Элен удивилась и, сделав глубокий вдох, продолжала:
— Я просто не готова к тихой жизни. Наверное, поэтому и не ищу покоя. Мне нужна страсть. Во всем. В работе, в любви… До знакомства с Томом я была абсолютно довольна своей жизнью. Свободна, ни перед кем не надо отчитываться. Потом он ко мне переехал. Просто так было удобнее. Но мы с ним из разных миров. Он стремится к гармонии, мне же нужен вызов, препятствия, иначе я не могу двигаться дальше. Полный штиль для меня хуже поражения. Сейчас я знаю, что трудности мне не страшны — я их преодолею.
Торальф только кивнул, и Элен добавила:
— Надеюсь, ты правильно меня понял.
— Конечно. Я же говорил: я знаю, что ты скажешь. Потому что у меня все точно так же. Когда я был женат, то практически не жил. Я был мертв. И я, как и ты, уверен, что мимолетное приключение — не выход.
Элен была счастлива, что Торальф ее понял.
— Что же делать? Где решение, по-твоему? Нельзя же вечно менять партнеров!
— Да, но можно принимать осознанные решения. Я имею в виду, не только в близких отношениях, но и в жизни в целом. Если взять это себе за правило, то и любишь уже по-другому. На абсолютно новом уровне. — Он улыбнулся и добавил: — Конечно, шансов встретить единомышленника очень мало.
— У тебя есть подруга?
— Нет. Сейчас нет. Но я намного счастливее, чем раньше. У меня есть птицы. А без них я себя не мыслю.
Элен завидовала ему. Она уже много раз думала о том, что неплохо было бы больше времени и сил отдавать работе. Но от этого ее удерживала перспектива скандала с Томом. Если какой-то проект не ладился, Том выполнял ее обязанности по дому, причем так, будто это было ему в удовольствие. Но Элен, как и Торальф, прекрасно знала, что, если хочешь жить в согласии с собой, когда-то нужно принять решение.
Ее переполняла гордость, потому что впервые за долгое время она нашла в себе мужество рассказать о том, что накипело. Это далось ей нелегко, но Торальф хорошо умел слушать. И потом, все эти терзания он уже однажды пережил. Элен задумалась: что сейчас делает Том? Она не скучала по нему. Было так хорошо сидеть сейчас в гостиничном номере с незнакомым и вместе с тем таким родным человеком и рассуждать о жизни. Торальф пристроился на другом конце кровати и, подперев голову рукой, смотрел в окно. Элен искоса наблюдала за ним. То, что она делает, иначе как сумасшествием не назовешь. С другой стороны, все выглядело совершенно обычно. Элен чувствовала себя как в юности. Тогда они с подругой ночь напролет могли говорить обо всем на свете.
— Как ты думаешь, то, что мы делаем, нормально?
Торальф, не меняя позы, медленно повернул голову.
— А что тут такого необычного?
— На первый взгляд все очень просто. Лежим тут, болтаем. И мне это очень нравится. Со мной уже лет десять ничего подобного не происходило. Жизнь не оставляет времени для мечтаний.
— Ничего подобного! В любых сутках двадцать четыре часа, просто выбери себе время помечтать. Это вопрос приоритетов.
Элен вдруг вспомнила, что несколько часов назад они собирались пойти поужинать.
— Господи, я совсем забыла! Болтаю разную ерунду, а ты, наверное, смертельно голоден.
Торальф улыбнулся.
— Если бы я был голоден, то уже давно сказал бы. Кроме того, сейчас два часа ночи. Можно, конечно, заказать ужин в номер. Хочешь чего-нибудь?
— Я? Нет. Я думала, ты хочешь. Тебе точно нужно поесть.
Торальф покачал головой.
Его улыбка исчезла. Он смотрел на Элен долгим взглядом.
— Ты правда хочешь знать, что мне сейчас нужно?
Судя по спокойному, мягкому голосу, ему хотелось скорее шампанского с клубникой, а не заурядной пиццы. Элен деланно легко ответила:
— Да, хочу.
— Действительно? — Он не отводил глаз, и его спокойствие приводило Элен в замешательство.
Она с наигранным любопытством сказала:
— Ну скажи, пожалуйста!
Ее сердце стучало так громко, что она боялась, как бы он этого не услышал.
— Я хочу тебя поцеловать. — Его лицо не выдавало волнения, слова он произнес сильно и четко, словно отчеканил. В интонации не было и следа неуверенности или замешательства.
Элен боялась пошевелиться. Напряжение все росло. И она прошептала: «Так поцелуй же!» — только чтобы хоть что-нибудь сказать. Она сидела, прислонившись к стене, и Торальф придвинулся к ней.
Этого мига Элен не забудет никогда. Их губы постепенно сближались, в его глазах она видела незнакомый блеск. В них читалась абсолютная искренность и безудержная страсть. Столь выразительного взгляда Элен не видела ни у одного мужчины. Его поцелуй, которого Элен ждала весь вечер, был нежным, соблазнительным и совсем не дерзким. Элен тонула в этом поцелуе, он же ни на минуту не терял над собой контроль.
Элен притянула Торальфа к себе. Он обхватил ладонями ее голову. Элен было очень хорошо, и она приняла его новое приглашение к поцелую. Его пальцы скользили по ее волосам, затылку и шее. Он гладил ее губы. Элен хотелось, чтобы он продолжал. Но Торальф, сдерживая страсть, снова и снова нежно целовал ее. Вдруг он крепко, но ласково обнял ее и отошел к окну.
Элен смотрела на него, вся во власти ощущений, которые он ей подарил.
Торальф открыл окно, присел на подоконник и, задумавшись, смотрел на городские огни. Казалось, прошла вечность, прежде чем он спросил:
— Все нормально?
Элен улыбнулась:
— Что ты думаешь обо мне?
— То, что думал о тебе и раньше. — Он не отрывал взгляда от окна. — Что ты страстная женщина, которая знает, чего она хочет.
— То есть ты знал, куда все зайдет?
— Не знал, но надеялся. Сегодня утром ты пару раз так на меня посмотрела, что у меня дух перехватило. Не знаю, заметила ли ты. Я думал: «Только бы она не сняла темные очки!» — и в то же время хотел еще раз почувствовать этот особенный взгляд. Я такого еще никогда не видел.
— Спасибо за комплимент. И за откровенность.
— Надеюсь, ты не на всех так смотришь. Ты просто обезоруживаешь!
Элен была рада, что они снова говорят легко и непринужденно, словно играют друг с другом.
— Не могу точно сказать. Я же не смотрю при этом в зеркало. По крайней мере, мне об этом еще никто не говорил.
— Это либо комплимент мне, либо другие мужчины просто слепы.
Они обменялись еще несколькими любезностями, и Элен сказала:
— Не хочу показаться невежливой, но сейчас уже половина пятого, я почти сутки на ногах. Ты не очень обидишься, если я лягу спать?
Торальф поднялся с подоконника и пересел на кровать. Элен погладила его по волосам. Ей нравилось, когда мужчины не стригутся очень коротко.
