Однако Тарасова ожидало горькое разочарование. В их первую ночь он понял, что его невеста не так чиста и невинна, как он думал. Он был в шоке. Все его планы летели ко всем чертям. Карине показалось, что муж переигрывает. Не может же он действительно придавать этому факту такое большое значение?
– Да что с тобой? – Карина пыталась обнять Славу, но он отстранялся. Одарил ее убийственно-холодным взглядом. Оказывается, он умеет смотреть на нее не только с восторгом!
– Ты меня обманула, – прошептал Тарасов.
– В чем? – Карина отпрянула от мужа, легла на спину и потянула на себя одеяло.
– У тебя кто-то был.
– У тебя тоже кто-то был. – Карина была уверена в этом. Она ведь никогда раньше не спрашивала его о других женщинах, не собиралась делать этого и теперь. Но после таких выпадов тоже может позволить себе вопросы. Только что изменится?
Слава, насупившись, смотрел в сторону. Его провели как пацана. Эта невинная овечка оказалась еще той девахой! И он собрался учить ее премудростям секса. Вот дурень! Да она сама кого хочешь научит! Ждал деликатесов, а получил объедки. Кто же опередил его? Теперь это волновало Тарасова больше всего. Кто тот счастливчик, который будет смеяться над ним?
– Я хочу знать, кто это был, – тихо сказал Слава.
Их первая семейная ссора проходила без свидетелей. Родители Славы ко дню свадьбы подготовили молодым подарок – отремонтированную однокомнатную квартиру. Карина повисла на шее свекра, расцеловала свекровь. Она уже чувствовала себя хозяйкой на кухне, которую не придется ни с кем делить!
Это была квартира деда Славы, который умер года три назад. Квартира стояла в запустении, но появился повод привести ее в порядок, что и было сделано в рекордные сроки. Кто бы мог подумать, что услышат эти стены в первую же новобрачную ночь?! Слава повторил свой вопрос, но Карина упрямо молчала. Она не собиралась ни в чем признаваться. Фамилия Манукян поставит жирный крест на спокойствии в их семье. Поэтому Карина не нашла ничего лучше, как начать атаку лаской. Она резко поднялась и повалила на спину растерявшегося от неожиданности Славу. Сама села сверху, прижимая его руки к простыни.
– Я с тобой, сейчас я с тобой. Вот что главное! – Наклонившись, она лизнула его ушко, закусила мягкую, аккуратную мочку. Карина пыталась поцеловать Славу в губы, но он отворачивался. Наконец она не выдержала: – Перестань! Ты такой видел нашу брачную ночь? Ради этого ты не прикасался ко мне раньше?
– Нет, – буркнул Слава.
– Тогда люби меня!
Это был приказ. Он прозвучал резко, громко. Прелести Карины так близко. Она щедро предлагает ему насладиться ими, а он отказывается. Это же их первая ночь! Карина права. Им нужны другие впечатления. Слава закрыл глаза, а Карина, воспользовавшись его замешательством, начала новую атаку. Она целовала его в грудь, словно паутиной опутывала нежностями. Почувствовав томление плоти, Тарасов взял ее лицо в свои ладони. Посмотрел в глаза. И чем больше смотрел, тем больше понимал, что любит ее. Любит такой порочной, обманувшей его надежды. Любит ее глаза, ее вьющиеся волосы, чувственный рот. Ему нравится ее упругая грудь и плоский живот, стройные ноги и осиная талия. Эта невысокая юркая страстная женщина теперь его жена, а он – ее муж.
– Я твой муж, – прошептал он, глядя ей в глаза. В полутьме комнаты ему показалось, что в них мелькнули чертики насмешки.
– Да-а, – томно согласилась Карина.
– Ты моя! – Он разжал ладони.
– Твоя, – простодушно засмеялась она, запрокидывая голову.
– Теперь только моя!
Слава взял инициативу в свои руки. Она лежала, тяжело дыша под тяжестью его тела. Он нарочно не предпринимал ничего, чтобы ослабить давление. Карина ждала, что будет дальше. Он наклонился, поцеловал ее влажные губы, скользнул по щеке в ложбинку у основания шеи, названия которой не знал. Эта небольшая выемка возбуждала его воображение.
– Ты моя, – прошептал он. – Глупышка… Я люблю тебя.
– Люби же!
Славе вдруг стало жаль ее: лишила себя романтики первой брачной ночи. Наверняка коварный обольститель воспользовался ее неопытностью. Ей больно вспоминать об этом. Он не станет мучить ее. Не станет расспрашивать. Славе не нужно имя того, кто так жестоко обошелся с ней. Его имя в прошлом, а в настоящем – только он и его любовь. Он будет любить ее такую. Каждая клеточка его тела, его окрепшая плоть жаждут этого.
А Карина поняла, что сегодняшними вопросами Тарасов не ограничится. Каждый раз, будучи недовольным, он станет ее упрекать. Карина почувствовала пустоту, усталость как после тяжелого физического труда. Ей предстоит безрадостное будущее. Слава будет изводить ее подозрениями, она – вяло сопротивляться. Тарасов слишком предсказуем, чтобы вести себя иначе. Их брак обречен. Его крушение – вопрос времени.
Медовый месяц и первые полгода они провели более-менее мирно, потом все хуже, хуже. Три последующих года напоминали переменчивое лето с его неожиданными ливнями в пик изнуряющей жары. Холод в их отношениях сменялся горячими объятиями, страсть – разрушающим равнодушием, граничащим с ненавистью. Зачинщицей выступала Карина. Это она считала себя обманутой. Брак не принес ей ничего, кроме разочарования. Что интересного в том, чтобы изо дня в день выполнять эти ужасные домашние обязанности? Обязанности плюс неприятная возня в постели.
Ну, конечно! Причина только в этом. Если бы Слава оказался изобретательнее Гарика в постели, то она летела бы на кухню, чтобы приготовить его любимое блюдо. Она бы порхала, развешивая на балконе его носки и плавки. Раздраженная, неудовлетворенная и вечно недовольная, с какой стати она должна с улыбкой встречать Славу с работы? У нее нет никакой жизни, ни половой, ни общественной. Так, маета одна. Ничего не получилось. Слава ничего не хочет замечать. Он влюблен, обладает ею и тем счастлив. Он получает разрядку, наслаждение, удовлетворение, а что чувствует она? Карина забыла, что такое оргазм. Как признаться, что ей не хватает этих ощущений? Все чаще Карина вспоминала, как хорошо ей было с Га-риком.
Гарик, Гарик… Если бы у нее была возможность загадать три желания крестной-фее! Первым делом она непременно попросила бы ее вернуть то время, когда они с Гариком были вместе. Остальные два желания без выполнения первого формулировать не имело смысла. Как же ей тогда было хорошо, а она не понимала, не ценила. Карина смотрела на свадебную фотографию, которую Слава водрузил на середину стола. Смотрела и думала: «Чего ты добилась, милая, выскочив замуж в четком соответствии со своим планом? Кому и что ты доказала?»
К тому же Карину приводила в полное отчаяние настойчивость Тарасова по поводу ребенка. Он был нужен Славе незамедлительно! Какой-то фантастический отцовский инстинкт. С чего бы это? У него крайности. Нет, о ребенке она и слышать ничего не хотела. Как бы не так! Карина представила, во что превратится ее жизнь с появлением малыша, и ужаснулась. Она и без того несчастна, а ребенок навсегда похоронит ее надежды на встречу с другим мужчиной.
