— Да, такая информация меня очень интересует, — ответил Баженов, акцентировав слово «очень». — У вас дополнения или вскрылось что-то новое по этому делу?
— По пустякам я бы вас тревожить не стал. Новое, Николай Николаевич. В настоящий момент я веду дело, которое насчитывает три трупа. У меня есть все основания предполагать, что один из них — член «Щита». Также я допускаю, что его убийцы — бывшие агенты этой организации.
— Когда произошли убийства? — осведомился Баженов, делая пометки в перекидном календаре. Если бы следователь не отослал нарочного в коридор, тот наверняка бы отметил тень беспокойства на лице полковника.
— Позавчера. Трупы обнаружили только на следующий день.
Баженов задумался, помрачнев еще больше. Дела, которые возвращают на доследование, почти всегда носят определение «висяк». Очень трудно спустя довольно продолжительное время, в который раз перечитывая материалы дела, выжать из них что-то полезное. По сути, это тропа, причем хорошо утоптанная. Редко бывает, когда с грязной обочины на тропу вдруг выходит некто грузный и оставляет хорошо видимые отпечатки. Сейчас же реально существовал «некто», следов он не оставил, но, образно говоря, над тропой все еще витала его недавняя тяжелая поступь. Может быть, в этот раз полковнику повезет и он сумеет выйти на след группы профессиональных убийц.
Баженову предстояло доложить о разговоре с Аксеновым руководству, согласовать вопрос о командировке в Новоград, а также потребовать от следователя прокуратуры официального сообщения на свое имя или на имя руководителя московского РУОПа (обычно это телефонограмма). Однако в таком деле Баженов решил исключить всех «посредников», включая и операторов. Он продиктовал Аксенову номер личного факса.
— Дмитрий Иванович, сбросьте мне ваше интересное сообщение как можно быстрее. — И, может быть, преждевременно благодушно произнес: — Ваш спиртзавод по-прежнему выпускает качественную водку?
— Можно подолгу смаковать ее во рту, — доходчиво объяснил Аксенов.
— Так я надеюсь на угощение, Дмитрий Иванович. Ждите в гости. Завтра не обещаю, но послезавтра буду у вас.
Сурово, подумал Аксенов. Очень сурово. Вот тебе и Санька... Похоже, малец поможет поставить в этом деле последнюю точку. Но вот какова цена... Зацепок пока маловато: явная охота на агента «Щита», его труп, труп подруги, орудия убийства, одно из которых оказалось весьма любопытным: шнур от куртки. Сейчас работают в этом направлении штатные эксперты-товароведы Российского федерального центра судебной экспертизы МЮ РФ (Москва, Кропоткинская набережная, 15), куда срочно отправили шнур от куртки, пытаются определить модель одежды. Следствие только в начале пути, и не с такими уликами выходили на след преступников, но главное — это мальчик. Он сейчас в руках членов, без преувеличения сказано, таинственной и очень мощной криминальной группировки. Собственно, поиски Саньки напрямую выводят на «групповцев».
Но в следственных делах Аксенов не привык хлопать себя по бедрам, закатывать глаза от бесконечной и нудной рутины. На то он и следователь. В свои неполных тридцать два года столько листов бумаги исписал — десяток романистов позавидует; столько версий выдвинул — самому порой страшно. И столько преступлений раскрыл — самому не верится. Это сейчас. Но каждый раз, заводя новое уголовное дело, он верил, что оно будет раскрыто. Глаза боятся, руки делают.
— Ну что, Коля, — сказал Аксенов, закончив телефонный разговор с полковником Баженовым. — Подмога к нам едет из Управления по борьбе с организованной преступностью. Вместе с московскими сыщиками мы быстро это дело раскрутим. — Неожиданно Аксенов вспомнил еще одного руоповца, новоградского (шестой отдел ГУВД, региональное управление по борьбе с организованной преступностью), майора Кабанова, который за деньги продавал информацию о преступных группировках другим злоумышленникам. Тогда это дело, которое вел Аксенов, неожиданно предстало совсем в ином свете, и он по своей личной инициативе — впервые за свою следственную практику — так и не довел его до конца. Оно и сейчас висит на нем нераскрытое.
Что удивительно, он и преступников знал, с тремя из них, включая самого Кабанова, здоровался за руку, но именно поэтому лежит в его сейфе такой серьезный «висяк».
Аксенов достал из шкафа портативную пишущую машинку «Свияга» и со скоростью опытной машинистки отстукал сообщение на имя Баженова. Через десять минут следователь московского РУОПа, вложив в рабочую папку полученный из Новограда факс, входил в кабинет начальника.
33
— Вам кого? — спросила Татьяна, слегка испугавшись вида молодого человека. Перед ней стоял рослый парень: здоровый, лицо квадратное, с мороза красное, нос седлом, выражение глаз, однако, доброе.
— Пардон, — парень разогнал перед собой сигаретный дым и щелчком отбросил окурок на лестничную клетку. («Очень культурный», — подумала женщина.) — Мне Николая Александровича, — сказал он.
— Его сейчас нет. Может, ему что-нибудь передать?
Тот пожал плечами.
— Я Зенин Михаил. — Сказал как отрезал.
— Ах, вы тот самый Миша... — Татьяна посторонилась, пропуская гостя в квартиру. — Мне Николай говорил, что вы должны приехать. Только... — Она замялась. Перед ней стоял настоящий «беркут», за плечами которого два десятка успешно проведенных боевых операций, спасший не одну человеческую жизнь. Николай рассказывал ей о нем, но... Она никак не ожидала, что уКолиного боевого товарища такой разбойничий облик.
Женщина справилась со смущением и сказала:
— Николай не описал мне вашу внешность.
— Я бы сам затруднился, — ответил Зенин, снимая куртку в прихожей.
— Не холодно вам? — спросила Татьяна, с сомнением глядя на кожаную куртку без меховой подкладки.
— Привычка, — отозвался Зенин, довольно бесцеремонно разглядывая хозяйку. — Да и на улице тепло.
— Ого! — смеясь, воскликнула женщина. — Двадцать два градуса! Проходите. Сейчас я пельменей сварю. Только магазинные. Будете?
— Буду. В кастрюлю положите пару луковиц и лавровый лист, — распорядился он и по-хозяйски расположился на диване. Потом, спохватившись, встал и шагнул к женщине. — Вы не сказали, как вас зовут.
— Таня, — представилась она.
Он осторожно пожал ей руку и кивнул на телефон:
— Я позвоню?
— Пожалуйста, — она скрылась на кухне, слушая, как громко и радостно приветствовал гость какого-то Костю:
— Как дела, мазила? Угадай, откуда я звоню? Не-а... Не-а... Ну куда тебя занесло?! Там холодно. Бери ближе... Еще ближе... Ну надо же, как быстро догадался! И года не прошло. Хохол тебе не звонил?..
Зенин бросал пельмени в рот, как в топку, ел их с хлебом. Проглотил обе вареные луковицы. Татьяна невольно поморщилась: жареный лук — даже вкусно, маринованный — просто объеденье, но вареный...
