Книга Группа особого назначения, страница 74. Автор книги Михаил Нестеров

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Группа особого назначения»

Cтраница 74

— Я его заучу?!

— Дословно. От себя — ни одного лишнего знака препинания. Дальше — посмотрим. Вы упомянули о части вины Авдонина.

Аксенов насильно улыбнулся и промолчал.

— Понимаю — несколько версий.

— Вы такой умный, доктор!

— Спасибо.

— Для начала расскажите мне о болезни Авдонина? — спросил Аксенов. — Как она называется, как давно это с ним?

Марат с готовностью откликнулся.

— Начну по порядку. Болезнь, которой страдает Авдонин, называется обсессивно-компульсивным расстройством. У моего пациента тяжелая форма навязчивых состояний. Начало его болезни лежит в гибели его семьи. Он был за рулем, когда его машина полетела под откос. Естественно, в смерти жены и дочери он винит себя. Усугубилось это травмой головы во время аварии. Теперь ситуация повторилась почти в точности. И снова он стал виновником если не гибели ребенка, то, во всяком случае, способствовал его теперешнему состоянию. Вам так необходимо задать свои вопросы больному?

— А вы как думаете?

— Давайте сделаем вот что... — Марат задумался. — Я сам сообщу ему о самочувствии мальчика. Просто я знаю, как и что нужно говорить. А потом я вас позову. Если можно будет. Пока я еще не знаю, в каком он сейчас состоянии. Договорились?

— Его состояние так быстро меняется, или вы пренебрегаете работой и не заглядываете к больным?

— Быстро меняется, — спокойно ответил врач. — Так мы договорились?

Куда деваться? — пожал плечами Аксенов. И спросил:

— Все-таки я ничего не понял — что это за болезнь? Такое чувство, что она заразная. Это судя по вашему поведению. Он что, этот Авдонин, может наброситься на меня?

— Да нет, — улыбнулся Марат. — Скорее всего наоборот. В той или иной мере этой болезнью страдают большинство — если не все — людей. У Андрея это выражено очень ярко, тяжелая форма. Хотите знать, подвержены ли вы этому заболеванию? — неожиданно спросил врач.

— Я?! — изумился вопросу Аксенов.

— Да, вы. Небольшой эксперимент, я проведу тест и, исходя из ответов, поставлю вам диагноз.

— Давайте попробуем. Если это не займет много времени.

— Совсем немного. На вопросы отвечайте односложно.

— Хорошо.

— Итак, вопрос первый: прежде чем выйти из дома, вы несколько раз проверяете, выключен ли газ, потушен ли свет?

— Да.

— Возвращаетесь домой, чтобы проверить, закрыта ли дверь?

— Ну... иногда.

— Вам порой приходят в голову непристойные или нецензурные слова, от которых вы подолгу не можете отделаться?

— О, да! — откровенно поведал следователь. И хотел добавить: «Особенно сегодня». Но отвечать врачу предписывалось односложно.

— Когда вы смотрите с высоты, вам хочется броситься вниз?

— Никогда.

— Вас возбуждает вид оружия и приходят мысли о насилии?

— Не возбуждает, но мысли о насилии приходят.

— Наверное, хватит. Что ж, поздравляю вас, скоро вы станете моим пациентом.

— И что для этого нужно? — спросил Аксенов. — Разбить собственную голову? Или угробить свою семью?

Марат ухмыльнулся.

— Посидите здесь, я скоро вернусь.

Наверное, следователь предвидел, что врач не позволит ему сегодня пообщаться с Авдониным. Когда Марат вошел в свой кабинет, Аксенов встал и протянул ему руку:

— До свидания, Марат Киримович.

— Всего хорошего, — врач, несколько удивленный, пожал следователю руку. — Извините, Дмитрий Иванович, но Авдонин не сумел ответить ни на один мой вопрос. Вы очень точно выразились: не реагирует на внешние раздражители.

— Я попрошу вас: немедленно дайте мне знать, когда Авдонин хотя бы в течение одной минуты сможет отвечать на вопросы. Поймите, Марат Киримович, это очень важно. Я — старший следователь по особо важным делам, и дорожно-транспортное происшествие касается меня только своим определением. То же самое я с уверенностью могу отнести к вашему пациенту: он или его личность интересует меня меньше всего. Мне важно узнать каждое слово, произнесенное его пассажиром.

— На какие вопросы вы бы хотели получить ответы? Напишите на бумаге.

— Записывать я ничего не буду. Когда Авдонин придет в себя, спросите его, как мальчик оказался в его машине, что говорил, для следствия важно каждое слово их беседы. Так что записывать будете вы, дословно. У вас нет магнитофона, чтобы записать разговор на пленку?

— Нет, я не следователь. А музыку слушаю только дома.

— Я оставлю вам свой диктофон. Иногда на допросах следователи применяют звукозапись. Очень часто — особенно в последнее время, — по просьбе самих допрашиваемых.

* * *

Из материалов дела №...

Протокол о невозможности проведения

следственных действий.

г. Новоград, ...ноября 1998 года.

Старший следователь городской прокуратуры г. Новограда майор юстиции Аксенов Д. И., приняв ...11.98 г. к своему производству уголовное дело №..., в кабинете № 16 помещения городской прокуратуры, руководствуясь ч. 2 ст. 404 УПК, составил настоящий протокол о том, что в связи с психическим заболеванием Авдонина Ю. М. по рекомендации врача Ягдташева М. К. производить следственные действия с участием Авдонина Ю. М. нельзя.

Старший следователь

городской прокуратуры Новограда

майор юстиции АКСЕНОВ

58

Татьяна отправилась к отцу, не имея никаких причин для предстоящего разговора. Ею руководили скорее эмоции, которые необходимо было выплеснуть. И неважно, дома ли его нынешняя жена или нет, она скажет все, что думает об отце, при ней. Одним словом, Татьяна ехала к отцу, чтобы разладить их и так почти невидимые отношения.

Георгий Васильевич никак не ожидал увидеть дочь; когда открыл дверь, глаза отказывались верить. Но это она, повзрослевшая, похожая на мать.

— Здравствуй, Таня, — севшим голосом произнес отец и посторонился, приглашая дочь войти. И сомневался, что она примет приглашение. Ее возбужденный вид говорил Георгию Васильевичу, что она нагрубит ему у порога квартиры, развернется и уйдет. Теперь уже навсегда.

Но она прошла — не разуваясь, поискала глазами, куда сесть, выбрала жесткий стул. Нервные руки мнут ремешки кожаной сумки, она не знает, с чего начать разговор. Однако выплеснет все в лицо отцу при звуке его голоса. Правда, она уже услышала его приветствие и не посчитала эту казенную фразу за отправную точку. И не смела поднять глаза на отца, боковым зрением видела, как тот подвигает стул к старомодному круглому столу, садится, по-старчески разглаживая морщинистой рукой несуществующие складки на матерчатой скатерти. В этой чужой для нее квартире отец показался Татьяне подавленным, не хозяином, его сгорбленная фигура выражала раболепие. Все это, наверно, ее собственные фантазии, но ей хотелось, чтобы это было именно так.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация