Анна вытерла слезы. Николай уже не пытался вырваться из рук опытных охранников. Все кончено. Больше ничего не будет. Даже если Борис останется жив, Жаннет сделает все, чтобы Николай получил максимальный срок. Она отомстит ему. Анна качает головой. Он снова попадает в переделку из-за нее. Это похлеще сломанных ребер и сотрясения мозга. Ему грозит тюрьма. Трудно представить, что придется пережить его матери. Бедная женщина! Недавно похоронила мужа, а теперь сына посадят в тюрьму. Это убьет ее. Анна никогда не сможет простить себе этого, не сможет спокойно жить дальше.
– Жанна! – слезы высохли. Анна убрала с лица мешающие волосы. Она знает, что нужно делать. Она все исправит.
– Аня, не надо! – словно прочитав ее мысли, закричал Николай. Он снова предпринял попытку вырваться из рук держащих его мужчин, но сильный удар в живот заставил его застонать.
Аня не оглядываясь медленно подошла к остановившейся в напускном недоумении хозяйке.
– Чего тебе? – не глядя на нее, спросила Жаннет. Она догадалась, что будет дальше.
– Прости меня, – глотая мешающий говорить комок, произнесла Анна. – Мне не нужен отпуск. Я останусь, останусь настолько, насколько ты скажешь. Обещаю. Я приму любые условия, только помоги ему! Он не виноват, это все я. Накажи меня!
– Умоляешь, говоришь?
– Всеми святыми!
– Да, я помню, что ты у нас сильна в вероисповедании. Оно не помешает тебе исполнить твое обещание? – Жаннет пристально посмотрела Анне в глаза. – Смертные грехи не остановят тебя? Как насчет прелюбодеяния?
– Все будет так, как ты скажешь.
– Теперь я твой бог.
– Ты, Жаннет, ты…
Можно проявить характер и отказать, а можно поступить правильно, с выгодой. Перед Жаннет возникла дилемма. Девчонка, похоже, совсем голову потеряла. В страхе за Николая она упустила из внимания, что сама избита. Правда, доказать ей все равно ничего не удастся, но нервы могла бы потрепать. Она хочет выгородить этого ублюдка. Что ж, это хозяйке на руку.
– Хорошо, – соблаговолила произнести Жаннет. Но тут же вспомнив, что Анна стала свидетелем ее унижения, указала ей пальцем на пол. – На колени и громко проси прощения!
Анна сделала так, как требовала Жаннет. Это урок для всех. Довольно улыбнувшись, хозяйка обвела взглядом окружающих. Николай испепелил ее взглядом, но ничего не предпринял, чтобы вырваться из держащих его рук.
– Об условиях поговорим позднее. Иди домой, Анна. – Жаннет потрепала ее по распухшей щеке. – Мы здесь разберемся без тебя, девочка. Денька через три приезжай, будем разговаривать.
– Спасибо, – прошептала Анна, боясь оглянуться на Николая.
Она так и не позволила себе посмотреть на него. Боялась, что сердце ее разорвется, когда она встретится с ним взглядом. Им больше не по пути. Им и было не по пути. Не обращая внимания на боль, Анна шла, выпрямив спину, расправив плечи. Одна игра закончилась, а другая только начинается.
Елена Георгиевна приняла последнего пациента и взглянула на часы. Прием, как обычно, затянулся. Слишком много тех, кто нуждается в ее помощи. Она – врач, а значит, должна быть терпеливой. Последнее время она плохо выполняла свои обязанности. Ей было не до клятвы Гиппократа. Собственные проблемы волнуют ее куда больше. Они нависли над ней, угрожая придавить несовместимой с жизнью тяжестью. Едва она нашла в себе силы вернуться к жизни, как Николай преподнес очередной сюрприз. Пережить арест, судебный процесс – и это после смерти мужа! Никому не понять, чего ей это стоило, но она выстояла. Смогла. У нее не было другого выхода
– Мы все переживем, мальчики, – говорила Елена сыновьям. – Всякое бывает. У нас сейчас не лучшие времена, но нужно потерпеть. Мы ведь один кулак, одно целое.
Тайком она пила лекарства. На ночь – снотворное, утром – крепчайший кофе. Проверка организма на прочность, но это был единственный способ держаться. Елена понимала, что бесконечно так продолжаться не может. Организм рано или поздно отомстит, но это будет потом.
Пока шло разбирательство, Елена находилась в невероятном напряжении и мучительных мыслях о будущем Николая. Она подключила всех, кто мог помочь. Все закончилось условным сроком, но чтобы дождаться оглашения приговора, Елене пришлось собрать все свое мужество.
Майка, как всегда, была рядом. Не перевелись еще на свете люди, способные искренне поддержать друг друга в трудную минуту. Громовы стали для Елены и ее сыновей той стеной, на которую она могла опереться. Мама и отец в этом плане помощники были никудышные. Елена Максимовна сразу принималась плакать, а из Георгия Павловича слова не вытянешь.
– Доигралась, – обронил он, и Лена услышала в этом: «Николай – это твои проблемы. Что хотела, то и получила».
Для них Коля так и остался найденышем, случайным человеком в семье. Очередные неприятности они сочли совершенно естественными.
– Дурные гены, – отчеканила Елена Максимовна, продемонстрировав свое отношение к происходящему. Она вычеркнула себя из числа тех, кто соболезновал ее дочери.
– Это все, что ты можешь сказать, мама? – Отношения между Еленой и матерью никогда не были идеальными. Но на этот раз Елена Максимовна даже не пыталась ничего скрывать. – Мне нужна твоя поддержка, а ты, как всегда, готова подставить ножку.
– Я понимаю, что ты расстроена, и поэтому не обижаюсь на тебя.
– Ты? На меня?
Мама обладала удивительной способностью заставлять Елену чувствовать себя виноватой. Даже тогда, когда была не права, Елена Максимовна умела расставить акценты по-своему. Ее позиция единственно верная. Всем пора к этому привыкнуть. Поэтому дочь приняла происходящее с философским спокойствием.
– Ты же знаешь Елену Максимовну, – успокаивала ее Майка. Она принимала участие в жизни Деревских на правах самого близкого человека.
– Знаю, но каждый раз надеюсь, что она изменится.
– Почему она должна стать другой? – Майка удивленно подняла брови. – Ты хочешь, чтобы она перестала быть собой? Это невозможно… Мы не меняемся.
Елена заплакала, обняла подругу.
– Майка, что бы я без тебя делала?..
– Слезы ни к чему, – хотя сама Майка была готова зареветь.
И в этот же день Елена встретила Славу Тарасова. Он показался ей похудевшим, усталым. Но едва глаза их встретились, Слава широко улыбнулся:
– Здравствуйте, Елена Георгиевна! – Он был рад ее видеть.
– Здравствуй, Славочка! – Вот он стал таким, каким ей нравился более всего. Вежливый, аккуратный, собранный. Наверное, все у него утряслось. Успокоился, снова стал самим собой.
– Я слышал о Коле… – Тарасов был смущен. Он не мог пройти, просто поздоровавшись. Должен был показать свое отношение к происходящему.
Слава всегда хорошо относился к соседям. Эта семья казалась ему идеальной, воплощением его мечты, того несостоявшегося, что не сложилось у него с Кариной. Сейчас у Деревских – черная полоса. Скоропостижно умер Деревской. Невероятно, этот мужчина всегда излучал энергию и жажду жизни. Слава хотел выразить соболезнования Елене Георгиевне, но она тогда находилась в таком состоянии, когда слова ничего не значат. Тарасов общался с Колей, Майей Громовой. Он справлялся о здоровье вдовы, о детях. Все эти подробности вдруг приобрели для него очень большую важность. Слава словно наверстывал упущенное. Они давно должны были общаться больше, а вместо этого лишь обменивались дежурными приветствиями, общими фразами. Нельзя так. Еще есть время все исправить.
