Алиса уже взялась за ручку двери, ведущей в кабинет, когда за спиной послышалось жалобное:
– Не отдавайте меня больше Зинаиде Егоровне на перевоспитание, пожалуйста! Я все осознала!
– Я подумаю, – сказала Алиса, не оборачиваясь, чтобы Леночка не увидела ее улыбки.
Кофе, сваренный перепрограммированной секретаршей, оказался если не идеальным, то близким к идеалу. К нему прилагалась пара крошечных шоколадных пирожных на ажурных бумажных салфетках.
– Купила в кафе, – предвосхитила ее вопрос Леночка. – Вы же целый день ничего не ели.
Она хотела еще что-то сказать, но в кабинет влетела Зинон, плюхнулась в кресло, посмотрела сначала на пирожные, потом на Леночку. Под ее взглядом та втянула голову в плечи, попятилась к двери.
– Куда? – рявкнула Зинон, и секретарша послушно замерла. Лицо ее при этом сделалось таким испуганным, что Алисе стало ее жалко. – Свари-ка и мне кофе. Весь день маковой росинки во рту не было.
Леночка, осознав, что на сей раз буря прошла мимо, заметно расслабилась, спросила:
– Может, еще за пирожными сгонять, Зинаида Егоровна?
– Пирожные – это хорошо, – одобрила Зинон. – Только самой не нужно. Займись кофе, а за пирожными отправь курьера. Да побыстрее.
– Ну, как тебе она? – спросила Зинон, как только за Леночкой закрылась дверь.
– Я впечатлена. – Алиса подвинула одно пирожное подруге. – Ты проявила чудеса педагогики.
– Не педагогики, а дрессуры. – Зинон заграбастала пирожное. – Честно говоря, думала, что случай безнадежный, но – сама видишь. Ты, главное, ее теперь не распускай, а то я тебя знаю – начнешь миндальничать, и все мои усилия – псу под хвост.
Алиса прижала ладонь к груди:
– Клянусь!
Подруга хмыкнула, всмотрелась в ее лицо, сказала:
– Что-то ты плохо выглядишь, красотуля. Плохо спишь, мало ешь? Али совесть нечиста?
– И первое, и второе, и третье.
– С первым и вторым понятно, а вот что у нас с совестью? – Зинон хитро сощурилась. – Это же из-за Мелисы, да? Не можешь себе простить, что проучила эту тунеядку?
– Я ее не проучила. – От проницательной Зинон ничего не скроешь. – Я только что расплатилась с ее кредиторами.
– С ума сошла! – возмутилась подруга.
– Она моя единственная сестра.
– Еще скажи, что ты за нее в ответе!
– Да, я за нее в ответе. Наверное, я что-то упустила, раз она так поступила.
– При чем тут ты? Мелиса уже давно большая девочка и должна сама отвечать за свои поступки. Тебя же никто не пас, а ты выросла приличным человеком, по сомнительным заведениям не шастаешь.
Алиса улыбнулась, сказала примирительно:
– Мне повезло, у меня есть ты.
– Тоже мне, нашла воспитательницу! – Зинон постучала мундштуком по столешнице. – Красотуля, ты мне досталась уже готовой. За тобой не нужно было присматривать, а твоя сестрица – с червоточинкой. И подозреваю, что она с ней родилась.
– Зинон, – сказала Алиса с упреком.
– Ладно, дело твое, но запомни мои слова – ни к чему хорошему твоя доброта не приведет.
Бесшумно открылась дверь, в кабинет с подносом в руках вплыла Леночка. Разговор, к немалому облегчению Алисы, пришлось отложить.
Мелиса объявилась спустя два дня, сияющая, как начищенный пятак, с огромным плюшевым медведем под мышкой – словно и не было никакой ссоры.
Чмокнула Алису в щеку, посадила медведя в любимое кресло Зинон, сама пристроилась на подлокотнике.
– Привет, сестричка!
– Привет.
– А мы вот с мишкой, – сестра потрепала медведя за ухо, – проходили мимо и решили зайти.
– Зачем?
– Чтобы сказать спасибо. – Мелиса спрыгнула с кресла, подошла к столу, побарабанила по нему пальцами. Ее более чем серьезный взгляд никак не вязался с дурашливым поведением, из чего Алиса сделала вывод, что сестра из последних сил пытается скрыть таким образом неловкость. – А еще я хочу извиниться за свои слова. – В уголке ярко накрашенного глаза блеснула слезинка. – Все, что я тогда сказала, было сказано сгоряча. Честное слово, я так не думаю и никогда не думала. Просто сорвалось. Сестричка… – Она сжала руку Алисы, перешла на шепот. – Я до чертиков боялась! Они поставили меня на счетчик. Ты даже представить себе не можешь, что они грозились со мной сделать! Это страшные люди!
– Я знаю. – Алиса убрала свою руку. – Только по этой причине я и выкупила твои расписки.
– И что ты теперь собираешься с ними делать? – Мелиса закусила губу и сразу стала похожа на маленькую девочку.
– Я их уничтожила, можешь спать спокойно. Надеюсь, что общение со страшными людьми хоть чему-то тебя научило.
– Спасибо, сестричка! – Мелиса обошла стол, обняла ее за шею. – Я больше ни за что на свете! Мне и одного раза хватило! Веришь?
От сестры пахло приторно-сладкими духами. Алиса едва удержалась от гримасы раздражения. Ей никогда не нравились такие вот вызывающие запахи. Что там понамешано в Мелисиных духах? Может, ферромоны?
– Ты меня простила?! Ну скажи, что ты меня простила!
– Я тебя простила. – Она улыбнулась. – Ты же моя сестра.
– Да, я твоя сестра, – эхом повторила Мелиса и ускользнула обратно в кресло. – Кстати, это тебе. – Она погладила по лобастой башке игрушечного медведя. – В знак примирения. Он славный, правда?
Медведь и в самом деле был славный, улыбка Алисы стала еще шире.
– А давай сегодня вместе поужинаем, – предложила сестра, – где-нибудь в уютном уголке. Я угощаю. Если хочешь, можем взять с собой твоего викинга. Как у вас с ним?
– Нормально. – Алисе страшно не хотелось ужинать в «уютном уголке», а еще больше ей не хотелось это делать в компании с Ольгердом, но… грех отказывать сестре, которая добровольно сделала первый шаг к примирению и сближению. Что бы там не говорила Зинон, а в том, что Мелиса оступилась, есть доля и ее вины. – Давай поужинаем, только без Ольгерда. У него сейчас очень много дел. Мы закупаем новую итальянскую коллекцию.
– Итальянскую коллекцию?! – Мелиса совсем по-детски всплеснула руками. – А можно мне будет посмотреть?
– Можно даже выбрать то, что понравится.
– Не, шмотки от кутюр мой бюджет не потянет. Я теперь решила жить экономно.
– Ничего, что-нибудь придумаем, – пообещала Алиса.
– Вот только не надо благотворительности.
– А кто тут говорит о благотворительности? Я всего лишь имела в виду кредит и кое-какие бонусы.
Ответить сестра не успела, в кабинет заглянула Леночка.
– Алиса Марковна, у вас через десять минут совещание. Вы просили напомнить.
