Звонили родители. Мама сначала долго и со знанием дела восхищалась Женевой, потом так же долго расспрашивала Клима о том, как проходит вечеринка. Дома или на свежем воздухе? В каком составе? Что «дети» кушают? Где он собирается всех размещать? Словно невзначай спросила про Маринку, а после того, как Клим сказал, что Маринка заболела и осталась в Москве, вздохнула с явным облегчением. Мама его подружку не жаловала, называла выскочкой и проходимкой, непутевого сына увещевала при каждом удобном и неудобном случае, потому что считала Маринку девицей «не их круга» и пролетарских корней ее откровенно побаивалась. А Климу на «корни» было плевать. Гораздо больше его занимала Маринкина модельная внешность и относительная неприхотливость. Подружка обходилась ему в каких-то двести долларов в месяц, что по нынешним временам было просто смехотворно маленькой суммой.
Потом трубку взял отец. В отличие от мамы, он вопросов не задавал. Он раздавал ценные указания. Отца Клим слушал молча, не перебивал и не перечил. Во-первых, потому что перечить – себе дороже, а во-вторых, потому, что все ценные указания делались по существу.
– Ну, смотри, сын, чтобы все было хорошо, – сказал отец на прощание чуть смягчившимся голосом, – чтобы мы с матерью за тебя не волновались.
Клим пообещал, что все будет в лучшем виде, отключил связь и облегченно вздохнул. Он любил своих родителей, но, как и всякий индивидуум, достигший совершеннолетия, считал их опеку излишней и обременительной.
Часы на каминной полке пробили половину двенадцатого. Ого! Оказывается, он проговорил с родителями без малого сорок минут! Впрочем, для мамы, рекордсменки по телефонным разговорам, сорок минут – это далеко не предел.
Клим куда-то исчез, и Алиса загрустила, не сильно, а так, самую малость. У шампанского, оказывается, было чудесное свойство – оно не позволяло впадать в уныние, вселяло силы и уверенность в себе. А еще оно делало окружающих добрыми и очень милыми. Никто из этих славных ребят не желал ей зла. И даже прыщавый Димон больше не казался ей противным и скользким. Он опекал Алису в отсутствие Клима, рассказывал всякие смешные истории, дружески хлопал по спине, подливал еще шампанского.
За разговорами с ним она не сразу заметила, что гости решили искупаться. А когда, наконец, заметила, то очень удивилась и испугалась. Правда, испугалась намного меньше, чем удивилась.
Славные ребята поснимали почти всю одежду. Парни остались в плавках, девушки в купальниках, которые и купальниками-то нельзя назвать. Микроскопические яркие кусочки ткани почти ничего не скрывали, но девушек это совершенно не смущало. И укрыться побыстрее в воде они не торопились: прохаживались по бортику бассейна, кокетливо взвизгивали, когда кто-нибудь из парней обдавал их веером мерцающих брызг. Вот он, оказывается, какой, другой мир – веселый и раскрепощенный. В этом мире нет нужды прятаться за условностями, носить юбки до пят и болезненно краснеть под заинтересованными взглядами молодых людей. Здесь все другое, куда более интересное и настоящее, чем в ее собственном унылом мире. А еще где-то здесь есть Клим, которому вдруг, вопреки здравому смыслу, захотелось пригласить в это необычное приключение именно ее, Алису Волкову.
– Жарко, – сказал Димон.
– Жарко, – согласилась она и в подтверждение собственных слов обмахнулась льняной салфеткой.
– Тогда пошли купаться.
Алиса бы и пошла. Теперь, когда она узнала, что шампанское дарит человеку свободу и смелость, ей и море было по колено. Останавливало одно – отсутствие купальника. Она решила не сообщать об этом Димону, легкомысленно махнула рукой и сказала:
– Не хочу пока.
– Ну, смотри. – Димон не стал ее уговаривать, торопливо сбросил одежду и, виляя тощим задом, помчался к бассейну.
Алиса хихикнула – красный горошек на белых плавках Димона показался ей очень забавным. И сам Димон казался забавным, и все остальные…
Кажется, она задремала, только на секунду прикрыла глаза, и тут же плеск воды и голоса отдалились. А потом что-то изменилось: голоса стали громче, стул, на котором она сидела, вдруг качнулся, оторвался от земли и поплыл, а вместе с ним поплыла и Алиса. Ей бы открыть глаза, посмотреть, что это за чудо такое – летающий стул, но оказалось, что коварное шампанское прибрало к рукам Алисино тело, и распоряжаться им у нее уже нет никакой возможности. Остается только вяло удивляться и ждать, чем все закончится.
То, что случилось в следующее мгновение, было страшным и неправильным. Стул, который все это время покачивался плавно и умиротворяющее, дернулся, и Алиса под аккомпанемент собственных криков сорвалась вниз.
Внизу было холодно и мокро. И дышать сразу стало нечем – Алиса попробовала, и в легкие тут же хлынула вода. Коварное шампанское оставило, наконец, ее тело в покое, предоставило ему неограниченную свободу действий. И тело, в отличие от Алисы, сразу же начало действовать: забилось в подсвеченной синим воде, рвануло вверх, туда, где воздух. Тело забыло, что не умеет плавать…
Что-то там такое происходило у бассейна. Что-то очень интересное, коль ребята, все до единого, сгрудились у бортика. Климу стало любопытно.
Он не сразу понял, что это такое. Это было похоже на диковинный ультрамариновый цветок или на большую медузу, бог весть, каким чудом очутившуюся в его бассейне. И только спустя мгновение, когда одураченный фантасмагорической картинкой мозг наконец включился, Клим понял, что это на самом деле такое.
Девчонка, бесполезный подарок, подброшенный ему на эту ночь шутницей-судьбой. А это синее, похожее не то на купол медузы, не то на гигантский лепесток ириса, это ее дурацкая плиссированная юбка. Теперь все ясно. Девчонка набралась и решила освежиться. При этом так торопилась, что и раздеваться не стала. Прав он оказался насчет ее потенциальной буйности…
Черт знает, сколько бы он вот так стоял и разглядывал безобразие, плавающее в бассейне, если бы не внезапное, как порыв осеннего ветра, осознание, что девчонка не плавает, а тонет! Или уже утонула…
Чертыхаясь, на ходу сбрасывая сандалии, он помчался к бассейну, прыгнул в воду: некрасиво, «солдатиком». Красоваться и входить в воду с разбегу, по дуге, не было времени.
Он успел вовремя: девчонка ушла под воду с головой и, кажется, уже перестала барахтаться. Клим поймал ее за тонкое, ускользающее запястье, потянул к себе, обхватил за талию, вытолкнул на поверхность. Она глубоко вздохнула, закашлялась, судорожно забила руками по воде. Климу потребовались определенные усилия, чтобы удержать ее на плаву. Эта маленькая дура отчаянно мешала себя спасать.
А остальные тоже хороши: стоят, смотрят на происходящее, как на бесплатное представление, и хоть бы один шелохнулся, чтобы помочь!
Нет, один все-таки шелохнулся: Виктор перегнулся через бортик бассейна, махнул Климу рукой. Вдвоем они кое-как вытащили утопленницу на сушу. Вытащить-то вытащили, а вот что делать с ней дальше, не знали. Клима хватило лишь на то, чтобы одернуть задравшуюся до талии плиссированную юбку и по ходу отметить, что у девчонки красивые ноги.
