— Замело-то как!
Желая убедиться в том, что он не преувеличивает, Маковецкая тоже отодвинула занавеску.
— Да, зима никак не хочет сдаваться. Знаешь, а я люблю такую погоду. Морозно, безветренно. Снег кружится, все вокруг белым-бело. В этом есть что-то вечное, незыблемое. Не то что летом, когда жара изнуряет, лишает сил к концу дня. Я даже на море не любила ездить. Только ради Сережи. Он частенько простуживался, хотелось оздоровить его, так было принято раньше.
— А сейчас по-другому? — удивился Вадим. Когда он рос, поездка к морю тоже считалась наградой, логичным местом отдыха после трудового года.
— Море не то, Вадюша. Начнем с того, что раньше в морской воде все раны быстро затягивались, а теперь — гниют. Горло от ангин вылечивалось, а сейчас? Все меняется и, к сожалению, не в ту сторону. Вообще мы с тобой говорим о совершенно пустяковых вещах. А ведь нам нужно столько обсудить.
— Я весь внимание.
— Начать с того, что нам предстоит поездка в Смирновку. У меня уже внутри холодеет при мысли о вопросах, которые мне может задать Валина мама. Однако сделать это нужно как можно быстрее. Надеюсь, ты сможешь съездить с нами?
— Конечно, без вопросов.
— Потом нужно вплотную заняться Валюшей. У меня есть прекрасный гинеколог, попрошу его наблюдать ее. Время пролетит слишком быстро, чтобы откладывать такие вещи на потом.
— Согласен.
— Тогда, дорогой внук, пойдем к твоей жене. Мы слишком надолго ее оставили.
Валя начала потихоньку убирать со стола. Маковецкая остановила ее.
— Милая моя, не хватало еще этого. Посиди, ради бога. Я сама. Ты что, устала, надоело в гостях у меня?
— Просто мне кажется, что нам пора и честь знать. Вадюша, Веронике Сергеевне тоже нужно отдохнуть.
Завтра новая рабочая неделя начинается. Марафон шестидневный.
— Меня сейчас больше волнует предстоящая поездка к твоей маме, — сказала Маковецкая.
— Она вам понравится.
— Наверняка, а пока мне не нравится, что ты обращаешься ко мне на «вы». Привыкай к другим отношениям, девочка. Перед тобой самая счастливая в мире бабушка, договорились?
— Конечно. — Женщины обнялись. — Ну, а нам все-таки пора. Спасибо за чудесный день.
— Присоединяюсь, — добавил Вадим. — Жалко, что я не смог с самого начала быть с вами, но, поверьте, я не бездельничал и не собирался отлынивать от семейных проблем. Наоборот — решал их. Хочу похвастаться, что перед вами будущий коммерческий директор зарождающейся компьютерной фирмы.
— Это замечательно, — улыбнулась Вероника Сергеевна. — Как настоящий мужчина, ты на верном пути. Валюта, гордись мужем. Он не из тех, кто останавливается на достигнутом. Качество, достойное настоящего мужчины. А я скоро уйду на пенсию и с удовольствием буду нянчить своих правнуков. Взросление внучки я пропустила, нужно наверстывать. Так что находите свое место под солнцем, а заботиться о малышах предоставьте мне. В деревню на лето к бабушке, и все будет хорошо.
— Замечательные перспективы, — сказал Вадим. — Значит, одним Беловым-младшим не ограничимся. Имей это в виду, Валентина.
Она засмеялась в ответ, неопределенно кивнув головой. Не сговариваясь, словно по команде, гости вышли в небольшую прихожую. Помогая Вале одеться, Вадим заметил, что она слишком бледна и изо всех сил старается не испортить впечатления от сегодняшнего дня. Белов чувствовал, что хмель потихоньку проходит, когда он начинает серьезно задумываться о том, какие перемены их ожидают. Ни разу еще он не был в роли мужа, ожидающего появления ребенка. Валя устало оперлась о его руки, когда, перецеловавшись с хозяйкой, они медленно стали спускаться по ступенькам крутой лестницы.
— Что, тяжело? — сочувствующе спросил Вадим.
— Ничего, небольшое испытание на прочность, есть ради чего. Прорвусь как-нибудь.
Вадим поцеловал жену в щеку. Сейчас его просто переполняла нежность к женщине, собирающейся сделать его отцом. Такого с ним еще не происходило. Он не осознавал до конца того, что должно произойти, и того, что уже случилось. Единственное, что было очевидным, — их жизнь коренным образом изменится, и он от души рад предстоящим переменам. Его кипучей энергии, наконец, найдется достойное применение. Некогда будет думать о разных провокационных вопросах типа: как долго продлится его союз с Валентиной? Белов сам себя ненавидел за эти мысли, регулярно появляющиеся в его голове уже теперь, в первый месяц их семейной жизни. «Чего же тебе нужно?» — спрашивал он по утрам свое отражение в зеркале. Почему-то именно в это время суток хотелось выяснить глобальные вопросы. Намыленная физиономия расплывалась в улыбке и на какой-то период проблема снималась. Вадим в который раз отругал себя. К чему хорошему могло это привести? Если придерживаться того, что мысль материальна, Белов сам программировал себе различные ситуации. Благо, с воображением у него было все в порядке.
Видя, что Валюша полной грудью вдыхает морозный воздух, он предложил ей немного пройтись. Она согласилась и, конечно, поинтересовалась его разговором с Проскуриным. Вадим только и ждал этого. Он с удовольствием освободился от того, чем хотел поделиться еще днем. Рассказчик он был превосходный. Валя поглядывала на него, удивляясь тому, как легко он переключился с невероятных событий сегодняшнего дня на прозаические вопросы создания компьютерной фирмы. В душе Валя надеялась, что он вот-вот остановится, сказав, что это такие мелочи по сравнению с тем, что у них скоро появится малыш, что нашелся ее отец, а общение с такой бабушкой, как Вероника Сергеевна приносит колоссальный энергетический подъем. Она ждала, что он начнет планировать предстоящую поездку к маме в Смирновку, но Вадим, без остановки, увлеченно рассказывал, какие у него и Кости далеко идущие планы и как это должно в скором времени повлиять на их благосостояние. Неожиданно Вадим понял, что его давно перестали слушать. Его вопрос прозвучал в пустоте, а обиженное выражение лица жены подтвердило его мнение о том, что не родилась еще женщина, способная понять и терпеть его. Последнее, кажется, Вале удавалось неплохо. Но ее недовольство говорило, что он опять делает что-то не так. Он ведет себя так, как обычно, а ей это почему-то не нравится. Он оборвал себя, не договорив.
— Ты не слушаешь меня, — в его тоне прозвучал мягкий укор.
— По-моему, тебе достаточно слышать самого себя. — Валя едва владела собой, оттого, что тело ее с каждой минутой становилось все более тяжелым, тупым, неуправляемым. Из последних сил она старалась не расслабляться. Они дошли до троллейбусной остановки, где она поспешила присесть на заснеженную лавочку.
— Вот придумала, поднимись сейчас же, простудишься. — Вадим протянул ей руку, чтобы помочь подняться.
— Я не могу стоять, — прошептала Валя и почувствовала, как в который раз за сегодняшний день глаза наполнились слезами. Ей стало жалко себя, досадно, что в такой радостный момент ее жизни Вадим совсем не стал ближе. Он словно держал вытянутую вперед руку, не подпуская никого к себе. Он словно боялся настоящей привязанности, ограждая себя от всевозможных переживаний по этому поводу. Она знала его чуть более семи месяцев и поняла, что все свои поступки он совершает под влиянием импульсов. Так было и с их браком, так будет и тогда, когда ему захочется что-либо изменить. Если бы только Валя знала, насколько часто подобные мысли приходят в голову ее мужа, она бы ужаснулась. Настроение испортилось окончательно. Валя тряхнула головой и медленно поднялась. Впереди столько трудностей и перемен, а она раскисла, расслабилась и не может собраться. Тут же подумала, что Белову совсем не понравится, если всю беременность она будет страдать от дурноты и слабости. Потом она станет толстой, неповоротливой, непривлекательной и он начнет засматриваться на других женщин. На тех, от которых пышет энергией и здоровьем, которые, смеясь, идут по жизни. Странно: прошло не больше минуты, а в голове успело родиться столько угнетающих мыслей.
