Поразмыслив, Николай Николаевич прибавил к выставленной оценке полтора балла — на сегодняшний день его работа оценивалась на тройку. Во-первых, он заставил отставного майора действовать — или бездействовать, что именно, покажет время. Во-вторых, выявил круговую поруку в местной прокуратуре, явную утечку информации, людей, которые занимались этим. Его это дело или нет, опять же покажет время. И снова на первый план выходит инициатива; следствие обрастает все новыми черно-белыми фактами, приобретает все больший размах: новые фигуранты, показания, отказ от дачи показаний, лжесвидетельствование и прочее, прочее.
Сейчас Баженову ничего другого не оставалось, как ждать. Полковник чувствовал, что события вскоре развернутся полным ходом и приведут к нужному результату. Приказом генпрокурора, отстранившего Аксенова от ведения этого дела, ответственность целиком легла на плечи Баженова. Отступать некуда.
Позже, подумал Баженов, придется сказать Кавлису, что он шел на эти вынужденные меры ради самого Николая, пресекая вероятную возможность его личной боевой инициативы. А может, ничего не придется говорить...
76
Постовой красиво указал жезлом на место возле себя. «Мерседес» остановился точно в указанном месте. Ознакомившись с удостоверением Прокопца, постовой разрешил следовать дальше.
Все, теперь вплоть до пятидесятого километра на пути не будет ни одного поста.
Прокопец мысленно вспоминал карту: населенный пункт Курени, по другую сторону, почти напротив, съезд на грунтовку, петляющую вплоть до Свято-Петрова монастыря. Когда был мальчишкой, родители как-то заезжали в заброшенную обитель, но в воспоминаниях почти ничего не осталось. Помнил только, что шел дождь, заросшие кустарником окрестности выглядели так же мрачно, как и сам монастырь, который казался мальчику тяжелым: вот-вот надломятся красные камни у основания. Да еще монастырское кладбище. Близко он не подходил, но металлические кресты с затейливыми перекладинами подействовали на него угнетающе.
Впереди показался знак, означающий населенный пункт. «Курени», — прочел Прокопец. Машинально отметил, что скорость движения не должна превышать шестидесяти километров в час. Так же непроизвольно бросил взгляд на панель приборов. Незнакомый Шура пер со скоростью, в три раза превышающей норму. Странно, но скорости в салоне не ощущалось. Вообще Петру казалось, что они едут не слишком быстро.
— Сбавляй обороты, — попросил он водителя.
У-ух — отозвалось тут же под днищем, и «Мерседес» на выключенном сцеплении потихоньку стал замедлять скорость.
— Так, вот этот поворот, — следователь подался вперед, показывая рукой. — Сворачивай.
— Сколько до монастыря? — спросил Кавлис. Он смотрел на заснеженную дорогу, совсем недавно по ней, задыхаясь, спешил маленький беглец. За ним, надрывно вспарывая ночную тишину, следовал джип.
— Около пяти километров, — ответил Прокопец.
Кавлис кивнул:
— Скоро будем на месте.
Со своего места подал голос водитель:
— Совсем недавно тут проезжала какая-то машина.
Николай уже обратил внимание на следы от протекторов, оставленные на запорошенной снегом дороге, но пока не мог определиться, ведут они в монастырь или в обратную сторону. Однако очередная неровность, на которой слегка скользнул неизвестный автомобиль, сказала ему, что двигался он по направлению к монастырю.
Зенин тронул Петра за плечо.
Лейтенант обернулся.
Михаил передернул затвор пистолета и снял его с предохранителя.
— Делай, как я, — посоветовал «беркут».
— Мужики, — спросил Прокопец, последовав его примеру, — а мы уверены в своих силах?
Зенин беззвучно рассмеялся.
— Двум смертям не бывать, — успокоил он Петра.
— Ну хоть какой-нибудь план у нас есть?
— Лично у меня, — подал голос водитель, — все запланировано заранее. У меня есть жесткая инструкция от шефа: ставить машину как можно дальше от места перестрелки. Он и его машина боятся шальных пуль. Равно как и шальных людей. — Он покосился на Николая. — У нас же не «Питер-билт», в конце концов!
— Все, — резко оборвал его Кавлис, — сосредоточились. Женя и Михаил действуют самостоятельно. Петро идет в паре со мной. Обращаюсь лично к нему: работаем против профессионалов. Вопросы есть?
— Вопросов нет, — ответил Прокопец.
— Сколько осталось?
— Три километра.
— Так, пора звонить Баженову, теперь ни ему, ни нам отступать некуда. — Кавлис набрал на сотовом телефоне номер Аксенова. — Дима, это Николай. Дай мне Баженова... Николай Николаевич, добрый день. Кавлис. Слушайте и не перебивайте. Я в курсе насчет отряда быстрого реагирования, который вы хотели задействовать против меня и моих людей. Срочно направляйте бригаду в район поселка Курени, это примерно 50-й километр южного шоссе. В пяти километрах слева от поселка находится монастырь, его настоятелем является бывший руководитель спецподразделения ГРУ «Ариадна» Сергей Марковцев. Думаю, это имя скажет вам все. — Кавлис посмотрел на часы: — Ровно в 15.22 силами своего отряда я приступаю к операции по освобождению заложника. Присоединяйтесь, — Николай отключил связь. — Сколько осталось?
— Полтора километра. Может, теперь есть смысл подождать спецназ? — нерешительно спросил Прокопец.
— Порой не хватает каких-то секунд. К сожалению, такое случается. Так что никого ждать не будем. Все, Шура, останавливай машину. Если услышишь выстрелы, дави на газ, остановишься метрах в ста от монастыря.
Водитель скривился, но послушно кивнул.
Кавлис ждал от него именно этого жеста.
— Выходим.
Три открытые двери выпустили «беркутов», последним на мороз вышел Прокопец. Водитель торопливо снимал с себя куртку.
— Эй, прокуратура! Надень, замерзнешь. — И бросил куртку на снег.
Прокопец кивком головы поблагодарил его и поспешил вслед за напарником.
* * *
Баженов посмотрел на часы: ровно 15.22. Кавлис буквально припер его к стене, нет ни одной минуты для обсуждений, докладывать в Москву придется из машины.
— Мне нужна карта местности, — сказал он Аксенову, — района Курени. Есть у вас такая?
Следователь покачал головой.
— Сделаем проще. Я тотчас свяжусь с поселковым участковым, он выедет вам навстречу или будет ждать на развилке южного шоссе и дороги, ведущей в Курени.
— Пусть ждет. — Баженов кивнул Седову: — Пошли, Олег, на званый обед. Правда, угощать нас собираются крутой кашей.
«А ты как думал? — усмехнулся Аксенов, провожая полковника взглядом. — Сам же и заварил ее».
