Их дочь никогда не была свидетелем родительских перепалок или ссор. Никогда от матери не слышала ничего плохого об отце, а повзрослев, так и не могла понять, почему родители разошлись. Тем более что папенька частенько приходил к ним домой и вел с мамой чуть ли не задушевные беседы о творчестве своих знакомых, друзей, тихо-мирно интересуясь мнением бывшей жены. Через Маринино плечо заглядывая на экран монитора, вроде невзначай давал ей вполне приемлемые советы. Гена ушел… чтобы иметь право ходить в этот дом, к своей дочери и к Марине…
Суббота был его «законный» день.
– Марьяна, твой муж пришел, – кричала из прихожей мать.
«Работы сегодня точно не будет», – с тоской подумала Марина.
– Во-первых, никакой он уже не мой, а во-вторых, налей ему супу. Мне некогда.
– Маришка, – как всегда непринужденно улыбаясь и заглядывая ей через плечо в экран монитора, басил Гена, – ну что ты, ей-богу, я же к вам не из-за супа хожу. Хотя… из всех моих жен ты единственная, кто умеет хорошо готовить, – сделал он сомнительный комплимент.
– Ага, поэтому ты ходишь уже сто лет после развода. За это время можно целую армию поваров обучить, не то что твоих жен. – Отвечая мужу и глядя на экран монитора, Марина подбирала цветной фон для будущего рисунка.
– Ты знаешь, у них низкий уровень обучаемости. Боюсь, что мой желудок не выдержит курса повышения их поварской квалификации. Ты должна гордиться своими кулинарными талантами и щедро делиться их последствиями.
– Я горжусь тем, что была первой женщиной, которая дала тебе коленкой под зад. Слушай, Гена, мне действительно некогда. Иди пообщайся с бывшей тещей. Этим ты окажешь мне необычайную услугу.
– А что, сильно достает? – посочувствовал бывший супруг, в свое время испытавший на себе тяжелый характер Анна Георгиевны.
– Давай, Гена, шагай на кухню и не задавай лишних вопросов. Кстати, ты зачем пришел?
– Ты знаешь, у меня сломался монитор. Я хотел Аленкин взять на время.
– Здрасте вам, ты у нее спросил? – Марина поняла, что уже бесполезно что-либо делать на мониторе, и стала один за другим закрывать файлы. – Ей же курсовые делать и все такое. Ты что, обалдел? С твоими деньгами отремонтировать или купить новый монитор не проблема. Или в твоем агентстве заказы иссякли?
– Ну, должен же я на чем-то экономить! У меня четыре жены, четверо детей, я их содержу… И неплохо, между прочим. Алене я же компьютер подарил. С этим ты спорить не станешь?
Марина почувствовала, что еще немного – и она лопнет от злости.
– Я не стану с тобой спорить, я просто вышвырну тебя вон! Значит, говоришь, у тебя четверо детей и ты их хорошо содержишь, и надо экономить. И экономить ты решил на Аленкином мониторе!.. Мама, ты налила ему суп? Так вылей его в унитаз. Он уже уходит. Да, он вспомнил, что у него срочный заказ, его вызывает клиент… или клиентка… – С этими словами она сняла с дивана кожаный рюкзак Геннадия и всучила ему в руки.
– Марина, ты озверела? Что ты из-за какой-то железки на мужа руку поднимаешь? – пытался Гена превратить начинавшуюся стычку в шутку, при этом пятясь к двери под напором бывшей жены.
– Ты мне не муж, и я не обязана чужого мужика кормить-поить, пусть тебя твои жены содержат. – Она все еще продолжала использовать рюкзак вроде тарана, продвигая бывшего мужа к выходу из своей комнаты. – Все, проваливай. Терпение мое лопнуло. – Марина уже почти дотолкала Геннадия до двери в коридор, как вдруг та распахнулась и в комнату вошла Аленка, полная отцовская копия: стройная, черноволосая, с яркими выразительными глазами. У нее было такое решительное выражение лица и воинственно приподнятый подбородок, с какими она обычно, когда была помладше, притаскивала домой бездомных собак и кошек, ворон с подбитыми крыльями и другую живность. Очевидно, на сей раз трофей был либо крупнее обычного, либо упирался, так как Алена чуть замешкалась на пороге. Затем со словами: «Мама-папа, как хорошо, что вы оба дома! Мне ничего не нужно будет повторять», – она за руку втащила за собой молодого человека и представила:
– Это мой муж…
На пороге комнаты показался высокий худощавый юноша с вьющимися светло-русыми волосами, широко распахнутыми голубыми глазами, длинными ресницами и пухлым ртом. Он довольно безучастно отнесся к своему появлению пред очами новоявленных тестя и тещи, которые замерли с открытыми ртами, как в дет–ской игре «замри-отомри».
Первым пришел в себя Геннадий.
– А он не голубой? – бесцеремонно разглядывая парня, уточнил родитель.
– А он что, папа, в твоем вкусе? – мгновенно парировала дочь.
– Алена, не груби отцу.
– А ты не оскорбляй! Ты человека видишь первый раз, а уже придумываешь всякие гнусности.
– Вот-вот. Это я и хотел сказать! Я его вижу первый раз. А ты? – повернулся Геннадий к бывшей жене.
Та, все еще пребывая в шоковом состоянии, заторможенно произнесла:
– Я тоже его первый раз вижу. Кто это?
– Мама, я же тебе говорила, что собираюсь замуж выходить.
– Я думала, ты шутишь. Ты же подала на грант, в Венгрию хотела ехать…
– Да какие шутки, вот свидетельство о регистрации, мы только что из загса.
Геннадий взял из рук дочери свидетельство, прочитал, посмотрел на детей, сверяя наличие.
– Елена Геннадьевна Васильева, Ипполит Иванович Коржиков… Это… вы? – снова обратился он к юноше, который молча и безучастно переводил взгляд то на одного, то на другого участника спектакля «Не ждали».
– Папа, хватит юродивого изображать, – сердито произнесла дочь и попыталась продолжить церемонию знакомства. – Мы его Полом зовем, так даже стильно.
– Доча, я понимаю, у вас гормоны играют и все такое… но зачем же так рано замуж выходить?
Марина уже пришла в себя, обрела дар речи и кинулась на Гену:
– Ах ты, котяра… Ты чему учишь?! По чужим постелям скакать? Пусть спят… дома… на… законном основании, – и сама удивилась сказанному.
– Ладно, – решил мирным путем закончить дискуссию Гена. – Давайте все-таки пообедаем, раз уж все собрались. Ипполит расскажет о себе. Мы потихоньку придем в себя. Подумаем, как жить дальше…
– Тебе бы только поесть! – Марина не знала, как скрыть свою растерянность и обиду на дочь, и вообще не знала, как ей вести себя в этой дурацкой ситуации. Но вдруг подумала, что вариант, предложенный Геной, пожалуй, единственная возможность им обоим сохранить «родительское лицо».
– Давайте уж накрывайте на стол. Надо же вас, наверное, поздравить… – миролюбиво предложила она и первой отправилась на кухню.
…Остаток субботы неожиданно пополнившееся семейство потратило на перестановку мебели и обустройство комнаты молодоженов. Единственное, что удалось выяснить общими усилиями Марине с Геннадием про дочкиного мужа, – это то, что он ее бывший однокурсник, так как год «потерял», живя во Франции.
