— Может, ты и прав. Хотя не думаю, что они всю ночь будут жечь горючее. — Кавлис посмотрел в чистое, безоблачное небо, потом на Касарина. — Гриша, проверь, во сколько сегодня восход луны?
Касарин повернул диск наручных часов, совмещая метку фаз луны с сегодняшним числом.
— В 23.26. — Он продолжал манипулировать с именными часами. — Еще четыре дня полнолуния, потом луна свалится в последнюю четверть.
— Ну, столько ждать мы не будем. Я на сто процентов уверен, что после восхода луны искусственное освещение в лагере Расмона прекращается. А до этого... — Кавлис внимательно посмотрел на Ремеза.
Алексей чертыхнулся. Пожалуй, командир был прав. До этого с наступлением темноты боевики должны освещать не сам поселок и, в частности, резиденцию Безари, а подступы к ним. Сам Алексей разве не сделал бы то же самое, окажись он на месте полевого командира Расмона? Уж он бы расположил «КамАЗы» так, чтобы свет фар освещал пространство по периметру базы, а не сам лагерь, где в этом случае боевики были бы как шахтеры с включенными фонариками на касках: не промахнитесь, пожалуйста.
Да, Ремез упустил из виду такой простой расклад. Он не подумал о том, что ночью Безари положено спать, свет не будет благоприятствовать его покою.
Алексей ругал себя. Полтора года на гражданке все же сделали свое дело, он ошибся; хорошо, что в отряде есть опытные Николо, Сапрыкин, Мишка Зенин... Спровоцировали его «КамАЗы», стоявшие так, будто их не трогали с места с самой ночи. Если это тактическая уловка Расмона, то некогда опытный разведчик Ремез попался на нее. Он в первую очередь должен был подумать об элементарных мерах предосторожности бандитов, поставить себя на их место.
И время размыслить было: во-первых, в ходе наблюдения за станом Безари, а во-вторых, в течение двух часов бега легкой трусцой до своего лагеря. Нет, он заливался подорешником и был настоящей пичугой: маленькой и безмозглой. Он приметил все мельчайшие подробности, которые для другого остались бы незамеченными, но при этом не думал.
И он снова обругал себя: «Пичуга ты и есть пичуга».
Кавлис по виду Ремеза понял его внутреннее состояние.
— Ну что, Леша, попадает свет фар на Игоря?
Алексей ответил как ни в чем не бывало:
— Если клетка, в которой его держат, постоянно находится на одном месте, то да. Но только краем. К тому же я не думаю, что машины будут светить в окна Безари. Это беспросветная глупость. Они должны освещать пространство по периметру кишлака. Боевики специально повернули «КамАЗы» мордами к поселку. — Алексей сделал вид, что сильно сомневается в умственных способностях Кавлиса. — Понял, да?
И оглядел остальных «умственно отсталых».
«Беркуты» глазами подыграли Ремезу: «Какой ты умный, Леша!»
Николай, улыбнувшись, покачал головой:
— Выходит, они в какой-то степени обеспокоены. Ждут нас?
— Вряд ли. Один шанс из ста. Обычная мера предосторожности. Хитромудрые восточные люди. У нас был один чучмек в части, когда я срочную проходил. Поставили его объект охранять. Ночь. Фонарь над складом. Вдруг в темноте шаги. Этот чурбан, как и положено, взывает: «Стой, кто идет!» А это начальник караула вышел ночным дозором проверить посты. И отвечает: «Начальник караула такой-то». А по уставу караульной службы, если часовой сомневается, да к тому же еще и ночь, он может попросить идентифицировать личность. То есть попросить осветить лицо. Что он и сделал. Осветить, кричит, лицо! Начальник караула без задней мысли достает фонарик и снизу вверх подсвечивает — фонарик у самого подбородка. Часовой видит в темноте жуткую светящуюся рожу, вскидывает «СКС», благо патрон был уже дослан в патронник, снимает с предохранителя и кладет пять пуль точно между рогов начальника караула. Я в тоже попал — с подсветкой-то. Потом жмет клавишу тревоги и ждет конвойных. И собак в кишлаке нет, — неожиданно добавил Ремез. — Это здорово. Иначе бы доставили нам хлопот.
«Беркуты» беззвучно заржали, а командир улыбнулся:
— Да, это хорошо. В таком случае нам нужно разработать пару вариантов. На большее у нас не хватит времени. Из твоего доклада я понял, что лучше всего начинать с запада.
— Лучше-то оно лучше, а если «КамАЗы» развернутся и врубят дальний свет, то из-за укрытия и головы не высунешь. Ждать, когда взойдет луна и боевики вырубят свет, тоже не резон. Луна сейчас светит в полную силу, как лампочка.
— Все же предлагаю западную сторону как один из вариантов. Насколько я помню, северная сторона отпадает.
— Да, и с востока тоже: осыпь, шуму наделаем. Остается только юг.
— Согласен. Выбирать нам практически не из чего, вариантов два, время — одно: операцию начнем в 23.10, до восхода луны. Тихо и аккуратно возьмем Игоря и будем отходить. В дальнейшем лунный свет окажет нам службу.
— А Безари? — Ремез сдвинул брови. — Без него я не уйду.
Кавлис покачал головой. Он боялся этого разговора, знал, что его не избежать.
— Леша, я понимаю тебя. И все же ты пришел сюда не один. Главная задача — спасти Игоря.
Николаю показалось, что он быстро достиг цели. Алексей опустил глаза и, соглашаясь с ним, кивал. Однако майор ошибся.
— Ладно, командир, я спорить не буду, — спокойно произнес Ремез. — Но если нейтрализовать Безари, его команда останется без командира. Улавливаешь мысль? Теперь поспорь со мной.
Видя некоторое замешательство майора, Алексей продолжил натиск:
— Когда мы вытащим Игоря, предлагаю разбиться на два отряда. Один отряд буду возглавлять я. И в нем будет только один боец — Алексей Ремез. Вы отойдете на достаточное расстояние, а я ахну в дом Безари из огнемета. Я спалю этого шакала! Для этого и пришел сюда.
— Я думал, ты пришел спасать командира.
— И для этого тоже. — Ремез не ответил, а скорее огрызнулся.
— Тогда представь себе следующую ситуацию. Допустим, ты нейтрализуешь Безари...
— Ты сомневаешься?
Кавлис строго взглянул на бойца и повысил голос:
— Дай мне высказаться до конца. Итак, допустим... А что, если в его команде есть человек, способный возглавить отряд? Даже наверняка есть, кто-то же отвечает за порядок в отсутствие командира... Что дальше? Мы не успеем отойти на приличное расстояние, по горячим следам нас быстро достанут. Мы потеряем фору, к которой ты относишься несерьезно. Разумеется, ты можешь сказать, что «ахнешь» из огнемета в последний момент, который, кстати, может совпасть с пробуждением боевиков. И не забывай о Юсупе. Что, если мы наткнемся на его отряд, который к тому времени будет спускаться в долину?
Николай помолчал. Возобновил он разговор с более мягкими интонациями, в то время как Ремез ожесточенно грыз ногти.
— Нас и так мало, Леша, а ты лишаешь нас бойца. Есть еще несколько причин, по которым ты не вправе так поступать. Помнишь, ты сказал мне: «Это не я с вами пойду, а вы пойдете со мной»? Хорошо, мы пришли, что дальше? Командуй. Я сдернул свои майорские погоны, как ты советовал. Ты командир. Отдавай приказы. Ну, что молчишь?
