. – Он стал внимательно рассматривать линии на руке. – Пили?
– А что, там и это написано? – Мужчина смутился. – Да, пил, пока не познакомился с Мариночкой. Пришлось завязать. Ну, вы понимаете, – он виновато посмотрел на Рому. – Ну, койка там. А когда выпьешь, проблемы с этим. Это в молодости все можно, а когда тебе за сорок, уже приходится следить за здоровьем. Мариночка очень требовательная в этом вопросе.
– Вы с первой женой когда разводились, оставили ей квартиру, – уверенно сказал Роман.
У Николая загорелись глаза.
– Да. Да. Но… но откуда вы знаете?
– Простите, это моя работа, – нисколько не смущаясь, ответил ему Рома.
Мужчина с уважением посмотрел на него, и вдруг задал вопрос:
– Она ведь мне и до Витьки изменяла? Да?
Рома чувствовал, что Николай задаст ему этот вопрос. Правда, думал, что это произойдет несколько позже. Но уже готов был отвечать. Вернее, знал, как ответить.
– Я не уверен, но что-то возможно было. Подробностей не вижу, извините.
Он пожалел мужчину. Скажи ему сейчас правду, неизвестно чем все закончится. Во-первых, по руке видно, что перед ним довольно нервный человек. Во-вторых, в таком возрасте из-за любви многие мужчины совершают массу глупостей. Хоть Роме и было всего 23 года, за его плечами лежал пятилетний опыт практики экстрасенса, и подобные вещи он знал не хуже отца.
– В вашем случае, сразу хочу вам сказать, необходимо будет прийти еще три раза. Вы готовы?
– Да, конечно.
– Тогда, пожалуйста, встаньте в центре комнаты. Закройте глаза, и вспомните первую встречу с Мариной.
Николай закрыл глаза и предался воспоминаниям. А Роман встал позади него, и стал шепотом читать магические заклинания. Клиент впал в транс и полностью погрузился в события восьмилетней давности.
«В городе стояла страшная жара. Я вышел из торгового центра и закурил. Что я покупал? А! Подарки для младшей дочери! Слона я ей купил розового. И еще кажется крохотный велосипедик. Ей тогда исполнялось три года. Да, с этим слоном, с сигаретой в зубах, и с велосипедиком я выглядел шикарно!» Николай улыбнулся, не открывая глаз. Затем вспомнил, как мимо него пронеслось что-то в розовом. «Я тогда подумал, что слон очень подходит к этому розовому. Сначала я вообще не понял, что это было. Какой-то аромат и розовый цвет. А потом это РОЗОВОЕ спросило меня, где я купил такого нарядного слона. Я чуть сигарету не проглотил. Это РОЗОВОЕ оказалось рыжеволосой, желтоглазой девушкой с ангельским голосом. Она тоже, как потом выяснилось, покупала подарок для маленькой девочки, дочери своей подруги. Я ведь торопился вернуться в офис, а пошел вместе с ней покупать второго розового слона. Вот, кажется и все. Я влюбился в нее с первого взгляда».
– Николай, – выдернул его из приятных воспоминаний Роман. – Николай, как вы себя чувствуете?
– Прекрасно, – он блаженно улыбнулся. – Я вспомнил все. Представляете, будто еще раз пережил нашу первую встречу.
– Садитесь, – Рома показал рукой на диван и вернулся за стол. – Я сейчас вам кое-что дам. Носите это постоянно с собой. И еще кое-что…
4
Вегетарианские голубцы в приготовлении Сонечки были исключительным блюдом. Исключительным! Надя, дожив почти до пятидесяти лет, так и не научилась хорошо готовить. Поэтому с особым трепетом относилась ко всем, кто владел кулинарным искусством.
– Очень вкусно, – как всегда приговаривала она, уплетая Сонину стряпню. – Очень вкусно. Я уже никогда не научусь готовить.
– Надюша, все в твоих руках. Ничего трудного в этом нет. Берешь капусту…
– Соня, не трать время. Сколько тебе можно говорить! Зачем мне одной стоять по нескольку часов у плиты? Ну зачем? Обедаю я в школьной столовой. А когда прихожу домой, мне уже не важно, что есть. Лишь бы быстро приготовить.
Я покупаю в магазине готовые котлеты, жарю их, открываю баночку огурчиков, и ужин готов. Ты лучше открывай вино и рассказывай, какое у тебя ко мне серьезное дело. О чем ты хотела со мной поговорить?
– Может, сначала ты расскажешь, что случилось? – Соня пристально посмотрела на подругу. – Давай, выкладывай. Последний раз я видела тебя такой убитой после операции. И это было… – она задумалась. – И это было, кажется, шестнадцать лет назад.
Надя доела последний голубец, отодвинула тарелку, и поджала губы.
– Да, операцию мне сделали в тридцать два года. А сейчас. Соня, у меня начался климакс, – серьезно сказала она.
